Первый: значительный участок запланированного маршрута пролегает по реке Керулен, и мне остается только надеяться, что она достаточно хорошо замерзла и по ней можно ехать на собачьей упряжке, а также что торосов на ней немного и ее лед хотя бы слегка присыпан снегом.
Второй: пересечение монгольской степи (я молю Бога о том, чтобы хотя бы немного снега покрывало траву и камни).
Третий: пересечение широкой горной цепи (я надеюсь, что Провидение ниспослало там снегопады, поскольку нам известно, что в некоторых районах снега выпадало очень и очень мало).
Немногим больше шести сотен километров отделяет нас от деревни Баян-Овоо, возле которой я покину реку Керулен и, направляясь строго на северо-запад, буду долго двигаться по степи аж до гор. Нам не удалось раздобыть надежную информацию о состоянии реки Керулен, зато мы точно знаем, что снега в ее бассейне выпадало чрезвычайно мало. Ни одной снежинки не выпало в течение декабря и января. В ноябре же, который был необычайно теплым и в этой части Азии, было больше дождей, чем снегопадов. Я надеюсь, что снег, который покрыл тонким слоем поверхность степи, был затем сметен ветром и скопился в углублении, образованном руслом реки. Это единственное, на что я делаю ставку.
* * *
Первые километры внушают кое-какую надежду, так как поверхность реки замерзла равномерно и лед покрыт слоем снега толщиной от пяти до двадцати сантиметров. Сама река — узкая, от пяти до пятнадцати метров в ширину. По обоим ее берегам растут камыши, достигающие полутора метров в высоту и почти везде закрывающие вид на степь, посреди которой петляет река. Кое-где густо растут ольхи, из прутьев которых рыбаки изготавливают рыболовные верши.
Мивук ведет себя по-геройски. Стимулируемый моим энтузиазмом и подгоняемый легким, игривым тоном моих подбадриваний, он уверенно ведет за собой остальных собак и, обращая внимание на толщину снега и изгибы реки, принимает вполне разумные решения.
По мере того как мы продвигаемся вперед, мое напряжение спадает. Лед на реке в хорошем состоянии. С какой стати он может оказаться хуже там, впереди? Мы, должно быть, сможем добраться до деревни Баян-Овоо, преодолевая по сотне километров в день. Погода остается невероятно стабильной, ветра нет, а температура держится в наиболее подходящем для меня диапазоне — от тридцати до сорока градусов ниже нуля. Единственная проблема — это дрова. В этой бескрайней степи дрова являются редкостью, их зачастую вообще невозможно найти. К счастью, время от времени я замечаю у берегов ветки деревьев, принесенные течением из верховья, где имеется редколесье. Я собираю эти ветки и складываю на сани, надеясь набрать их столько, чтобы хватило на разведение и поддержание маленького костра в течение часа, когда я сделаю привал в середине дня.
Около двух часов все идет гладко. Лед на реке — в идеальном состоянии, и собаки преодолевают один километр за другим. Но постепенно берега реки становятся все более пологими, а заросли камышей и ольхи, растущих вдоль реки, мало-помалу редеют и сходят на нет. Поэтому, оказавшись без защиты от ветра, снег сметается со льда реки и собирается возле берегов, в результате чего нам приходится двигаться очень близко к ним, избегая открытого льда, на котором собаки поскальзываются. Река извивается громадной змеей, свернувшейся во сне кольцами, и мы частенько вынуждены пересекать ее замерзшую поверхность от берега к берегу в поисках снега, который кое-где накопился вдоль берегов. К этому добавляется еще одна серьезная трудность: нам нужно как-то умудряться избегать зон с открытой водой и хрупким льдом, которые, по мере того как река становится шире, встречаются все чаще и чаще. В общем, передышка в виде безмятежного бега длилась недолго и продвигаться вперед нам опять очень нелегко. Тем не менее мы стараемся эффективно использовать редкие заснеженные и легкопроходимые участки. Мое психологическое состояние до конца дня меняется в зависимости от того, насколько трудно двигаться по льду реки (а хорошая поверхность на нем чередуется с не очень хорошей и совсем плохой). Впрочем, несмотря ни на что, мы продвигаемся вперед и покрываем в общей сложности сотню километров к тому моменту, когда незадолго до наступления сумерек делаем остановку.
Некоторые собаки сегодня сдали экзамен по умению бежать по льду — это Мивук, Бюрка, Хэппи, Кали и Вольф.
Другие все еще продолжают учиться — как, например, Дарк и Камик.
Двое из них наконец-таки исправились. Речь идет о Казане и Квест. Квест раньше имела тенденцию систематически оспаривать решения, принимаемые Мивуком и даже мной. Она тянула в свою сторону, пытаясь направить упряжку на самую лучшую поверхность, подальше ото льда, который она ненавидит, но по которому иногда приходится двигаться, чтобы выбраться на хороший участок или чтобы обогнуть участок опасный. Что касается Казана, то его лед приводит в ужас. Правда, уже не так сильно, но Казан все же не может полностью преодолеть свой страх перед ним. По крайней мере, пока.
Сегодня вечером, хотя условия не являются идеальными и я ожидал от этой реки большего, я глубоко счастлив. Мои собаки чувствуют себя хорошо, я тоже. Здесь, посреди монгольской степи, я любуюсь удивительно красивым светом, исходящим от моего костра и действующим на меня успокаивающе. Дымок поднимается к небу, на котором уже появились звезды. Завтра я снова помчусь по бескрайним просторам, чувствуя себя свободным, как птица, и счастливым.
17
Каждый из преодолеваемых километров приближает меня к моменту, который я жду с плохо скрываемым нетерпением и которым упиваюсь заранее, — моменту встречи с младшим сыном Комом. Ему десять лет от роду и с ним я собираюсь в течение недели ехать по льду озера Байкал. В последней посещенной мною деревне я смог связаться со своей семьей и поговорить с женой и детьми. Кому я объяснил то, чем мы будем заниматься, в какой палатке вдвоем будем спать, по какой местности будем ехать, как мы разместимся на санях (он будет стоять на полозьях передо мной, ухватившись за рулевую дугу нашего «снежного судна», и сможет управлять собаками вместе со мной). Мы разговаривали об успехах Мивука и других собак. Наш разговор и та радость, которую он вызвал у моего сына, взволновали меня до слез. Мне не терпится увидеть его здесь, обнять, пообщаться с ним! Какие удивительные события ждут нас двоих — события, которые мы будем помнить долго-долго! Мне вспоминается все, что я пережил с Дианой, Лу и Монтен, путешествуя с ними по Лапландии, Сибири, Канаде и другим странам. Я скучаю по своим ближайшим родственникам, однако их отсутствие рядом со мной не причиняет боли: они невидимо сопровождают меня и придают мне мужества, когда я в этом нуждаюсь. Это может показаться парадоксальным, но я никогда не смог бы отправиться за тридевять земель в длительное путешествие, если бы у меня не было своего рода «порта приписки». Моя семья — это опора, на которой базируется вся моя жизнь: без своих близких я никогда бы не смог осуществить мои мечты (которые я, кстати, как можно чаще разделял с ними). Путешествия, отъезды, возвращения, самые что ни на есть удивительные приключения являются нашим образом жизни, и моя семья нашла в этом свое равновесие, причем более устойчивое, чем может показаться со стороны.
