– Глеб…
– Марк, думай головой. Не эмоциями.
– Б*я! Я только и думаю! Я перерыл всё на него, что только можно! Этот урод чист.
Глеб сделал ещё одну затяжку, потом потушил сигарету, оставив окурок в пепельнице. Прикрыв окно и поставив его на зимний вариант, дядя повернулся к Марку.
– Он не может быть чист. Что-то должно быть. Значит, плохо ищем.
Марк был ему благодарен.
Не ищете, а ищем…
Близко по значению, но чертовски разное по сути.
– Если мы сейчас на него наедем, даже кости переломаем, подозрение сразу падет или на тебя, или на твою Олесю. Она вправе оспорить наследство мужа. Следаки будут давить в этом направлении. Тебе надо, чтобы твою девочку трепали по ментовкам?
– Нет, конечно.
– Поэтому думаем дальше.
– Спасибо за подсказку про дверь с отпечатками пальцев. Не додумался бы. Честно. Сменили бы дверь на другую.
– У Белова-старшего, скорее всего, опытный домушник есть в знакомых. Как вариант. Если Олеся не давала ему ключей, но он их сделал. По слепку.
От мысли, что пока Олеся спала, к ней в квартиру заходил кто-то посторонний, рыскал по комнатам, проверял её сумочку, Марка раздирало на части. У него в прямом смысле чесались кулаки.
Он тормозил себя.
Снова и снова.
Прийти и набить морду этому уроду будет мало. Слишком просто и предсказуемо. Если Белов следит за Олесей, то уже давно знает о его присутствии в жизни бывшей – мать вашу, именно бывшей! – мачехи. Не стоит недооценивать сына генерала. Тут Олеся права. Рубить с плеча не стоит, можно наломать дров.
Но как же хочется! И не просто дров! А целую поленницу!
Марк сцепил пальцы в замок.
– Я приставил к Лесе круглосуточную охрану.
– Это правильно, – Глеб одобряюще кивнул.
– Дежурят по двое.
– Спутниковое слежение?
– Тоже есть.
– Значит, будем искать дальше. Не может такой ушлый парень быть кристально чистым. Как говорит Назар: если кристально чист, значит, хорошо накосясил в прошлом.
– Думаешь?
– Уверен. Сын своего отца. Я мог бы поверить, что яблоко от яблони далеко упало, если бы этот упырь не терроризировал Олесю. Пытался за ней ухаживать по-человечески. Не преследовал, не устраивал травли. Он же выбирает именно грязные методы. Значит, в курсе их.
Марк дотронулся до подбородка. В словах Глеба имелась большая доля истины.
Они поговорили ещё с полчаса, уже обсуждая текущие дела фирмы. Глеб пригласил их с Олесей на ужин.
– Приходите. Мне Милка все уши прожужжала, когда узнала, что у тебя девочка. Желает познакомиться.
Марк усмехнулся.
Ох, уж эти женщины! Особенно подруги.
После того, как Мила вышла замуж за Глеба, они продолжили общаться, но не так тесно, как раньше. Во-первых, ревновал Глеб. Чтобы дядя ни говорил, глаза его выдавали. Пришлось некоторое время повременить. Во-вторых, жизнь закружила. Разные интересы и социальные статусы частично разъединяют людей.
Закрыв за дядей дверь, Марк сразу же набрал Олесю.
– Привет, красивая девочка.
– Привет.
Её мягкий, нежный голос прошелся по его вздыбленным нервам, как сильнейший афродизиак. Захотелось сразу же сорваться, рвануть к ней.
– Ты где?
– В «Весте», работаю. У нас сегодня же вечеринка друзей Марты.
– Точно.
Она говорила. Так же мягко намекнула, что сегодня не сможет с ним увидеться.
– А свободные минуты будут?
– Ммм… Интересный вопрос. К чему он, Марк?
Она произнесла его имя особо нежно интонацией. Он бы мог сравнить её с мурлыкающей, но мурлыканье – это по части клубных красоток.
Его Лисенок другая.
Марк рухнул в кресло и взлохматил отросшие волосы. Пора к парикмахеру.
– У меня к тебе необычная просьба. О помощи.
– Конечно, – сразу же откликнулась она, а у него сердце скатилось под ребра. Его лавандовая девочка. Его. – Что надо сделать?
– Вспоминать, малышка. Вспоминать. Я прошу тебя снова вернуться в прошлое, Лесь. Тяжело, но надо.
– Не совсем понимаю тебя.
Он был уверен, что она нахмурилась.
– Всё, что тебе казалось странного в поведении Никиты. С момента вашей первой встречи.
– Марк…
– Так надо, Леся.
– Что ты задумал? – спросила она взволнованно и сразу же оборвала себя, быстро продолжив, – только не причиняй ему физический вред. Он же пойдет в полицию, и… Марк, я не переживу, если с тобой что-то случится. Я…
– Леся, ты мне доверилась однажды, – твердо произнес он, не давая ей шанса скатиться в истерику или сомнения. – Вот доверяй и дальше.
Она ответила не сразу. Некоторое время подышала, а Марк закрыл глаза.
Глеб прав. Во всем. Но как же, сука, тяжело усидеть на месте и не использовать того товарища вместо груши.
– Марк, я побегу. Меня Арина ждет. И… хорошо, я подумаю.
– До встречи, моя лавандовая девочка.
Она приглушенно засмеялась и отключилась.
Марк продолжил лежать с закрытыми глазами, когда телефон в его руках завибрировал, принимая входящий вызов.
Олеся.
Он на неё поставил отдельный рингтон.
Пришла очередь хмуриться Марку.
– Да, Лисенок?
Олеся глубоко дышала. Её сбивчивое дыхание слышно было даже через гаджет.
– Помнишь, я тебе рассказывала про одну из командировок Вадима?
Млять, как тут забудешь.
– Помню.
– Вот. Это была необычная командировка, Марк. Никита тоже на тот момент находился в Сирии. У меня было чувство, что Вадим сорвался туда из-за сына.
Эврика…
– Малышка, ты умница. Спасибо.
– За что?
– Есть за что. Уверен.
– Марк, я…
– Беги работать. Как будете закрываться, напиши мне, я приеду.
– Час будет поздний.
– Похеру. Напиши.
Он не может не приехать.
Априори.
Марк провел рукой по лицу, смахивая усталость. Потом отдохнет, когда будет уверен на сто процентов, что Олесе ничего не угрожает. То, что за ней присматривают, позволяло ему не дергаться каждый час, думая, не приблизился ли к ней Белов.
Он уже сталкивался с ревностью. Впервые на дне рождении Марты. Тогда он надумал про Олесю черте что. Потом, когда девочка поманила его к себе нежностью и доступностью, пустила ближе, его шандарахнуло присутствием чужого мужика у неё в квартире. Его бесило, что Олеся молчит. Смотрит на него своими невероятными глазами, суетится, бросает в его сторону робкие, полные надежды взгляды, и ничего не говорит. Где-то на подсознательном уровне, на подкорке головного мозга, у него затесалась мысль, что Олеся осторожничает. Он и сам не спешил открываться даже перед теми, кого знал годы. Маски, нацепленные однажды, порой спасали от патовых ситуаций, ограждали от человеческого шлака. Марк тоже не любил пускать на свою территорию чужаков.
