Когда ночь постепенно уступает место дню, мы снова отправляется в путь. Нас ждет длинный подъем, в конце которого мы окажемся на тропе, идущей по гребню горного хребта. Дарк и Вольф, которые, как обычно, оказываются в паре непосредственно перед санями, пребывают в прекрасной физической форме и подзадоривают всю остальную свору, хотя та, впрочем, в этом не очень-то и нуждается. Сегодня утром только у Казана и Камика упряжь не натянута, как струны скрипки, и Юник, размещенный рядом с Камиком, несколько раз показывает клыки, чтобы дать понять: ему не нравится, что его сдерживают в стремлении бежать быстро. После этого Камик начинает делать вид, что усердно тянет свою постромку.
Поднимаясь по склону горы все выше и выше, мы видим вокруг удивительный пейзаж: карликовые березы с узловатыми стволами, расположенные довольно далеко друг от друга; вдалеке — несколько сосен. Когда смотришь на них, становится понятно, как сильно здесь дует ветер во время снежной бури. Ветер, кстати, настолько уплотнил снег на земле, что тропу, проложенную Николаем, почти не видно. Однако для Бюрки находить ее — просто детская забава. Чем выше мы поднимаемся по склону, тем все большее пространство можем окинуть взглядом. Перед нами открывается панорамный вид окружающих гор и долин, и я взволнованно любуюсь этим великолепным зрелищем.
Сегодня утром термометр показывал сначала минус 35 °C, а затем столбик опустился до минус сорока. При такой температуре волосяной покров на моем лице очень быстро покрывается инеем. Мне приходится несколько раз снимать перчатки и с помощью пальцев заставлять таять малюсенькие кусочки льда, которые образуются на моих ресницах, склеивая их и мешая нормально видеть. Собаки, как и я, привыкли иметь дело с инеем. Некоторые из них — как, например, Хэппи и Кали — похожи сейчас на маленькие белые кусты. Они окружены чем-то вроде пелены, состоящей из очень маленьких частичек, образовавшихся от их дыхания. Частички эти моментально зависают в морозном воздухе и поблескивают в солнечном свете прекрасного утра.
— Замечательно, мои волчата!
Я всегда называл своих собак то волчатами, то собачками — даже тогда, когда управлял упряжкой из тяжеловесных и мощных ездовых собак, родившихся в результате скрещивания моего первого пса Очума с гренландской собакой по имени Ска. Те собачки были строптивыми, задиристыми и очень крепкими физически, но при этом невероятно преданными. Два последующих поколения слегка поубавили в весе благодаря крови аляскинских хаски, которую я все время добавлял, чтобы повысить скорость бега моих питомцев. Четвертое поколение молодых собак сегодня по скорости не уступает лучшим упряжкам ездовых собак в мире. Именно на них я рассчитываю в ближайшие годы, намереваясь принять участие в двух самых грандиозных мировых гонках на собачьих упряжках — «Юкон Квест» и «Айдитарод». Эти гонки на трассе длиной более чем тысяча шестьсот километров — своего рода регата «Ванде Глоб» для погонщиков собачьих упряжек. Они не только представляют собой соревнование очень высокого уровня, но еще и связаны с грандиозными приключениями. Аляскинского хаски нельзя назвать собачьей породой в обычном смысле этого слова. Ее специально вывели для этих гонок. Она является результатом селекции собак, родившихся после скрещивания ездовых собак с собаками других пород. С точки зрения постоянного улучшения аляскинский хаски никогда не позиционировался как тип собаки, воспроизводимый внутри ограниченной группы особей в соответствии со стандартами определенной собачьей породы. К нему всегда добавлялось все то, что могло повысить его скорость и выносливость. Эти собаки, в кровь которых чего только ни мешали, представляют собой северных собак, способных выносить низкие температуры и тяжелые условия обитания, пусть даже в их ДНК и имеются несколько генов борзых, пойнтеров и легавых.
По примеру погонщиков-чемпионов — таких как норвежец Роберт Сорли, канадец Себастьян Шнуэль и француз Жан-Филипп Понтье — я приобретал аляскинских хаски, чтобы скрещивать с лучшими из моих собак, и получал в результате все более быстрых четвероногих.
Моя упряжка, состоявшая сейчас из молодых собак, обладающих телосложением настоящих марафонцев, — это упряжка высокого уровня, с которой я могу тешить себя амбициозными мечтами.
Кроме удовольствия открыть для себя новые территории и пережить интересные приключения, данная экспедиция имеет целью дать возможность собакам приобрести опыт, который они могут получить только в ходе подобного путешествия.
Амортизатор — своеобразная система поглощения ударных нагрузок, которая позволяет собакам делать рывки и прыгать вперед без нанесения вреда позвоночнику
3
Мы добираемся до вершины горного хребта, где тянется нужная нам тропа, как раз в тот момент, когда кроваво-красный диск солнца только начинает выползать из-за линии горизонта, тянущейся вдоль темно-синей поверхности Тихого океана. Я вижу этот океан вдалеке, по ту сторону небольшой горной цепи, по склонам которой мы взбирались в течение трех дней и снег на которой сейчас блестит в лучах утреннего солнца. В некоторых бухточках вода скована льдом, но в целом на поверхности моря льда нет.
Зрелище, безусловно, сказочное. Собаки и без моей команды остановились, как будто их тоже поразило великолепие этого момента и этого пейзажа. Я тут же вгоняю якорь в затвердевший снег.
Во время остановок сани ставятся на снежный якорь, который не позволяет собакам тащить сани вперед без согласия погонщика
а) снежный якорь; б) снежный якорь удерживает собак; в) действие якоря: 1 — веревка; 2 — снежный якорь
Якорь, подобно ручному тормозу автомобиля, не позволяет саням скользить по снегу и лишает собак возможности потащить их вперед без согласия погонщика собачьей упряжки.
Я становлюсь впереди упряжки и веду ее на вершину хребта, с которой открывается панорамный вид на пейзаж, включающий в себя море, горы и заснеженные леса, поражающие своей красотой.
Собаки щурятся, глядя на восходящее солнце, и принюхиваются к запахам, которые приносит со стороны моря легкий ветерок и среди которых отчетливо чувствуется запах йода.
Начиная с этой точки нашего маршрута, после того как мы двигались строго на север, мы отправимся на запад, повернувшись спиной к океану. Его я в ходе этого путешествия больше не увижу. Следующим большим водным массивом, который нам доведется увидеть, станет озеро Байкал — впечатляющий водоем, в котором содержится двадцать процентов всей пресной воды на нашей планете.
Я долго разглядываю пейзаж, насыщаясь этой дикой красотой. Собаки, явно утомленные долгим бегом по довольно крутому склону, улеглись на землю, и лишь неисправимый Дарк повизгивает и вертит головой, демонстрируя желание снова отправиться в путь.
