Она теперь никогда не скажет ему об этом. Не поблагодарит.
— Милочка, вы родственница Айдов? Приехали издалека? — к ней подсела молодая леди, очень изысканная даже в трауре. — Еще не догадались засвидетельствовать почтение хозяйкам? Бывшая герцогиня куда-то пропала. Я пока вам советую подойти к леди Аустре, — она вздохнула и показала на красивую и томную темноволосую даму немного старше Овертины, которая восседала в кресле в окружении целой толпы нарядных особ. — Особенно если вы умеете декламировать стихи или занимаетесь живописью, она это чрезвычайно ценит. О, поверьте, она замечательная, — леди говорила очень доброжелательно, уверенная, что дает Тьяне прекрасный совет.
— Кто такая леди Аустра? — Тьяна вытерла слезы.
— Как кто? Виконтесса Грай. Будущая герцогиня Нивер!
— О, — только и смола вздохнуть Тьяна, — кажется, я недостойна, — не удержалась она от легкой иронии, чем вызвала удивленный взгляд доброй советчицы.
Вокруг Овертины тут сегодня так не увиваются, и понятно, почему. Как же все… легковесно и быстротечно.
К ним приближались двое мужчин средних лет. в полном трауре — родственники. Они на первый взгляд дружески беседовали, но у одного был скорбно поджат рот, а на губах другого играла тонкая улыбка. И еще тот, кто улыбался, заинтересованно смотрел на Тьяну.
— О, леди Айд? Это ведь вы? Супруга Валантена Айда? Нас представляли друг другу на вашей свадьбе, не помните? — он протянул ей руки.
Любящий дядюшка, ни дать ни взять. Зато добрая советчица отшатнулась от Тьяны, и теперь смотрела на нее с изумлением и с нарастающим любопытством.
Тьяна встала.
— Милорд, — она не узнала его, лишь отметила, что в его лице немало семейных черт Айдов.
Скорее всего, они действительно виделись год назад.
— Я понимаю ваше горе, дорогая, — закивал он, — это горе для всех нас. Но я позабочусь о вас, не сомневайтесь. Я не кусаю юных леди, напротив, умею быть великодушным, — он, видимо, хотел говорить мягко и ласково, но все равно его слова прозвучали слегка напыщенно и самодовольно.
Тьяна догадалась, кто это. Первый официальный наследник. Это его супруга, прекрасная леди Аустра, сейчас принимает первые поклонения.
— Виконт Грай, — она наклонила голову, — благодарю, милорд. Но это, думаю, преждевременно, — последние слова вырвались невольно.
— Преждевременно? — удивился тот, — ну, что вы, это никогда не рано и не поздно, — он опять тонко улыбнулся, словно только что удачно пошутил.
— Удивительно мудрая молодая леди, — заметил его спутник и поморщился, — вряд ли вы станете о ней заботиться в качестве герцога Нивера. Потому что я намерен сегодня представить свои основания получить этот титул. Старые ошибки в определении очередности наследования следует исправлять, в конце концов, это основа основ любого государства.
Понятно. Это ни кто иной, как второй кот.
— Ваши основания, дорогой друг, всем уже тут наскучили, — первый наследник опять улыбнулся, на что второй сильнее поморщился.
Вот так, значит, дерутся благородные коты — обмениваются взвешенными репликами? Или это подготовка к драке, так сказать?
Тьяне захотелось отодвинуться, прижаться спиной к стене. Вместо этого она с достоинством наклонил голову, сказала:
— Мне пора, милорды. И благодарю вас за участие, леди, — она мельком улыбнулась леди-советчице.
— Тьяна, вы здесь? Наконец-то. Пойдемте, я провожу вас к Овертине! — к ней быстро подошел «брат» герцогини, виконт Трайверин.
Как кстати. Заодно рядом появился эсс Кален. Тьяна кивнула ему, и подала руку виконту Трайверину.
— Конечно, лорд Торин.
Доверяться «брату» без присмотра «своего» колдуна не хотелось. О Пламя, она скоро станет опасаться даже своей тени. Так жить невозможно!
Трайверин привел ее в комнату на втором этаже, прямо над Большим залом. Овертина сидела на стуле возле открытого окна, уронив руки, ветер с моря свободно влетал в комнату, шевелил ее волосы. За столом сидел Хойр. Эсс Кален встал у двери.
— Куда вы подевались? — спросила Овертина недовольно.
— Я только что познакомилась с котами, — сказала Тьяна, что заставило всех, кроме герцогини, удивленно переглянуться.
Овертина улыбнулась — она поняла.
— Мне доложили о содержании отчета из Скарата, — сказала Овертина, — Тин, вы будете просто дурочкой, если этому поверите. Валантен скорее прыгнет в пропасть вместо вас, это же ясно.
— Благодарю вас, — вздохнула Тин, — я рада, что кто-то еще не верит в вину Валантена. И я рада, что вы верите мне.
— Что значит — верю вам?
— Не упрекаете больше в притворстве. Даже утешаете.
— Тин, после того, как вы прожили с Валантеном год, вас странно упрекать в притворстве, — Овертина слабо улыбнулась, — какие бы ни были ваши чувства друг к другу, они устраивают Валантена. Значит, больше это никого не касается. Да и, теперь — какая разница?.. — она пожала плечами.
В дверь стукнули, зашла горничная с подносом, на котором стояли стаканы с вином и откупоренная бутылка, и поставила все это перед герцогиней. Овертина взяла один из стаканов и стала пить, залпом, как воду.
— Овертина, прекрати это! — Трайверин подошел и забрал у нее стакан, в котором вина осталось на сомом донышке.
— Зато это проверенное вино, — с усмешкой возразила она, — Хойр запретил мне пить в зале, хотя там тоже проверенное. Я так устала. Не могу больше.
— Овертина, — он слегка погладил ее по щеке, — держись.
Тьяна отвела взгляд. А колдуны оба остались совершенно невозмутимыми. Кто на них вообще внимание обращает, на семейных колдунов?
— Да-да, я знаю, сохранять достоинство! — насмешливо заявила Овертина, отстраняясь от руки виконта, — закат уже скоро, и я буду воплощением достоинства! И пусть дорогие родственники переругаются в очередной раз — я даже не стану их слушать. Тин, я могу поинтересоваться, какие у вас планы? Хотя, у нас с вами есть целый месяц, чтобы придумывать планы. Но, все же?
— Мой сын родится в начале весны, — сказала Тьяна, сообразив, что тянуть с важным признанием больше не стоит, — надеюсь, что к этому времени его отца перестанут в чем-либо обвинять. Все мои планы будут связаны с этим. Надеюсь, и ваши тоже, миледи.
Овертина медленно подняла голову, посмотрела на Тьяну. Собственно, теперь на нее смотрели все.
— Вы хотите сказать, что беременны? — уточнила она.
