- Кончай прикидываться, - весело подмигнула Людмила. – Мы про другое спрашиваем. Что, совсем нет?
- Нет, - твердо ответила Марина Лешкова. – Я замужем.
Тут остальные даже слегка отодвинулись и разом заговорили:
- Ну конечно, конечно.
А Людмила Панькова все-таки высказалась:
- Ой, девочки... А мне Энцо нравится... Даже не знаю, как бы я... Если бы меня вот так, как тебя в Италию отправили...
Вид у нее при этом был такой мечтательный, что остальные прыснули с хохоту. Она беззлобно махнула рукой и скроила гримаску:
- Иииэх... Да ну вас! Я, во всяком случае, честно признаю. Вот потому и говорю, а не жирно ли переводчице такого мужика отдавать?
- И что ты предлагаешь? – тут же оживились остальные, почуяв в словах Людмилы намек на интригу.
Та приняла таинственный вид и изрекла:
- Объявим на него охоту. Окружив вниманием. Это же бал, значит, все можно. В переделах разумного, сами понимаете.
Идея была воспринята с большим энтузиазмом.
- Повезло же ему быть единственным холостяком на нашей вечеринке! – смеялась Циала Оганесян.
- Почему единственным? А Белецкий? – удивилась Марина Лешкова.
- Брррр... – честно изобразила свое отношение Людмила Панькова, а ей поддакнула Полина Гребешковская. – У меня мурашки по коже, когда я на него смотрю.
- Ээээ... мурашки? - шутливо поинтересовалась Марина.
- Не те мурашки. От жути мурашки. Он же вдовец, этот Белецкий. Так вот, знаете... – она понизила голос и сделала жест рукой, чтобы остальные придвинулись ближе. – Я слышала, он убил свою жену в припадке ревности.
Раздался общий вздох ужаса, молодые женщины тут же примерили ситуацию на себя и содрогнулись. Правда оно или слухи, а вид у Константина Белецкого действительно был пугающий. Как-то даже на минуту общение утратило свою живость.
Однако Лариса вспомнила, что Циала говорила о что-то брюликах, которые ее Оганесян недавно подарил. Разговор перешел на животрепещущую тему украшений, и вообще, у всех возникло непреодолимое желание немедленно увидеть, что за подарок такой.
Потому стайка молодых красавиц со смехом переместилась в апартаменты к Оганесянам. Там под всеобщие вздохи искреннего восхищения был явлен народу потрясающий бриллиантовый гарнитур. А восхищаться было чем.
- Алка, ну-ка одень, - Людмила Панькова, блестя глазами, вертела в руках переливающееся искрами колье.
Циала не заставила себя долго упрашивать. С гордым видом вдела в ушки сережки, застегнула на стройной шее колье и в последнюю очередь браслет и парные кольца. Изумительной чистоты камни в изящной оправе из белого золота, похожие на крупные капли росы, горящие всеми цветами радуги в лучах утреннего солнца.
- Алка... какая красота... – простонала Людимла. – И что надо сделать, чтобы заслужить такое?
Красивая, как лань, стройная темноволосая женщина, грустно улыбнулась и проговорила:
- Закрывать на все глаза, и не задавать лишних вопросов. Встречать с улыбкой, когда он...
Она могла бы добавить, возвращается от любовницы, но промолчала. Остальные ее прекрасно поняли. Наступившую тишину нужно было чем-то разбавить:
- А что ты к этому великолепию оденешь? – спросила Полина Гребешковская.
- Черное, - без раздумий ответила Циала. – Ну что, девочки, наш план относительно Энцо в силе?
Еще бы! Конечно в силе! Разве можно отказаться от интриги?!
- Тогда подбираем наряды и украшения с особой тщательностью. У нашего итальянского гурмана тонкий вкус.
- Слушайте, а может быть... все-таки попробуем разговорить Белецкого?! – спросила Марина.
- Что?! Вот кто предложил, пусть тот его и разговаривает! – честь высказалась Людмила Панькова. – Ты хозяйка, тебе и карты в руки. А вообще, он с твоим свекром прекрасно общается, у них бизнес. Самое то.
И все-таки Марина показалось несправедливым совсем обделить этого человека вниманием. Каким бы мрачным чудовищем он ни казался, он гость. Неудобно получалось. Впрочем, это гость родителей мужа, пусть они им и занимаются. Ей своих забот хватает.
Неприятный осадок, оставшийся от давешнего разговора с Сергеем до обеда, до сих пор не давал расслабиться. Не удовольствие сулил Марине этот вечер, а очередной тоскливый и пустой фарс. Вот разве что девчонки с их идеей взять в оборот Энцо немного повеселили. Да это определенно забавная мысль, помешать переводчице прибрать его к рукам. И откуда только берутся такие стервы, на все готовые, лишь бы заполучить богатого любовника.
***
Константин Белецкий ехал в усадьбу и сомневался, остаться ли ему на вечер, а может быть, тут же уехать. Не нравилось это оживленное, но какое-то неживое веселье. Почему-то неприятно было видеть улыбки молодых жен своих знакомых и товарищей по бизнесу. Ему лучше остальных было известно, чего стоят их улыбки и так называемая любовь. Ей Богу, в притонах, во времена его молодости и то было честнее. Там шлюхи продавались за деньги. Все просто, есть спрос, есть предложение.
И здесь то же самое, только называется законным браком и выглядит благопристойно. Вспомнилась покойная жена, он сжал зубы до скрипа, заставляя себя подавить приступ ненависти, успокоиться, забыть. Уставился застывшим взглядом в окно.
Перед мысленным взором возникла та женщина, Елена. Переводчица. Константин скривил губы и презрительно хмыкнул про себя. Понятно, для чего она здесь.
Однако ему в какой-то момент показалось, что ей самой это непонятно. Слишком уж старательно выполняла она свою работу. И слишком наивной выглядела рядом с итальянцем. Не говоря уже о той отвратительной сцене, что ей устроил в коридоре Сергей Лешков. Не бывает такого чистого возмущения во взгляде у расчетливой стервы, которую в женщине можно было бы заподозрить, исходя из того, зачем она сюда приглашена.
Значит... Что же это значит?
В женщине была загадка. И ради этой загадки, чтобы просто пронаблюдать ее со стороны, он все-таки решил остаться на вечер.
Белецкий прикрыл глаза. Он сделал еще кое-что, повинуясь внезапному порыву. Когда услышал в разговоре за обедом, что ей нравятся пепельные розы. И сразу же пожалел об этом, но приказ не отменил, что сделано, то сделано.
***
К тому моменту, когда мужчины вернулись из охотничьего домика, дамы были почти готовы. Это «почти» выражалось в том, что им, в смысле, дамам, оставалось «всего лишь» закончить одеваться, и выбрать драгоценности. Иными словами, у их мужей было не меньше часа, чтобы привести себя в порядок. Чем господа и решили заняться, стараясь не попадаться на глаза своим половинам.
Появление в доме мужчин сопровождалось определенным шумом. Топот ног, доносившийся из коридора, оповестил Лену, что передышка окончена, и самое время настроиться на работу. Откровенно говоря, она плохо себе представляла, как будет выглядеть ее работа на балу. Допустим, пригласит госпожу Флеминг господин Гребешковский танцевать, а в процессе состоится какой-нибудь светский разговор о погоде, о лошадях-виллах-яхтах. И как ей прикажете переводить?
