— Тише, — шепчет Денис, и теплые губы касаются моего виска.
Он не пытается меня куда-то унести, закинуть в свой внедорожник и увести прочь отсюда. Он просто стоит на месте и покачивает меня на своих руках, словно маленькую девочку, которую нужно утешить здесь и сейчас.
— Отпусти, — отчаянно опускаю руки и прикрываю глаза, ощущая тепло его прикосновений.
— Не уходи, — отвечает Денис вполголоса и продолжает стоять со мной на руках.
Делаю глубокий отрезвляющий вдох холодного воздуха и высвобождаюсь из его рук, почти уверенно встав на припорошенный снегом тротуар. Отворачиваюсь от мужчины и продолжаю свой путь, не имея конечной цели.
— Полина, — ловит Денис меня за локоть и заставляет остановиться. — Ты не сделала это…
— Не ради тебя, — осекаю его раньше, чем он посмеет сделать какие-либо выводы. — Перестань меня преследовать. Перестань бежать за мной. Чем ближе ты оказываешься, тем дальше и рискованнее я бегу. Мне так нельзя. Уже нельзя, понимаешь?
Мужчина опускает взгляд на живот, на котором я держу ладони.
— Полина, — произносит он аккуратно, словно боится спугнуть. — Я понимаю, что я поступил как мудак и не заслуживаю того, чтобы даже стоять рядом с тобой. Но дай мне шанс всё исправить. Один шанс.
— А если не получится? — спрашиваю и замечаю, как он нервно сглатывает. Как в темных глаза появляется страх. — Если ты опять убежишь, скинув всю вину и ответственность на меня, что тогда? Что я буду делать? Скажи мне!
— Я хочу быть с тобой, — делает он шаг ко мне, но я отступаю.
— Видишь? — горько усмехаюсь. — Ты снова делаешь то, что хочешь только ты. А меня ты спросил, хочу ли я этого?
— Полина, — поднимает Денис руку, чтобы коснуться моей щеки.
Отклоняюсь.
— Я не хочу, Денис. Не хочу, — произношу спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Если бы я не была беременна, если бы виной нашего расставания был какой-то иной поступок, то я, возможно, попробовала бы еще раз. Но сейчас всё иначе. Обстоятельства другие.
— Я могу измениться. Мы можем.
— Не можешь, — качаю головой. — Ты такой, какой ты есть, и измениться у тебя уже не получится. Каждый раз, когда ты будешь бежать за мной, я буду бежать от тебя. Запомни это. В этот раз я добежала до загса. В следующий раз я могу совершить еще большую глупость. Давай остановим это сейчас.
— Блять! — вспыхивает он и запускает пальцы в волосы, с силой сжав их. — Ты думаешь, я дохрена соображаю в этой жизни? Думаешь, я знаю, что нужно делать, чтобы это сразу было правильно? Да, я испугался, Полли. Зассал! Но я признал это и пытаюсь хоть что-то делать, хоть как-то с тобой поговорить. Но ты бежишь и творишь не меньше хуйни, чем я, — он замирает, переводит дыхание и уже более сдержано добавляет. — Поехали домой, Поль? Сегодня отдохнем, а завтра всё попробуем обсудить.
Рядом с нами у тротуара притормаживает желтая машина такси. Открывается задняя дверца и выходит мама, придерживая воротник серого пальто.
— Поедешь? — спрашивает она и бросает строгий взгляд на Дениса, который продолжает неотрывно смотреть на меня.
Он ждет моего ответа. Ждет, что я поеду с ним и дам шанс ему высказаться. Выслушаю.
— Поеду, — отвечаю я и в карих глазах вспыхивает искра надежды, которая гаснет тогда, когда я подхожу к такси и сажусь в него.
— Молодой человек, — останавливает его ладонью мама, когда Денис настойчиво следует за мной в машину. — Не трогайте мою дочь, — затем тише и несколько сочувственно добавляет. — В её положении нельзя нервничать. Она итак испытала слишком много стресса за последние месяцы. Если она вам действительно дорога, если вы её любите, то оставьте в покое. Хотя бы на время. Еще одна такая встреча и может случиться непоправимое.
Денис коротко кивает и отступает. Придерживает маме дверь такси и закрывает ее, когда та устраивается на заднем сидении рядом со мной.
Машина трогается, унося нас прочь от дворца бракосочетания, который сегодня стал моим маленьким чистилищем.
Не выдерживаю и оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Дениса через заднее тонированное стекло машины. Он смотрит мне вслед, запустив руки в карманы брюк. Уверена, его лицо отражает те же эмоции, что и мои. Нам обоим больно.
— Я устала, мам, — всхлипываю я и утыкаюсь лицом ей в колени.
— Тебе нужно отдохнуть, доченька, — произносит она шепотом и гладит меня по волосам, перебирая локоны. — Тебе давно пора отдохнуть и позаботится только о себе. Потом обо всем подумаешь и решишь, а пока отдыхай. Отдыхай родная.
— Ты где так долго была? — спрашиваю, поняв, что она не последовала из загса сразу за мной.
— Показывала твоему женишку и его родственничкам, куда они могут идти и куда им следует всунуть букет невесты, — насмешливо ответила мама, испытывая гордость за саму себя.
— Сумасшедшая, — улыбаюсь я сквозь слёзы и принимаю платок, протянутый ею.
— У тебя учусь. Мне еще многому у тебя нужно поучиться.
Глава 40. Дэн
Заглушаю двигатель и сильнее сжимаю руль. Сквозь лобовое стекло, не спеша, оглядываю окна белоснежного трехэтажного здания. В одном из этих окон я смогу увидеть свою девочку. Обеих девочек.
— Ты уверен, что нам нужно появляться на ее глазах именно сегодня? — осторожно спрашивает батя, так же как я, разглядывая одинаковые окна.
— Нам необязательно появляться, — отвечаю ровным тоном, помня о своем обещании. — Достаточно будет передать цветы через ее мать.
— Оно и к лучшему, — согласно кивает отец. — Девчонка только вчера родила и наши постные рожи ей видеть незачем. А ее мать в курсе, что ты собираешься передавать цветы.
— В курсе, — выдыхаю я и открываю дверь внедора.
Выпавший ночью снег хрустит под ногами. Теплое дыхание вырывается в морозное утро облаками светлого пара. Поднимаю воротник пальто, чтобы хоть немного защититься от пронизывающего насквозь холодного ветра.
Обойдя машину, открываю заднюю дверцу и беру с сиденья два букета. Один — от меня, другой — от бати.
Хлопаю дверцей и снова бросаю взгляд на роддом, прикидывая в каком из окон смогу увидеть Полину и дочку.
— Может, хоть записки в цветах оставим? — предлагает отец, доставая из кармана своего пальто ручку и небольшой блокнот.
— Можно, — киваю я неуверенно и принимаю из его рук ручку с уже вырванным листком бумаги. Кладу букеты на капот и заношу ручку над листком, пытаясь сообразить сколько-нибудь внятные и не нервирующие слова.
— Шустрее, Денис! — торопит меня батя. — Она может посмотреть в окно в любую минуту.
Прижимаю стержень к листу и уверенно пишу: «Всё еще надеюсь. Твой балбес…»
— Серьёзно? — качает головой отец. — Ладно, придется соответствовать сыну.
