— Дина, я прошу, давай сейчас пойдем домой, потом об этом подумаем, — Арсен потер лоб, отводя глаза.
Она ничего не ответила, просто пошла рядом, и снова взяла его руку. В этот раз мужчина не проявил обычного безразличия, он прижал ее локоть к своему боку и странно, глубоко вздохнул. Ее поддержка сейчас много значила для него. Предстояло еще сломать себя и идти извиняться перед Ингиными родителями и семьей Манасовых, перед ней самой и ее мужем. Перед всеми, короче. И перед Наташей. Как смотреть ей в глаза, что говорить, он вообще не знал. Мужчина в принципе не привык извиняться, а тут такое…
Глава 21
Когда Денис ушел, Наташа спать конечно же не стала. Еду принесли почти сразу, но она и есть не стала. Ее состояние требовало отнюдь не пищи.
Женщина не находила себе места. Заперлась в ванной, умылась холодной водой, потом переоделась. Все это как на автопилоте, когда тело действует, даже голова что-то соображает, а душа далеко. Осознание собственной ущербности оказалось на редкость угнетающим.
Господи… Как же это тяжело, как непонятно…
Она же как прокаженная…
Приносит несчастье всем. И себе в первую очередь.
За что ее избила эта выжившая из ума старуха, Наташа даже стала задумываться, все равно ей этого не понять. Как невзлюбила ее с первого дня, так оно и пошло. Наташе было даже жаль бывшую свекровь. Сильно она должна была ее ненавидеть, что позволить себе такое…
Впрочем, в эту минуту она больше всего ненавидела себя.
Запиликал телефон, заставив вздрогнуть от неожиданности, Наташа ответила. Звонил Денис из отделения ГБДД, злой как черт, голос срывается. Спросил, принесли ли ей еду. Ответила, что принесли. Велел поесть и отрубился. Наташа беспомощно опустилась на стул, поправила волосы. И глубоко-глубоко задумалась.
Неприятности у Дениса. И это ведь только начало.
То есть, она приносит ему одни неприятности.
Какое право она имеет портить ему жизнь? И вообще, он с ней возится, защищает, рискуя собой. Опасность… В эту минуту вдруг совершенно ясно осознала грозящую ему опасность.
Еще все время подспудно мучила мысль, любит ли он ее? Столько лет прошло с тех пор, когда он говорил ей о своей любви. А сейчас? Она напряженно вспоминала, говорил ли он что-то подобное сейчас?
Нет… Он предлагал помощь, настаивал. Он… Он подарил ей сказочную ночь, но разве говорил, что любит? Сколько ни пыталась, ничего такого Наташа не могла вспомнить. Выходит, он с ней, потому что жалеет ее.
Она уткнулась лбом в скрещенные ладони и раскачивалась на месте.
Жалеет ее и потому жертвует собой. Господи… как же это на него похоже…
Разве может она принять эту жертву?
Решение уже созрело, надо было просто набраться сил, чтобы его исполнить. Это очень трудно, рвать свое сердце на части. Еще несколько минут.
Несколько минут она посидела, потом снова пошла в ванную, вытащила свои черные линзы. Привычная манипуляция, и из зеркала на нее вновь смотрела та женщина, в которую она себя старательно превращала последние тринадцать лет.
Дальше следовало сделать еще кое-что, но и это требовало огромного напряжения всех душевных сил. Собрать вещи. А потом…
Потом она в последний раз оглядела номер и заставила себя выйти. На тумбочке белела записка для Дениса:
Прости. Кольцо у Жоры
Она хотела написать множество слов, но все они… Они… не могли они выразить, того что… Слезы… слезы мешали. Лучше уж так.
Потом сдала ключи и поехала за Вероникой.
* * *
Вероника слышать не хотела, чтобы уезжать куда-то. Разругалась с матерью и сказала, что останется на неделю, как и собиралась. При этом девчонка умудрилась ни разу не спросить, ни почему мать так рвется уехать, ни где дядя Денис. Маленькая свекруха мгновенно просекла ситуацию.
— Вот что за…?! — твердила она про себя. — Единственный шанс устроить себе и мне нормальную семью — и тот испоганить! Ну, погоди у меня, мама!
На самом деле громогласные вопли и топанье ногами были просто актерским мастерством. И все это время она тщательно продумывала план действий. Нельзя не признать, что она таки унаследовала от Гамовых тягу к театральности. Однако сейчас Вероника понимала, главное мать как-то успокоить и отвлечь. А там, глядишь и передумает. И как-то узнать, что случилось и где дядя Денис?
По счастью отвлекать Наташу начало все семейство. Не говоря уже о том, что и Инга, и Наташина мама, и тетя Аня страшно разнервничались. Наташа от всех расспросов уклонилась, но отозвала Жору, поговорить наедине.
Наедине?! Это в его-то доме?
— Не вопрос, — проговорил невозмутимый Жора, а сам дал знак Инге, мол, проследи.
Для переговоров выбрали Илюхину комнату. Жора завел туда мрачную, осунувшуюся Наташу и закрыл дверь на ключ.
— Чтобы никто не вошел, — пояснил он.
В общем-то, входить было необязательно. Все, кто мог, столпились за дверью послушать, Вероника, естественно раньше всех. Говорят, подслушивать нехорошо, но иногда, подслушивая, можно узнать много интересного и важного. Уже после первых же услышанных слов, она вытащила телефон и побежала звонить куда следует.
Во дворе можно поговорить без проблем, Илюха увязался за ней, ему было любопытно.
— Что ты делаешь? — спросил он, видя, как девочка набирает номер Дениса.
— Решаю проблему, — загадочно ответила она.
* * *
Из отделения ГИБДД Дениса выпустили после долгих и нудных разъяснений, извинений, пожеланий и т. д. и т. п… Машину с штрафстоянки забрал сразу. Но за эвакуатор все-таки пришлось заплатить. Хотел, конечно, устроить им скандал, просто стало тошно, да и торопился в гостиницу. Он несколько раз еще звонил Наташе, та не брала трубку, подумал, может, спит. Но какое-то гадкое предчувствие не давало покоя.
На ресепшн ему сказали, что женщина вышла и дали ключи. В первый момент будто сердце упало, но пересилил себя, пошел в номер. Вошел с опаской. Очень странным показалось, что шкафчик и вешалка в прихожей пустые. Но как только увидел тот клочок бумаги на тумбочке, понял все.
Сел на стул, сжимая лоб рукой.
Именно чего-то подобного он все время от нее и ожидал. Именно этого!!!
Так и тянуло найти ее и допросить с пристрастием, какого черта она такие номера откалывает?!! Он же не железный! Сколько можно издеваться?!!
В груди кипело от разных чувств, и если бы Наташка сейчас была рядом, ей бы точно не поздоровилось. В кармане зазвонил телефон. Вытащил, не глядя, ответил. Даже не ответил, проорал:
— Да!
— Дядь Денис, это Вероника, — голос в трубке был тихий, словно извиняющийся.
— Где мама? — рявкнул в трубку.
