– Торговля на вашем участке идет отлично, – похвалил ее Сэм. – Так держать!
– Именно так я и намерена действовать, – ответила Селия, – вот если бы еще подбросили какие-нибудь новые лекарства… Кстати, как обстоят дела с талидомидом – кажется, так называется препарат, о котором год назад рассказывал мистер Кэмпердаун?
– Мы от него отказались. Вернули его компании «Хемие-Грюненталь». Нам он не нужен.
– Почему?
– Согласно выводам наших научных экспертов, – пояснил Сэм, – этот препарат оказался недоброкачественным. Как снотворное он ничего не дает.
– Так, значит, с ним покончено?
– Что касается «Фелдинг-Рот», да. Правда, я слышал, что компания «Меррелл» собирается приступить к его массовому производству. У них он будет называться кевадон. Да и чему тут удивляться, если принять во внимание успех, который талидомид завоевал в Европе, – прибавил Сэм.
– Похоже, вас это не особенно радует, – заметила Селия. – По-вашему, компания допустила ошибку?
– Возможно, – пожал плечами Сэм. – Но мы можем торговать лишь тем, что получает одобрение научно-исследовательского отдела, а этот препарат они отвергли.
На какой-то миг он замолчал, потом продолжил:
– Вот что мне еще хотелось сказать вам, Селия: кое-кто у нас критикует вас за то, что апробация талидомида ограничилась лишь небольшой группой престарелых, а не проводилась более широко, как изначально предлагал Винсент Лорд.
– Вы тоже принадлежите к числу критиков?
– Нет. Как вы помните, я тогда согласился с вами.
– Я это хорошо помню, – задумчиво ответила Селия и тут же спросила:
– Эта критика может иметь последствия?
– Для вас? Вряд ли, – успокоил ее Сэм.
Дома, по вечерам и в дни отдыха, Селия работала над докладом. Она сидела, обложившись бумагами и документами в тихом, уютном кабинете, где оба они – и Селия и Эндрю – так любили работать вместе.
Застав ее за работой в один из воскресных дней, Эндрю заметил:
– Похоже, ты что-то замышляешь, не так ли?
– Да, – призналась ему Селия, – ты прав.
– А со мной не поделишься?
– Потом, – ответила Селия. – Если я тебе расскажу все сейчас, ты постараешься меня отговорить.
Эндрю лишь улыбнулся. У него хватило такта не задавать других вопросов.
* * *
– Мне известно, что большинство из вас женаты, – сказала Селия, вглядываясь в море обращенных к ней мужских лиц, – и вы, конечно, знаете, каково иметь дело с нами, женщинами. Мы часто рассеянны, путаемся, а иной раз вообще все на свете забываем.
– Ты-то не из таких. Сразу видно: с мозгами, – донесся чей-то тихий голос из первых рядов.
Селия слегка улыбнулась, но тут же продолжала:
– Вот о чем я начисто забыла – о регламенте. Как долго мне можно говорить? Кажется, кто-то упоминал десять – пятнадцать минут. Но разве это справедливо? Разве может женщина за такое короткое время раскрыть душу перед пятьюстами мужчинами?
Раздался смех, а из задних рядов донесся чей-то голос с раскатистым акцентом жителя Среднего Запада:
– Эй, детка! Можешь пользоваться моим временем столько, сколько тебе угодно.
Тут вообще все захохотали, в зале пошел посвист и крики:
– И моим – тоже! И моим! Крошка, для тебя все, что угодно! Нагнувшись поближе к микрофону, Селия ответила в зал:
– Спасибо. Я как раз надеялась, что кто-нибудь именно в таком духе и выскажется.
Она старалась избегать взгляда Сэма Хауторна, внимательно следившего за ней со своего места недалеко от трибуны.
Ведь именно Сэм незадолго до начала заседания предупредил Селию:
– Открытию сопутствует всеобщее оживление. Поэтому первый день, как правило, проходит в пустой болтовне. Мы стараемся поднять настроение у ребят: захватить тех, кто приехал из глубинки, дать им почувствовать свою значительность, еще раз внушить им, в какой отличной компании они работают и как мы счастливы быть с ними в одной команде. Потом, в следующие два дня, мы переходим к более серьезным делам.
– Так, значит, мой доклад лишь часть всей этой пустой трескотни? – спросила Селия, заметив, что ее выступление назначено на вторую половину первого дня заседаний.
– Конечно, а, собственно, что в этом особенного? Ты у нас единственная женщина – специалист по части коммерции. Многие ребята знают о тебе, и, конечно же, все захотят увидеть и услышать что-нибудь новенькое.
– Я уж постараюсь их не разочаровать, – ответила Селия. Разговор этот происходил во время прогулки по Парк-авеню вскоре после завтрака в гостинице с еще несколькими представителями компании. До открытия встречи оставался час. А пока что они наслаждались теплым, солнечным апрельским утром. На Манхэттене дул свежий, легкий ветерок, весна была в разгаре – центральные газоны Парк-авеню пестрели тюльпанами и нарциссами.
А по обеим сторонам улицы шумел нескончаемый поток идущих в несколько рядов машин. Толпы спешивших на работу служащих обгоняли Селию и Сэма, неторопливо прогуливавшихся по тротуару.
Селия приехала в Нью-Йорк утром из Нью-Джерси на автомобиле. Ей предстояло провести в «Уолдорф-Астории» два дня, и она тщательно подобрала свой туалет по такому случаю. На ней был новый, сшитый у портного жакет и темно-синяя юбка, а также белая блузка с жабо. Селия знала, что выглядит элегантно, что в ее костюме удачно сочетаются деловая строгость и женственность. Она радовалась, что наконец смогла избавиться от очков. Их заменили контактные линзы, заказать которые Эндрю посоветовал ей еще во время их медового месяца.
– Ты ведь намеренно решила не показывать мне проект своей речи? – неожиданно спросил Сэм.
– Сэм, дружище, видимо, я просто забыла, – не растерялась Селия.
– Рассказывай кому-нибудь другому! – Сэм повысил голос, перекрикивая шум уличного движения. – Я-то знаю: ты никогда ничего не забываешь.
Селия собиралась было возразить, но он остановил ее жестом:
– Можешь ничего не говорить. Я хорошо знаю, чем ты отличаешься от других моих сотрудников: ты поступаешь по-своему и до сих пор почти всегда безошибочно. Но, Селия, я лишь хочу тебя предостеречь – не зарывайся. Будь поосторожнее! Не следует чересчур спешить и ставить на карту то хорошее, что уже достигнуто, пытаясь достичь еще большего. Вот, собственно, и все!
Весь остаток пути Селия молчала, погрузившись в раздумья. «А не слишком ли далеко я замахнулась со своими планами?» – подумала она.
И вот сейчас, когда встреча началась и Селия стоит на трибуне перед всей армией торговых агентов компании «Фелдинг-Рот» в зале заседаний гостиницы «Уолдорф-Астория», ей предстоит это выяснить.
– Когда мне предложили выступить перед вами, – обратилась к залу Селия, – то посоветовали поделиться опытом работы торгового агента с точки зрения женщины, что я и намерена сделать. Но еще меня предостерегали от затрагивания серьезных, спорных вопросов. С этим, простите, я не согласна. Нам всем известно: фармацевтика – дело серьезное. Все мы являемся частью компании, производящей важную, даже жизненно важную продукцию. Поэтому мы просто обязаны быть серьезными – я, во всяком случае, исполнена такого намерения. И еще один момент: я убеждена, что все мы – работники передовой линии коммерции – должны быть откровенными, честными и, когда это необходимо, уметь критиковать друг друга.
