— Ну, не сердитесь, эсс. Откуда же мне знать.
— Вот именно! Я бы запер вас до отъезда, миледи! В темном подвале, в высокой башне — да где угодно подальше. Надеюсь, его милость так и сделает, чтобы не рисковать! Почему вы не сказали мне о своих планах? Мы могли бы… Это было бы, наверное, нелишне для науки, и безопасно для леди Айд, а вы…
— Вы, эсс, спугнули бы призрака — это раз, он бы не показался вам — это два. Ну, довольно, — она поднялась, — заприте меня, если хотите, пожалуйтесь герцогу, я все равно уезжаю в ближайшее время.
Может быть, завтра. Буду признательна, если вы убедитесь вашими безотказными методами, что призрака действительно больше нет нигде. Чтобы я уже не беспокоилась за племянницу. Надеюсь, заколдованные булавки вы умеете находить лучше призраков. У вас тут точно нет других каких-нибудь сущностей?
— Миледи, — пробормотал оскорбленный Хойр, бледный почти до голубизны.
— До встречи, эсс, — она встала, — навещайте меня в моей темнице, чтобы рассказать, к чему привели ваши размышления и какие деревья растут в парке. Тин, дорогая, пойдем прогуляемся, пока мне доступен свежий воздух, — она кивнула и, подняв подбородок, пошла по дорожке.
Тьяна поспешно ее догнала.
— Тетя, зачем ты так с ним? — спросила она укоризненно, — он старается как лучше. Он не виноват.
— Конечно, — кивнула она, — я сама не знаю. Тин. Не следовало ему на нас кричать. Тоже мне знаток привидений, — против воли на ее губах играла улыбка.
Всего лишь вчера он говорил, что ею восхищается — буквально ни за что. Сегодня они с Тьяной сделали нечто очень стоящее — а он желает ее запереть.
Элла Фан всегда была спокойной, выдержанной и разумной, и старалась не говорить людям неприятные вещи, даже слугам. Но теперь отчего-то испытывала веселье, а не раскаяние.
— Он нажалуется герцогу, — Тьяна тоже улыбнулась.
— Вот и посмотрим. Если он не сможет доложить обо всем герцогу, ни на кого не жалуясь и никого не представив виноватым, то он просто недалекий человек.
Тьяна ответила недоверчивым взглядом.
— Лучше расскажи, чем занималась вчера, Тин. Как тебе Нижний замок? Правда, что ли, там сплошные сквозняки и неуютно?
— Там отлично. Мне очень нравится. Чтобы здешние жители поняли, что такое сквозняки, их надо отправить к нам в Рори, — рассмеялась Тьяна, — кстати, понятия не имею, как рассказать обо всем Валантену. Он тоже будет сердиться, и захочет меня запереть?
— Значит, не торопись рассказывать. Дорогая, мужьям нельзя все рассказывать! Кстати, твой лорд Валантен пообещал мне встречу, — сообщила она, загадочно понизив голос, — наверное, в Нижнем. Я тоже взгляну на это загадочное место.
— Правда? — Тьяна даже захлопала в ладоши, — может, со временем он перестанет запирать его ото всех на свете?
Волнения от объяснений с призраком на них обеих подействовали одинаково — они теперь радовались, чувствуя, что одержали маленькую победу.
Или не маленькую. А что там скажет герцог?..
Судя по всему, Хойр не стал жаловаться, напротив, преподнес все как досаднейшее недоразумение: вот так вот, забрели случайно леди Айд с тетушкой в голубятню, когда гуляли. Почему бы нет, это никому не запрещено. А тут призрак. А леди Айд сейчас всех подряд прощает, потому что так гадалка рекомендовала. Так что, все очень хорошо совпало. Хойр, использовав ему одному понятные методы, действительно убедился, что призрак не изгнан, а перестал существовать, по крайней мере, в своей призрачной ипостаси.
Утром леди Фан получила записку от Валантена Айда, в которой он сообщал, что их встреча состоится сегодня. А после завтрака его милость герцог пригласил обеих «виновниц» к себе в кабинет, где развел руками, выразив благодарность Всевышнему за такое неожиданное разрешение проблемы, и порадовался, что она разрешилась столь безвредно. Хоть и непонятно.
— Вчера обследовали все деревья в здешнем парке! — сообщил он, прохаживаясь по кабинету, — похожего не нашли. Я приказал сделать три десятка рисунков и раздать егерям, и еще кое-кому. Понятно, что есть еще лес, и он большой. Дерево не иголка, когда-нибудь может и найтись. Что там еще, Хойр?
Пока герцог прохаживался, колдун замер у стола воплощением молчаливого упрека — так казалось леди
Фан. Смотреть на нее он избегал.
— Артефакты единения, — подсказал он, — все же полагаю, какие-то случайные.
— А… ну да. Поясни сам! — герцог махнул рукой.
— Видите ли, миледи, призрак принимал вас за покойную герцогиню, — Хойр взглянул на сидящую в одном из кресел Тьяну, — не совсем понятно, только ли ваше имя тут послужило причиной. Такое чаще возможно при наличии артефакта, а имя могло сыграть роль, конечно, но косвенную. Артефактом могли послужить даже покои, в которых вы жили — мы сначала не учли тот факт, что и леди Тьяна занимала их какое-то время, вскоре после своей свадьбы.
— Да! — согласился герцог, — но кто мог подумать?..
— Так же драгоценности. Вам передали некоторые фамильные драгоценности, они именно что фамильные, принадлежащие Айдам. Тем не менее, я бы рекомендовал пока их не носить… во избежание.
Кроме изумруда Айдов, разве что. Герцогиня Тьяна в свое время носила другой камень.
— Ну, что же, — герцог посмотрел на Тьяну несколько виновато, — это ведь не проблема, дорогая Тин?
Больших выходов у вас пока не будет, а так, по мелочи — можно вызвать ювелира и заказать самое необходимое для вашей шкатулки, правильно?
— Как скажете, милорд, — Тьяна слегка пожала плечами.
Она привыкла считать содержимое шкатулки скорее приятностью, чем необходимым. К тому же, и без присланных Овертиной фамильных украшений шкатулка совсем пустой не останется. Вот изумруд Валантена, да, отдать было было бы жалко.
— Артефакт должен, я бы сказал, служить так же связью между леди Тьяной и тем, кто в дальнейшем стал этой неизвестной сущностью, — продолжал задумчиво Хойр, — он должен иметь к нему отношение.
— При чем тогда фамильные драгоценности Айдов? — как-то раздраженно уточнил герцог.
— Если он виделся с герцогиней Тьяной, держал их в руках, да хотя бы поднял оброненную вещь.
Определить с точностью, является ли вещь артефактом единения, можно лишь в момент проявления этой вещью своей сути. Повторяю, образование артефакта могло быть случайностью.
— Хойр, я знаю, что ты умеешь выражаться и проще, — поморщился герцог.
