— Ах, оставьте, миледи! — замахал руками колдун. — Поверьте, никто не обрадуется, если вы даже заведете об этом разговор. Это слишком горькая тема, вы ведь понимаете. А вы не колдунья ли, миледи? — он хитро взглянул на Тьяну, — никакого зелья не добавили мне в этот дивный кофе? Я вовсе не собирался поначалу быть таким разговорчивым с вами. Такое больше не повторится, миледи.
— Тогда я рада, что воспользовалась такой случайностью, — с улыбкой ответила она, — и нет, я не колдунья, к сожалению.
— Не надо сожалеть, — покачал головой эсс, — быть колдуньей трудная судьба. Я оставлю вас, миледи.
Вызывайте, если понадоблюсь.
Он ушел, Тьяна осталась одна. Она вернулась в спальню, забралась с ногами на кровать. Можно было подумать немного о том, что рассказал колдун.
Способ расколдовать Валантена есть, но его так и не нашли. Точнее сказать, что он был, пока были живы родители Валантена. Если Тайна оставлена для герцогини, никто больше сможет ее получить. А она, новая Тьяна Айд, если бы Тайна вдруг нашлась?..
И еще, должно иметь значение, как тот негодяй написал имя при запечатывании свитка, и указал ли титул. Любое несоответствие сделает бесценный свиток недоступным.
До сих пор Тьяна слышала лишь об одном случае, когда в Храме оставляли Тайну: хромая леди Раннель, дочь графа Заграна, сюзерена Рори, к потрясению всех родила ребенка вне брака, скрыв имя его отца.
Но говорили, что эта информация хранится в Храме, и в один прекрасный момент ребенок сможет ею воспользоваться. Покойный отец, барон Рори, как-то сетовал, что Тайной нельзя делать денежные дела и все, что касается завещаний — после того, как умер его дядя и принадлежавшие тому угодья достались не отцу, а другому родственнику. Барон был убежден, что продажный стряпчий подменил завещание.
Когда еще маленькая Тьяна однажды спросила у матери, почему она не оставит Тайну в Храме, и вообще, почему их так редко оставляют, мама только махнула рукой и велела не задавать глупых вопросов. Тетя Элла потом объяснила, что Тайн, может, оставляют и немало, но об этом никому не известно, кроме тех, кого это непосредственно касается.
И вот, это касается и ее. Потому что имеет самое прямое отношение к ее мужу. Даже представить сложно, какую бы внешность имел Валантен, будь он обычным человеком. Не заклятым. Можно посмотреть семейные портреты Айдов и попробовать себе представить его, настоящего.
А впрочем, зачем? Если заклятье уже не снять.
И как это возможно, чтобы не найти Тайну, если она есть? Не найти тот Храм? Это странно. И что об этом думает Валантен? Наверное, он давно потерял надежду, и старые раны действительно незачем бередить.
В дверь постучали, и Тьяне пришлось самой идти открывать — ведь горничных она прогнала и не позвала обратно. Принесли корзину чудесных белых роз, он герцога. Почти сразу явился Ривер, тоже с корзиной роз, но розовых — от Валантена.
— Как мило, — сказала Тьяна, — передайте мою благодарность милорду. Добавьте, что я предпочла бы один цветок, но из его рук.
— Я передам, миледи, — невозмутимо кивнул слуга. — И милорд еще велел справиться, хорошо ли вы себя чувствуете?
Тьяна рассмеялась, и склонила лицо к цветам.
Розы пахли сильно. Розами.
Первый выход вчерашней невесты в красном платье всегда событие, к которому следовало готовиться.
Значит, опять предстоит тщательное одевание и причесывание. И выходить следовало под руку с мужем.
Но, в конце концов, так ли важны условности?..
Едва ушел Ривер, доложили о приходе эссины Витолы, которая желала лично убедиться, все ли хорошо с платьем. Метресса тоже явилась с корзиной роз, алых, под платье. Тьяна опять послала на кухню за кофе и булочками, чтобы угощать всех, включая портних эссины Витолы — почему бы и нет, в самом деле? И парикмахер, который порхал вокруг Тьяны с расческами, тоже прихлебывал время от времени кофе из чашечки.
Платье, как и ожидалось, село идеально, а второе метресса пообещала прислать через пару дней. Когда пришла леди Фан, отчего-то в компании графини Каридан, Тьяна, уже готовая, так и этак вертелась перед зеркалом, а в комнате вовсю пахло розами и кофе, и это поднимало настроение.
После прихода дам портнихи и парикмахер поспешно откланялись, а тетя и графиня расположились за кофейным столиком, и Тьяна поспешила заказать на кухне очередной кофейник с кофе и блюдо с выпечкой, и побольше сливок, разумеется.
— Вы прекрасно выглядите, моя дорогая, — заметила графиня, — весьма похожи на счастливую новобрачную.
— Благодарю, миледи, — Тьяна улыбнулась, — но ведь так и должно быть. Я новобрачная, и вполне счастливая.
Про себя она подумала, что графиня не стала справляться о ее самочувствии, и это уже добрый знак.
— О, вот как? — бровь графини на мгновенье взлетела вверх, — но это же чудесно, моя дорогая. Лорд Айд уже преподнес вам утренний подарок?
— Да, мне прислали цветы от него.
— Только цветы? — графиня засмеялась, — насколько мне известно, у Айдов в таких случаях принято дарить что-то более существенное. Что ж, наберитесь терпения. Вероятно, Валантен решил вручить вам подарок лично. Ах, дорогая моя, мне бы так хотелось, чтобы и Валантен был счастлив. Он ведь ничем не заслужил свою печальную участь. Собственно, я обещала рассказать вам об этом как-нибудь позже, — она понизила голос и виновато улыбнулась, — но обстоятельства вынуждают меня покинуть Нивер, карету уже готовят Я зашла попрощаться, и пожелать вам и вашему супругу всего наилучшего, леди Айд.
— Вы уезжаете, миледи? — непритворно огорчилась Тьяна.
Не так много здесь было людей, действительно с ней приветливых.
— Мне придется. Важные домашние дела, — графиня вздохнула. — Но я нередко гощу в Нивере, дитя мое, мы еще не раз увидимся. А пока, если хотите, я вкратце поведаю вам, что именно за несчастье случилось с бедной леди Тьяной. Просто чтобы вы не терзались любопытством. Ведь, на самом деле, вам пока не стоит задавать такие вопросы герцогу или самому Валантену. Леди Фан, я хочу, чтобы и вы послушали, но — я ведь могу рассчитывать?.. — она посмотрела многозначительно.
— На мою скромность? Конечно, миледи, — тут же согласилась тетя.
Тьяна порадовалась, она и так собиралась ей рассказать, хотя бы в общих чертах.
— Это история несчастной любви, — тихо и торжественно сказала графиня. — Бывший возлюбленный герцогини, оскорбленный изменой, пожелал наказать ее, раздобыл составленное кем-то заклятье и применил. Несчастный сумасшедший.
