Добычи оказалось негусто — возможно, это не единственный тайник, но Блэйк без зазрения совести забрал все. И так же спокойно навел полный кавардак, не побрезговав испортить «брэндовые» вещи. Жаль, что теперь он никто, а то бы сломал девке жизнь так, что никаких денег починить не хватило бы.
Оставив после себя новомодный хаос, направился в комнату Мэлоди. Под ребрами заскреблось приятное волнение. И уверенность, что в ее мирке он точно не встретит дешевую имитацию бутика.
Как только переступил порог, взгляд тут же уперся в книжную полку. Брэдбери, Саймак, Азимов…
— Фантастику люблю.
Выдохнул над ухом бесплотный голосок. Уголки губ дрогнули в горькой усмешке. Вот бы Мэл удивилась, узнав, кто рядом бродит. Настоящий оборотень! Только проклятый по самое «не могу».
А вот это что? Знакомое такое… Блэйк подошел к кругу с белыми перьями и натянутой внутри паутинкой. Память неохотно зашевелилась — ловец снов. Забавно. И ночник в форме старинного фонарика. И картина с Млечным Путем. Блэйк жадно изучал небольшую, но такую уютную комнату. Тут все дышало теплом и любовью к каждой мелочи. Так бы повалялся на кроватке, застеленной мягким покрывалом с облаками и звездами, вспоминая беззаботную юность. Насколько она вообще могла быть беззаботной у оборотня.
А девочка, оказывается, не такая зубастая и холодная, какой хочет казаться. Даже странно, что она не озлобилась или не превратилась в суку вроде своей соседки. Для этого сердце в груди должно стучать, а не встроенный калькулятор.
Блэйк подошел к прикроватной тумбочке и взял в руки снежный шарик с фигурой волка на фоне леса. Если у судьбы есть чувство юмора, то чертовски паршивое. Но вместо того чтобы поставить обратно, зачем то сунул себе в карман. Показалось вдруг, что Мэл обрадуется этой безделице.
Ну а теперь пора бы заняться поиском паспорта…. Блэйк с сожалением принялся наводить беспорядок, выворачивая шуфляды и сбивая книги.
Но мерзкое предчувствие не давало покоя, и когда нужная кипа документов полетела на пол, он от души выругался.
Паспорта среди них не было.
Глава 18
— Блэйк!
Мэл прикусила язык и сделала вид, что обращалась она к стоявшему возле двери цветку. Главное — не краснеть. И не подавиться мороженым, вторую упаковку которого она почти успела прикончить.
Мужчина сбросил капюшон и стянул с лица воротник байки. Обезображенное лицо разгладилось под мимолетной усмешкой, все-таки заставляя щеки вспыхнуть.
— Меня ждали. Радует.
— Паспорта ждали, — вздернула подбородок. Блэйк иронично выгнул бровь, и Мэл отвернулась, ковыряя ложкой растаявшее мороженое.
Да пошел он! Пусть считает ее грубиянкой — плевать. Сам виноват, такое пробуждение устроил! О котором она почти не вспоминала… Мэл задумчиво слизнула белые капельки. Так странно… Ей бы в истерике кататься, а чувство такое, будто все случившееся правильно. И мысли кружили строго около Блэйка, который вдруг сам решил заняться ее проблемой. А не так давно прямым текстом гнал прочь. Эта такая попытка загладить вину?
— Держи, это твое, — на колени лег блестящий предмет.
— Мой шарик! — Мэл жадно схватила безделушку.
Подарок брата! Четырехлетний ребенок радовался больше, чем родная мать, когда Мэл последний раз была дома. Больше года прошло… сейчас Вильям, наверное, ее и не вспомнит.
— К сожалению, паспорта нигде не было, мне очень жаль, — добавил Блэйк.
О, нет… Мэл смотрела на собственные, стиснутые до побелевших костяшек пальцы и отчаянно желала, чтобы ей просто послышалось. Паспорт был там! Был, черт побери, и не мог никуда исчезнуть! Блэйк просто его не нашел. Мужики вечно ничего не находят, даже если это лежит у них перед носом под сигнальной красной лампочкой!
Кровать рядом прогнулась, и на плечо мягко опустилась мужская ладонь.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Все перерыл, поверь мне. И в комнате твоей сучки-подружки тоже ничего нет.
— Она не сучка! Джес…
— Блядь, которая тебя подставила. Прости, маленькая, я не умею во все эти ваши психологические штучки. Зато могу оценить ситуацию со стороны. И поверь, это дело пахнет хуже протухшего стейка. Джессика отлично проводит время со своим дружком. Так эффектно прыгнула в "Ламборджини", что вся улица видела цвет ее трусов.
— Но мы с ней никогда не ссорились!
Мэл спорила из упрямства. Как утопающий бесполезно ищет соломинку в девятибалльный шторм, пыталась придумать оправдание очевидному факту — ее просто поимели. В который раз.
— Знаешь, чем дороже обертка, тем больше вероятность, что внутри кусок первоклассного дерьма. Уж поверь моему опыту, — хмыкнул мужчина.
Он сидел совсем рядом. И огромная ладонь просто лежала на плече — неуклюжее, но такое нужное утешение.
— И как мне заплатить теперь? — облизнула пересохшие губы. — Я ведь… у меня ничего нет.
Блэйк опять полез за пазуху. И на колени рядом с шариком упал тугой скруток наличности.
— На первый взнос за документы хватит.
На первый взнос?! Мэл таращилась на упитанный зеленый рулетик, который явно не валялся в закромах бумажника.
— Это…
— Это извинения от сучки, то есть подружки. Золото в денежном эквиваленте. И мне не стыдно.
— О, боже, — опять облизнула губы.
Блэйк грабанул ее соседку! Но самое паскудное — Мэл тоже не было стыдно. Злорадный голосок внутри пищал от восторга, нашептывая, в какой ярости будет Джес, лишившись своих побрякушек. Да она их как одержимая коллекционировала! Это — точная копия сережек, в которых кто-то там получил Оскар, это — подвеска от знаменитого ювелира… Напрочь лишенного вкуса.
— Не за что, — хохотнул мужчина. — Не вешай нос, маленькая. Остальное тоже достану. Будет у тебя новый паспорт.
Скупые фразы звучали так уверенно… Как будто под ногами один за одним возникали гранитные ступени, ведущие прочь из бездны. И если бы мужчина начал рассказывать, что летал на воздушном шарике к Марсу — она бы поверила.
— А деньги? То есть у меня нечем заплатить.
Если настоящий паспорт пропал, то и деньги на счету тоже. Разве что телом платить осталось! В голове завертелось воспоминание о случившемся в душе, и Мэл прикусила губу. До сих пор стыдно! И так сладко… И от этого снова стыдно.
— Уже неважно. Я ввязался в это дело, значит, его закончу.
— Так просто? Без всяких условий?
Все-таки она решилась поднять голову, чтобы тут же утонуть в янтарно-золотых омутах. Потрясающий цвет… Прямо даже мурашки по коже. А внутри сразу тепло пошло гулять, и все трудности исчезли, давая вздохнуть чуть свободнее.
— Ну… — черные пики ресниц дрогнули, и лукавые лучики-морщинки украсили кожу вокруг глаз, — от поцелуя не отказался бы.
