Я замялась. Будь на его месте кто-то из наших ребят – ответила бы просто что-то вроде «проехали, не заморачивайся, с кем не бывает». Но Александр Аркадьевич – человек солидный, да и знакомы мы с ним без году неделя. Надо что-то более вежливое сказать. В общем, пока я пыталась сформулировать достаточно вежливый ответ, Казанцев снова напрягся, сжал челюсти, засопел грозно. Ох, похоже, мое молчание его нервирует.
– Полина? – выдавил он вопросительно.
– Да-да, Александр Аркадьевич, я вас услышала. – Поспешила успокоить его. – Давайте будем считать, что это было небольшое недоразумение, о котором можно забыть. И начнем сначала.
– В смысле – сначала? – не понял мою мысль мужчина.
– Сначала – это как будто мы с вами только что встретились. Доброго вечера, Александр Аркадьевич.
– Э-э… Доброго вечера, Полина. – Он неловко замолчал.
– Какие будут указания? – Решила помочь я своему тренеру. – В прошлый раз вы показали мне очень полезное упражнение! Надеюсь, сегодня предложите что-то не менее интересное?
Уж не знаю, чего там ждал от меня Казанцев, но к такому переходу он явно оказался не готов.
– Указания? – переспросил он. – Да, конечно. Будут.
Чуть наклонил голову. Прикрыл глаза на несколько секунд. Потер виски.
– Давайте сегодня потренируем вашу способность чувствовать боковые габариты автомобиля. Езжайте к стойкам с флажками.
Я послушно сбросила скорость, развернулась и проследовала на тренировочную площадку. Встала метрах в пяти от ближайшей стойки, взглянула вопросительно на тренера.
– Ваша задача, Полина, научиться проезжать как можно ближе к стойке, но так, чтобы не задевать и не сбивать ее правым и левым боковыми зеркалами.
Дав несколько рекомендаций, Александр Аркадьевич вышел из машины, выставил две стойки на расстоянии метров пятнадцати друг от друга и махнул мне рукой:
– Приступайте!
Следующие полтора часа, полностью сосредоточившись на задаче, я выписывала круги и восьмерки вокруг двух палок, торчащих из круглых пластиковых постаментов. Не сразу, но мне удалось добиться необходимого результата.
Казанцев большую часть времени провел, посиживая на врытых в землю старых покрышках и изредка внося коррективы в мои действия. Похоже, ему удалось до какой-то степени справиться с собой. Если бы не напряженные плечи и периодически подрагивающий уголок рта, я могла бы подумать, что он совсем успокоился. Но, видимо, какие-то эмоции по-прежнему бурлили в мужчине, вынуждая его сжимать зубы, кулаки и неестественно выпрямлять спину.
Без пяти минут восемь Казанцев дал мне знак остановиться, подошел, едва заметно прихрамывая, уселся рядом и скомандовал:
– К воротам. – Он рукой указал направление.
Подъехали. Он вышел, отпер ворота, махнул рукой:
– Выезжайте!
Я проехала через ворота и обнаружила, что оказалась на дороге, съезд с которой вел на стоянку, где уже дожидались меня брат и серебристый Lexus. Стас, видимо, решил размять ноги, вышел из машины и сейчас стоял, высокий, красивый, опираясь спиной на сияющее розовым в закатном свете крыло внедорожника.
– Полина, можете выходить, – оторвал меня от созерцания великолепной картины наставник. – На сегодня свободны. Жду вас во вторник в обычное время.
– Хорошо, Александр Аркадьевич. До свидания, – ответила я, выскользнула из Шкоды и рванула к Стасу, который, завидев меня, выпрямился, улыбнулся и раскрыл объятия, явно напрашиваясь на дружеские обнимашки.
Такое со Стасом редко, но случалось. В минуты душевного подъема, если вокруг не было толпы людей, мой сводный братик мог себе позволить обняться с Маринкой и со мной.
Есть у психологов такая теория, что для хорошего самочувствия каждому человеку необходимо хотя бы восемь дружеских прикосновений в день. Станиславу с его стеснительностью, доставалось, наверное, меньше восьми объятий в неделю. Поэтому мы с Маринкой пользовались каждой возможностью, чтобы погладить его по плечу, чмокнуть в щеку или приобнять за талию. Так повелось еще с того времени, когда брат с сестрой потеряли своих родителей, и так оставалось по сей день.
Поэтому, увидев, что Стас протянул ко мне руки, я, ни на мгновение не задумываясь, подбежала к нему, закинула руки на плечи, прижалась к его груди. Он – бугай двухметровый – легко подхватил меня подмышки, приподнял и слегка покружил. Потом опустил аккуратно на землю, полез на заднее сиденье, вынырнул с фотокамерой в руках:
– Ну что, Лисичка-сестричка, пора отрабатывать проезд? Давай, фотографируй!
8. Казанцев
Полина выпрыгнула из машины так быстро, будто на углях сидела. На лице ее мелькнуло облегчение. И вот это ее явное стремление поскорее избавиться от моего общества резануло меня изнутри так, что аж в глазах потемнело. Это ж насколько неприятным типом я ей кажусь, если она с трудом окончания занятия дождалась?
«Сам виноват, Казанцев! Мало того, что внешность у тебя подпорченная, так еще и ведешь себя, как полный псих».
Невольно провожая девчонку взглядом, я увидел того, кто ее ждет.
Угу. Где он – нарисованный моим воображением толстый одышливый коротышка с потной лысиной?
Полину ждал... муж? Жених? Бойфренд?
Кем бы он ни был, этот молодой мужчина, но внешне он был полной противоположностью придуманному мной образу. Рост – под два метра. Косая сажень в плечах. Руки бугрятся мышцами. Короткая стильная стрижка – и никаких тебе залысин. Не удивлюсь, если окажется, что этот типчик с его внешностью в модельном бизнесе работает.
«Это ты, Казанцев, жалкий коротышка преклонных лет. Недаром нормальные бабы от тебя шарахаются!»
В этот момент красавчик-плейбой модельной внешности раскинул руки и принял спешащую к нему Полину в свои объятия, приподнял, закружил. Потом, наконец, поставил на землю. «Ну, теперь еще поцелуйчик взасос – и слюняво-розовая сцена для хэппи-энда слезливой мелодрамы готова», – чувствуя горечь во рту, захлебываясь собственным сарказмом, подумал я.
Поцелуя, однако, не случилось. То ли парочка помнила о моем присутствии, то ли они все же не настолько раскрепощенные, чтобы посреди улицы лобызаться – но, как бы то ни было, а Полина все же оказалась стоящей на земле, а ее ухажер полез зачем-то в машину.
Я вынудил себя оторваться от наблюдения за ученицей, прикрыл ворота, повесил замок, а когда обернулся – обнаружил, что уезжать сладкая парочка не спешит. В руках у девчонки оказалась фотокамера, а ее дружок замер у джипа в картинной позе. «Ну, точно Полина себе парня-модельку подцепила, – чувствуя новый прилив горечи во рту, подумал я. – Любит, видимо, слащавых мальчиков».
Чем дольше я смотрел на них, тем сильнее становилось во мне желание не напиться даже – надраться до полного опупения. «Свали уже, Казанцев! Хватит глаза ломать!» – приказал я себе, с трудом отрывая взгляд от Полины, которая то приседала, то наклонялась, обходя полукругом кроссовер и стоящего подле машины парня и непрерывно щелкая затвором фотоаппарата.
