Он хотел увидеть Олесю.
Она открыла дверь перемазанная и немного смущенная.
– Я чумазая.
– Вижу.
Марк вошел в квартиру, разулся. На его Лисенке были короткие шорты и майка. Лифчик имелся. Уже хорошо… Иначе он не сдержался бы и набросился бы на неё прямо у порога. Его разрывало от эмоций. К черту… Да что с ним такое? Он ни разу в жизни не испытывал такой потребности видеть и чувствовать женщину рядом.
А она стоит, улыбается. Вся такая довольная, что сил нет дольше терпеть.
Олеся ни грамма не лукавила, когда сказала, что решила сменить обои. Потому что на её красивом личике наблюдались следы грунтовки. Как и на плечах.
– Значит, ремонт?
– Да.
– Хм…
Марк повесил ветровку и прошел дальше.
– Бардак вы навели знатный, барышня, – констатировал он, увидев мешок, в который Олеся складывала мусор. А конкретно – то, что оставалось от обоев. Две стены она успела ободрать. Остались ещё две, включаю ту, что с окном.
– Есть такое дело.
Олеся встала сбоку от него, не замечая настроения мужчины. Уперла руки в бока, отчего её сексуальность и женственность увеличилась в разы. Бывает же такое… Глаз бы с неё не сводил.
Сегодня – точно…
– Так. А где мебель? – нахмурился он, впиваясь взглядом в лицо Олеси.
Та махнула рукой куда-то за спину.
– На кухню кое-как втиснула. Ну, и в коридоре.
– Только не говори, что ты сама перетаскивала её, – рыкнул он, а у самого всё внутри завибрировало.
– Нет, конечно! Марк, ты что… К соседям мебель привезли, я попросила грузчиков помочь и мне. Они за допплату согласились.
– И грузчики, конечно, молодые и сексуальные парни, да?
Он повернулся к ней лицом, и она, наконец, увидела опасный блеск в его глазах.
– Марк…
Она даже сделала шаг назад.
– Да, моя красивая девочка? – теперь он не скрывал угрожающе-хриплых ноток.
И двинулся в её сторону.
Та вскинула руки. Уголки её губ подрагивали от едва сдерживаемого смеха. Глаза заблестели ещё ярче, Марк прочел в них предвкушение.
– Давай-давай, признавайся.
– В чем? – она всё же хихикнула.
– Помнишь, я тебе всё грозился твою попочку красивую отшлепать?
Она мотнула головой и включилась в игру:
– Первый раз слышу.
– О, как даже. Первый раз…
Он двинулся в её сторону, а у самого в мозгу вспыхнула мысль, что сейчас он ведет себя, как доминант. Давит на неё, идет в её сторону, даже рычит.
А она полностью в игре, не боится. Улыбается ему призывно.
Ждет.
Доверяет…
У него сердце загрохотало в груди так, что, казалось, его слышит и Олеся.
А та, маленькая засранка, облизнула губы, повела плечом – специально, черт побери! – отчего лямка майки съехала вниз.
И не выдержала. Засмеялась и кинулась из комнаты.
Он – следом.
Беги, Лисичка, беги…
От него никуда не убежишь.
* * *
– Мы это сделали.
– Да – мы.
– Не хихикать, красивая девочка.
– Ты будешь и дальше так меня называть?
– Ты против?
– Не-а.
Она опустила голову на его плечо.
– Я есть хочу.
– Я тоже. Сейчас закажем из ресторана. Ты ещё в кафе не сделала доставку?
– Нет. Но думаю. Слушай, ну этот ресторан… Давай пиццу. И колу.
– Вредную еду.
– Иногда же можно?
Марк хотел сказать, что ей можно всё. Абсолютно.
– Пицца – так пицца. Есть предпочтения?
– Всё равно, лишь бы было мясо.
Марк снисходительно улыбнулся.
– Устала…
Он не спрашивал, но она ответила:
– Есть такое дело, не буду скрывать.
Они сидели на полу, кинув на него маленькие подушечки. Пол Олеся убрала моющим пылесосом, но пыли ещё хватало.
Полчаса назад они приклеили последнюю полоску. Если бы кто-нибудь когда-нибудь Марку Тойскому сказал, что он будет клеить обои, мужчина даже смеяться не стал бы. Ремонт, уборка и прочее – это не по его части. С раннего детства его окружали наемные работники. По дому, саду. Обслуживали машины. Он, взрослея, проявлял здоровый интерес к тому, что происходило вокруг. Для него принципиально важно было уметь, если не всё, то многое. Полку сам он мог прибить при необходимости. Про то, чтобы нанять и оплатить тех, кто сможет это сделать за него – совсем другой вопрос.
Мужчина должен уметь многое делать сам.
Но обои!..
Это другое.
Абсолютно.
Марк поймал себя на мысли, что улыбается.
– А хорошо получилось.
– Почти безупречно, – хихикнула Олеся, сильнее прижимаясь к нему.
– Как ты там говоришь? Швы почти не видно?
– Не видно…
Марк заказал пиццу. Он не помнил, когда последний раз ел её. Вспомнит…
Мужчина провел рукой по штанам.
На месте…
Олеся нашла удобное положение и вытянула ноги.
– Лисенок, а что там говорят про пары, что справились с такой нереально сложной задачей, как оклейка обоев, и ни разу не поругались?
– Не-е-е. Не так. Свахи шутливо советуют перед свадьбой молодой паре сделать ремонт. И вот если… Марк…
Она оборвала себя, потому что Марк достал из кармана бархатную коробочку и, изловчившись, открыл её пальцами одной руки.
– Лисичка, мы справились. Ни разу не поругались. Как ты считаешь, у нас есть шанс на «долго и счастливо»?
Эпилог первый
– Ты помнишь, что я тебя очень сильно люблю?
– Звучит напрягающе, Тойский. Обычно так женщины говорят, прежде чем попросить что-то.
Олеся стояла у окна.
Прованс…
Марк осуществил ещё одну её мечту.
Она получила своё лавандовое поле.
Бесконечно красивое и прекрасное.
Они снимали виллу. Сегодня последний день. Через два часа должны быть в аэропорту, у них самолет.
Марк подошёл к Олесе и обнял её, слегка потянув на себя, укладывая на грудь.
Он так часто делал. И у Олеси каждый раз замирало сердце от дикого восторга.
