Олеся уткнулась головой в подушку.
Нечего гадать и думать. Надо приводить себя в порядок. Пусть Марк и не увидит её лица, она хотела выглядеть безупречно.
Поэтому заранее записалась в любимый салон. После тяжелой недели ей не помешает немного расслабиться. Арина сегодня допоздна, за «Весту» можно не волноваться.
Всё будет хорошо.
От спа-процедур Олеся решила не отказываться. Пусть её кожа будет идеально бархатистой. Визажист поработал над макияжем. Его тоже Марк не оценит, и всё же… Волосы она ещё месяц назад выпрямила с помощью кератина, теперь их лишь напитали маслами.
Олеся осталась довольна собой и тем, как она выглядит. Неброско, но привлекательно. Осталось выбрать наряд.
Она не переставала улыбаться, рассматривая одежду на вешалках. Он её не увидит, а она готовится так, словно они идут ужинать в ресторан. Для Олеси имел значение психологический настрой, потому ей и важно знать, что она если не безупречна, то удовлетворена своим образом.
Поэтому остановилась на джинсах, белой майке и кожаной куртке. Образ дополнят туфли на высокой шпильке.
Почему бы и нет?
За полтора часа до назначенного времени она была готова.
Заправив волосы с одной стороны за ухо, Олеся посмотрелась в зеркало в последний раз.
Подмигнула и повернула ночной замок на двери, открыла и… сразу почувствовала, как её схватили за плечи и фактически заволокли снова внутрь квартиры.
Она даже закричать не успела. Рыпнулась, но ей зажали рот.
– Тихо, моя хорошая, тихо.
Олеся сразу же узнала голос, да и запах тоже.
Никита.
Чертов гад, видимо, поджидал её на площадке. Или так совпало, что он появился перед её дверью в тот момент, когда она выходила.
Но его действия… Его хватка…
Это был перебор.
Олеся не стала дальше вырываться, замерла. Силы не равны.
Главное – без паники.
Он её сейчас отпустит… Обязательно отпустит…
Она крепче сжала одной рукой сумочку, вторую руку подняла и вцепилась в мужскую ладонь, попыталась отодрать её ото рта. Олеся всем видом показывала, что нет причин для того, чтобы и дальше её удерживать.
– Куда собралась, сучка? – горячее дыхание опалило шею, и Олесю едва не передернуло от омерзения.
Никита превышал её и по росту, и в комплекции в целом. Даже на каблуках она ему была в районе плеч. Драться с ним – не выход. В голове Олеси промелькнула мысль, что можно использовать шпильки. Хорошо, наступит она ему на ногу, а что дальше?..
В чужом дыхании Олеся уловила алкогольные пары. Никита выпил, прежде чем пойти к ней. А вот это уже совсем плохо.
Разговаривать с ним, когда он пьяный, у неё не получалось. Очень быстро мужчина терял контроль над собой, становился неуправляемым.
– Что молчишь? Сказать нечего? Так ты мне всё равно скажешь, дорогая!
Он, противореча своим же требованиям и продолжая зажимать ей рот, размазывая блеск для губ, нещадно расплющивая их, прижал Олесю сильнее к себе. Девушка сделала небольшой шаг назад, невольно прильнув к мужской груди спиной.
В Белове-младшем её раздражало всё: голос, запах, как он двигался. Само его присутствие рядом вызывало сильнейший дискомфорт. А прикосновения… Тошнота подкатывало к горлу.
Пусть они внешне были не схожи с отцом, характеры почти идентичны. Растоптать, уничтожить, взять. Пройти по головам и трупам к своей цели.
Никита Белов счел, что сейчас она его цель.
Не кафе. Не эта злополучная квартира, из-за которой он ей несколько раз предъявлял.
Кафе и квартира были лишь прикрытием.
Осознание накрыло Олесю с головой, дезориентировав. Почему она раньше не поняла? Почему отнекивалась? Почему допустила до этого момента, когда пьяный пасынок врывается в квартиру, зажимает её, а сам упирается эрегированным членом ей в попку.
Никита был возбужден.
Она это чувствовала.
Ещё одним подтверждением его неадекватного желания было прикосновение к шее Олеси. Мерзкое. Неприятное.
Которое она уже стерпеть никак не могла.
Она яростно дернулась, заводя локоть назад и ударяя им Белова в грудную клетку. В живот бесполезно – мужчина занимался спортом, наверное, среагирует. А тут имелся хотя бы небольшой шанс.
Олесин расчет оказался верным. Никита не разжал полностью – расслабил захват, и этого хватило, чтобы Олеся вырвалась, скинув с себя ненавистные прикосновения.
Она сделала два шага вперед, пошатнулась, налетев на стену. Упираясь рукой, развернулась и яростно прошипела:
– Ты что творишь, придурок? Совсем с ума сошёл? Ты…
Договорить Олеся не успела.
– Ах, ты дрянь…
Пощечина прилетела неожиданно. Никита никогда не поднимал на неё руку.
Олеся моргнула. Второй раз.
– Разоделась! На свидание побежала, да? Хрен тебе, а не свидание поняла… матушка?
И ещё один удар обжег щеку, задев губу и разбивая ту в кровь, наполняя рот неприятным привкусом.
* * *
Марк прождал полтора часа.
Достаточно, чтобы предупредить его о изменившихся планах.
Что ж…
Она не пришла.
А он прождал…
Хреново.
Сделает выводы.
Марк оглядел номер, смятую им кровать и вышел.
Глава 8
– Я же буду крестным малышу?
– Кто-то зарывается.
– Да ладно… Скажешь тоже, зарываюсь. Не, я серьезно. Хочу быть крестным.
– Вроде как крестных выбирают родители, а не наоборот.
– Глеб, ну что ты стебешь Марка постоянно? Вы, как схлестнетесь, я даже не знаю… Мальчишки мальчишками, честное слово.
– А что мы теперь девочки? – Марк хохотнул и отошел от Милы на безопасное расстояние.
От греха подальше.
Дружба дружбой, но Глеба лучше не злить. Мало ли что тому придет в голову. Это Миле он не выказывает свою ревность, а Марк не раз замечал, что, стоит к ней подойти мужику, сразу в глазах Глеба появляется опасный блеск.
Не зря его Милка, шутя, называет Драконом.
Так и есть. Над ней, как дракон над златом, кружит.
Но любит. Одержимо. Надышаться ей не может.
И она отвечает взаимностью, что при сегодняшней жизни – редкость.
Марк по-хорошему завидовал чете Алашеевых.
Тоже так хотел.
Чтобы на него смотрели с любовью, точно он – центр вселенной, и чтобы ждали… Всегда. Каждый день.
