Вместо такси на улице странный фургончик с надписью. Никак не прочесть… Дверь исчезла, открывая портал в мягкую черноту, которая вдруг резко выплеснулась наружу и двумя парами рук втянула внутрь. Предплечье обожгла короткая боль укола, а потом мир перестал существовать.
* * *
— Малышка, эй… Просыпайся… Время наводить красоту!
Нежный женский голосок вытащил сознание из тяжелого забытья. Мэл приоткрыла веки, пытаясь сфокусировать взгляд, а заодно мысли. Где это она? И как хочется пить… Душу бы продала за стакан чистой воды.
В теле ощущалась мягкая тяжесть, и голова слегка кружилась, но в целом ощущения были вполне терпимыми.
— Джес, что ты мне вчера… Ой, кто вы?!
Вместо Джес в комнате находилась незнакомая ей блондинка. Лет тридцати-пяти или сорока — сказать трудно. Стройная фигурка затянута в серый брючный костюм, а волосы подстрижены стильно и очень молодёжно.
— Где я?!
Мэл попыталась подняться. Мышцы отзывались неохотно и как будто рывками. Очень странно для похмелья… Хотя откуда ей знать?
— В гостях, — мило улыбнулась женщина и пошла к туалетному столику.
Свет вспыхнувших лампочек резанул по глазам. Что это — студия для съемок? Вон и камера на треноге в углу, и кровать под черным покрывалом… Мэл судорожно сглотнула, а зачем тут кровать?! И окон не видно… Нехорошо.
— Знаете, мне пора бы домой, моя подруга волнуется…
— О, это вряд ли, дорогуша, — рассеяно отозвалась женщина, быстро вытаскивая из сумки разные косметические принадлежности. — Давай так, ты будешь хорошей девочкой и дашь мне закончить работу, а я не стану вызывать мальчиков, окей?
— Каких мальчиков?! — голос сорвался, переходя на визг.
Мэл вскочила на ноги, но чуть не рухнула обратно. Перед глазами взметнулся рой черных мушек, и комната опасно накренилась.
— Не ори, — холодно осадила незнакомка. — Запомни одно, мне истерики нахрен не сдались. Или ты ведешь себя паинькой, или тебя успокоят, усекла? И даже не пробуй выкинуть какой-нибудь фокус — охрана за дверью. А теперь вперед, ванная за углом. Вымойся, как следует, и уберем твой куст между ног.
Адреналин хлынул по венам, начисто выжигая слабость.
— Что?! Вы… вы в своем уме?! Выпустите меня немедленно!
А взгляд метнулся по комнате в поисках того, что может послужить оружием.
— Эй, парни! — крикнула женщина, не спуская с нее глаз.
Дверь тут же открылась, и в комнату вошли двое.
Мэл понадобилось всего несколько ударов сердца, чтобы вспомнить: те мужчины из стрип-клуба, которым она приносила виски! Только без латиноамериканца…
Стоило о нем подумать, как перед глазами замелькали смутные образы. Она была в каком-то клубе, точно! И там же был этот мужчина! Это он привез ее сюда!
О боже… А Джес? Неужели и ее выкрали?!
— Звала, Трэйси? — прогудел один с серьгой-колечком в ухе.
Женщина поморщилась, но кивнула.
— Объясните этой куколке весь расклад. Или обколите чем-нибудь. Я тут сеансы психотерапии проводить не нанималась. Мое дело маленькое.
И блондинистая сука полезла в сумку, доставая пачку сигарет. А мужчины направились к Мэл.
Она шарахнулась в сторону и даже почти успела добежать до выхода, но преследователи оказались быстрее. Сильный рывок за плечо, и один из ублюдков так вывернул ей руку, что горло обжог истошный вой.
— Не так быстро, крошка, — процедил второй. — Заткнись!
Короткий удар под дых вышиб из легких воздух. Из глаз хлынули слезы, и Мэл повисла в жестком захвате тряпичной куклой. Открывала и закрывала рот, но не могла сделать и маленького вздоха.
— Полегче, мальчики, — донесся откуда-то сбоку голос Трэйси. — Если вы ее покалечите…
— Закрой пасть. Без тебя разберемся.
Сграбастав в кулаке лямки, мужик просто разорвал платье на части, оставляя Мэл в одном белье. Ужас плеснул по венам обжигающей волной адреналина. Ее хотят изнасиловать! Сразу двое! Мэл изо всех сил пнула ногами, но ответный удар в живот сбил внутренности в кровавую кашу.
— Эй! Вы же ее убьете! Где Шеф?! — взвизгнула женщина. Послышался дробный стук каблуков и хлопок двери.
Мэл почти теряла сознание от боли, растекавшейся внутри каплями раскаленного свинца. Изо рта сочилась горькая желчь, а из глаз слезы.
— Нет... — губы еле шевельнулись, когда пропал лифчик.
Отвратительно грубые пальцы смяли грудь, больно выкручивая соски.
— У тебя клевые сиськи, детка, — голос ублюдка дрожал от похоти. — Ох, как я с ними поиграю…
К горлу подкатил липкий ком тошноты. Из последних сил Мэл попыталась увернуться от мерзких прикосновений, но добилась только того, что с нее сдернули и трусы.
— Упертая девочка, — прохрипел над ухом второй мерзавец, — Ну-ка, что у нас тут…
Мэл застонала от ужаса, почувствовав, как ей пытаются влезть между ягодиц. Сжималась, как могла, но проигрывала слишком быстро!
— А-а-а! — заверещала от боли и отвращения, почувствовав жесткий толчок прямо в центр тесного колечка мышц.
— Тугая попка, — слюнявый язык прошелся по уху, — Дьюк, давай снимем пробу, а? Все равно никто не заметит…
Боже, почему она не может потерять сознание? Провалиться в черную бездну беспамятства, а потом проснуться, понимая, что происходящее — всего лишь кошмар! И она снова в своей безопасной уютной комнате, где никто не тронет и не найдет!
Истерика набирала обороты, выплескиваясь громкими всхлипами и мольбами остановиться, но ее продолжали безжалостно втаптывать в грязь. Тискали за грудь, лезли в задницу, лапали между ног…
— Пошли вон! — рявкнул над головой стальной голос, и в ту же секунду Мэл рухнула на пол.
Но, едва осознав свободу, рванула в сторону, подальше от мерзких тварей. Сослепу налетела на что-то твердое и опять растянулась на ковре.
— Тихо-тихо, детка. Не спеши.
Обжигающий капкан пальцев стиснул локоть, вынуждая встать на дрожавшие ноги. Легкий разворот — и она оказалась в кресле, а напротив сел тот самый латинос.
— Ну, здравствуй, Мэлоди Нельсон, — сверкнул белозубой улыбкой. — Как дела?
Глава 4
Мочалка резкими рывками скользила по коже, но не могла избавить от ощущения чужих прикосновений.
— Легче, детка. Если оставишь на себе хоть синячок — отработаешь минетом.
Мэл зажмурилась еще плотнее и через силу заставила себя умерить пыл. Этот ублюдок все-таки запихнул ее в ванную, а сам устроился на стуле и теперь наслаждался спектаклем. Внимательный взгляд чувствовался так же хорошо, как ручейки горячей воды, стекавшие по коже. Латинос осматривал ее ноги, ягодицы, спину и снова ягодицы…
