Он хмыкнул и громко рассмеялся, запрокинув голову. И сказал:
— А твой отец был мудрым человеком. Мой тоже, кажется, мог бы такое сказать. Наши отцы, наверное. поладили бы между собой. Вот что, Тин, я хочу подарить тебе все, что ты только пожелаешь, но прошу, говори мне, что именно ты желаешь. С догадливостью у меня не очень.
— Скажу, как только пожелаю, — смеясь, пообещала она, — а пока вы подарили мне целый замок и этому подарку я смогу радоваться долго!
— Так идем, — он подал ей руку, — рассмотришь его, наконец, как следует. Может, и покидать его не захочешь? Ведь замком удобнее управлять, живя в нем? Хотя, конечно, ты в любом случае будешь поблизости…
— Покидать? — растерявшись, уточнила она, и ее рука замерла в воздухе, — а зачем?
Все-таки Валантену Айду удавалось иногда ее озадачить. Только что все было просто и ясно, и вдруг оказывается, что у него в голове нечто совсем другое.
— Ну, — он тоже медлил, слегка сбитый с толку, — подразумевается, что к осени ты переберешься в Верхний, и я стану иногда навещать тебя. И конечно, все ждут, что ты уже будешь ожидать наследника. И тебе следует поберечься, и вообще…
Про наследника она пропустила мимо ушей, потому что — ну причем здесь это?!
— Валантен, но зачем?! — спросила она, — зачем мне перебираться в Верхний?
— То есть, тебе в Нижнем всего хватает, тебе действительно удобно? Не пугает зима, холод, ветры с моря?
— Валантен… — она смотрела на него, недоумевая, действительно ли он не шутит сейчас, — да чего, скажи, мне тут может не хватать? Птичьего молока? Или у тебя с каминами что-то не так? — и она расхохоталась, просто не в силах удержаться, даже слезы на глазах выступили.
Надо же, он спрашивал всерьез. Действительно, погостить бы ему у них, в Рори! Тогда бы понял, откуда с ней это веселье. Нет, Рори, конечно, любимый и родной дом, но ему далеко по удобству до Нижнего замка, Валантену даже представить сложно, насколько! И ведь раньше ей это и в голову не приходило, потому что у соседей ничуть не лучше.
Он терпеливо ждал, пока она закончит смеяться.
— Валантен, а сам ты всю зиму живешь в Нижнем, правильно? — уточнила она на всякий случай, хотя и так было ясно.
— Конечно.
— Знаешь, я понятия не имела, что ты собрался на зиму выгнать меня из Нижнего, — сказала она, еще тяжело дыша, — если хочешь, так бы и сказал…
— Я хочу? Я собрался?! — он сверкнул глазами, притянул ее к себе, прижал, — я не хочу, чтобы ты уходила даже на день! И все, все что ты захочешь… чтобы тебе было удобно. Переделывай на свой вкус, как угодно, не трогай только мои мастерские, разве что…
— Конечно, не стану их трогать. А ты не будешь сердиться на меня за ошибки? Мало ли…
— Какие ошибки? — он, правда, не понял, — в хозяйстве? Да я замечу, только если замок подвинется к морю!
— Ты не должен так говорить, — она привычно запустила пальцы в его шерсть, слегка потянула, — какой ты тогда хозяин замка?
— О, Пламя. Хорошо, — согласился он, — мы все исправим, что бы ты не натворила. Правда, я даже не могу себе такое представить, ну ладно. Тут неплохая экономка, она тебе все покажет и обо всем доложит.
Совсем забыл, она ведь уходит в конце лета. Но она прекрасно со всем справляется и тебе поможет. А следующую ты уже будешь выбирать сама. Или не нанимай вообще, как хочешь. О чем ты вообще волнуешься, Тин?
— Больше ни о чем, — она помотала головой, — пойдем. И помни, что я не уйду на зиму в Верхний замок!
Глупость какая! Мы договорились?
— Да, да, моя леди.
Напоминание Валантена про экономку заставили Тьяну собраться, и направили ее мысли в нужном направлении.
С экономкой может получиться и не совсем просто. У нее тут вся власть, так что надо найти подход, чтобы действительно помогла, все рассказала. А почему она уходит?..
— А почему она уходит, Валантен?
— Кто?
— Экономка. Как ее зовут?
— Эссина Сайрани. Она попросила рассчитать ее к осени, вот и все. Я должен знать, почему?
— Ну, хорошо. Она сейчас в Нижнем?
— Узнаем.
— Кто платит жалованье прислуге? — расспрашивала она, идя рядом с Валантеном по берегу.
— Она, насколько мне известно, — терпеливо отвечал он, слегка задетый тем, что жена так быстро от него отдалилась, — иногда сам управляющий.
— Но — ты или герцог?
— А, в этом смысле. Да, на оплату моих слуг идут мои деньги.
Тьяна подумала, что теперь недовольство леди Овертины ей вообще непонятно, но не стала этого говорить. Зато спросила:
— Интересно, можно поднять жалованье слугам хотя бы на десятую долю?
— Да. А зачем?..
Она опять еле удержалась от смеха.
— Затем, дорогой мой муж, что немножко большее жалованье лучше, чем немножко меньшее.
— Никто не говорил мне, что у слуг маленькое жалованье…
— Слуги в Нижнем пока не считают меня своей хозяйкой, хоть и знают, что я леди Айд, — пояснила она, — но теперь я буду им приказывать. Понятно, что они должны подчиняться, но, возможно, станут делать это охотнее, если я начну с маленького повышения жалованья.
— Хм. Ладно, пожалуйста, если хочешь…
— Спасибо, — сказала она, — считай это тоже подарком мне.
Собственно, это была не ее идея, именно так поступил отец, когда им в наследство отошла ферма на Высокогорье — поднял жалованье всем работникам. Мама сердилась.
— Этих людей нанимал не я, — пояснил он, — но получив от меня даже маленькую прибавку, они мои, и я смогу с них спрашивать.
Пожилая женщина в сером платье, с ниткой жемчуга на шее, встретила их у порога, и это было странно, потому что до сих пор Тьяну встречал только Ривер или кто-то из привратников у главного входа, того, который вел из парка, а здесь — никто и никогда.
— А вот и Сайрани, — сказал Валантен, — эссина, это, как вы знаете, моя жена леди Айд, и она как раз хотела с вами познакомиться.
— Миледи меня предупредила, — экономка сухо кивнула и поклонилась, — я вся к услугам леди Айд, — она неодобрительно скользнула взглядом по мятому платью Тьяны и поджала губы.
Это заставило Тьяну подобраться еще больше. Вот она какая, значит, ее экономка. И сразу показала свое отношение, кто знает, случайно или нарочно: миледи для нее Овертина, а она, Тьяна — лишь леди Айд. И Овертина ее уже о чем-то предупредила.