Но у этой системы имелась и слабая сторона.
Поскольку она гарантировала столь щедрое вознаграждение, находились врачи, склонные брать на себя больше, чем они могли сделать. Начиналась спешка и подтасовка результатов, иначе говоря, мошенничество.
Лорд не сомневался, что Яминер прислал в компанию фальсифицированные сведения.
Возможно, он вообще не проводил испытаний и его пациенты, чей поименный список прилагался к отчету, никогда не принимали гексин. Не исключено, что большинство из этих ста больных вообще существовало лишь в его воображении. Он попросту придумал их, взял с потолка, как и результаты своих «исследований».
Лорд склонялся к второму варианту. Он начал доискиваться до истины.
И он нашел.
В число тестов для пациентов, участвовавших в эксперименте, входил и анализ мочи на кислотное содержание или на щелочь. Обычно результаты выражались в пределах от 5 до 8 единиц рН. Но каждый анализ, проведенный в отдельный день, был своего рода «независимым событием», и результаты обычно менялись. Иными словами, вероятность получения абсолютно идентичных анализов в течение пяти дней подряд была минимальной. Это могло иметь место в исключительно редких случаях.
И, однако, в сводках доктора Яминера день за днем приводились одинаковые данные анализов мочи на кислотность, что было крайне маловероятно, даже если бы речь шла об одном больном. И уж вовсе нереально, когда больных пятнадцать; именно столько сообщений нашел Лорд в докладе Яминера.
Для полной уверенности Лорд отобрал карточки еще пятнадцати больных и проанализировал данные по анализам крови. И здесь идентичные цифры повторялись с неестественной частотой.
Дальнейшей проверки не требовалось. Для любого медицинского эксперта это одно было свидетельством фальсификации.
Вне себя от гнева Лорд проклинал доктора Яминера.
В отчете врача гексину давалась исключительно высокая оценка. Но этого вовсе и не требовалось! Препарат и так зарекомендовал себя самым лучшим образом. Об этом говорили все остальные отчеты, просмотренные Лордом.
Лорд знал, как ему поступить.
Нужно немедленно сообщить обо всем в ФДА, подробно рассказать о случившемся. Затем против доктора Яминера будет начато официальное расследование, и он наверняка пойдет под суд. Такое уже случалось с другими врачами, кое-кто даже попадал за решетку.
Если Яминера признают виновным, ему тоже грозит такая участь. И уж безусловно, он лишится своей врачебной лицензии. Но Лорд знал и другое.
Если в это дело включится ФДА и работа, проделанная Яминером, будет забракована, все придется начинать сначала. На это уйдет не меньше года, а значит, и поступление гексина в продажу отложится на такой же срок.
И вновь Лорд стал проклинать Яминера за его тупость и за те осложнения, которые теперь возникли.
И все-таки как быть?
Если бы дело касалось препарата, вызвавшего определенные сомнения, рассуждал Лорд, тут все было бы ясно. Он бы без всякой жалости швырнул этого Яминера на съедение волкам из ФДА и добровольно согласился выступить свидетелем на суде.
Но ведь гексин вне подозрения. Что бы там этот Яминер ни написал, препарату суждено стать полезным лекарством. Успех гексина предрешен.
Так, может быть, оставить все как есть? Пускай фальшивка Яминера идет себе по инстанциям вместе с другими отчетами. Все равно в ФДА никто ничего не заметит. Не многие обладают столь острым глазом, как Винсент Лорд. Лорд предпочел бы вообще выкинуть отчет Яминера из документации на гексин, но понимал, что этого делать нельзя. Имя врача фигурировало в других материалах, уже отосланных в ФДА, Черт с ним! Пусть все остается как есть. Лорд завизировал отчет Яминера и положил его в папку с другими, уже рассмотренными материалами.
«Но уж я прослежу, – с гневом решил Лорд, – чтобы этот подлец в дальнейшем не получал работы от компании». Лорд отыскал папку с досье Яминера и вложил в нее свои собственные черновики с подсчетами, из которых следовало, что врач совершил подделку. Если они когда-нибудь понадобятся, он будет знать, где их найти.
Расчеты Лорда оправдались.
Документация на гексин была подана в ФДА. Управление выдало разрешительное удостоверение на редкость оперативно.
Лишь одно обстоятельство слегка волновало Винсента Лорда. Заместителем директора нового вашингтонского Национального центра по лекарственным и биологическим препаратам, созданного вместо прежней службы лекарственных препаратов, стал доктор Гидеон Мейс. За последнее время Мейс изменился до неузнаваемости, причем в лучшую сторону. Он бросил пить. Наконец-то у него наладилась семейная жизнь. Его уважали на работе. Он получил повышение.
До Лорда дошли слухи, что Мейс, хотя и не связан непосредственно с рассмотрением заявки на гексин, тем не менее проявляет к ней интерес. Очевидно, он не мог спокойно относиться к любому материалу, поступающему в агентство из компании «Фелдинг-Рот». Не вызывало сомнений, что Мейс держит камень за пазухой и только ждет повода, чтобы расквитаться с компанией. Но все прошло без осложнений, и Лорд вздохнул с облегчением, когда разрешительное удостоверение ФДА было наконец получено.
* * *
Как и в случае с пептидом-7, было решено, что коммерческое название гексина останется прежним.
– Оно легко произносится и будет хорошо читаться на этикетке, – заявила Селия, когда решался этот вопрос. Билл Ингрэм согласился с ней и добавил:
– Остается надеяться, что нам, как и с пептидом-7, будет сопутствовать удача.
Гексин сразу же завоевал успех. Врачи, в том числе и те, кто практиковал в больницах, прикрепленных к некоторым престижным колледжам, расхваливали его. По их словам, это средство знаменует огромный скачок в медицине, открывает поистине новые возможности для лечения сложных заболеваний. Медицинские журналы на все лады воспевали новый препарат и его создателя.
Немало врачей – владельцев частных клиник – начали прописывать своим больным гексин. В их числе был и Эндрю. Как-то он заявил Селии:
– Похоже, ваш ученый – голова что надо! По-моему, гексин – сенсация не меньше, чем в свое время лотромицин.
По мере того как все больше врачей обсуждали между собой новый препарат, а больные выражали благодарность за облегчение, которое он им принес, использование гексина расширялось. Стремительно росли и прибыли.
Другие фармацевтические компании, поначалу проявлявшие естественную осторожность, стали производить гексин по лицензии. Препарат выпускался в сочетании с лекарствами их собственного производства ради обеспечения их безопасности. Множество препаратов, созданных несколько лет назад и не нашедших употребления из-за высокой токсичности, извлекалось из сейфов. С появлением гексина над ними можно было теперь начать экспериментальную работу.
Одним из таких препаратов было средство против артрита. Патент на это средство, называвшееся артриго, принадлежал кливлендской компании «Эксетер и Стоу». Селия была хорошо знакома с Александром Стоу, президентом компании. В прошлом ученый-химик, Стоу вместе со своим партнером основал эту компанию десять лет назад. За этот срок их фирма не расширялась, однако ей удалось завоевать хорошую репутацию благодаря добротности выпускаемых рецептурных средств.
