– Да, но мне все равно страшно. Врачи и медсестры успокаивают меня, но они чужие…
Я лихорадочно соображала, что же делать. Конечно, сестренке нужна поддержка. Обидно, что она находится так близко, а я даже не могу навестить ее…
Или могу?
– Джесси, я перезвоню тебе через несколько минут, хорошо?
Ее голос тут же потускнел. Кажется, она решила, что мне просто надоело ее нытье.
– Да не нужно, Кристи. Я понимаю, что отвлекаю тебя от работы. Мне просто одиноко…
Такое отчаяние… Нет, я просто обязана вырваться к ней! Даже если придется стоять на коленях перед моими «хозяевами». Я решительно вызвала горничную и с трудом дождалась ее прихода.
– Что вы хотели, мисс? Какие-то пожелания к обеду?
Я покачала головой:
– Нет, мне нужно поговорить с хозяевами дома. Сейчас!
Девушка посмотрела на меня в некоторой растерянности.
– Боюсь, это невозможно… Одного из них сейчас нет дома…
Я перебила ее:
– Но второй-то здесь?
Горничная улыбнулась:
– Я спрошу, сможет ли он вас принять.
Вопрос решился быстро. Меня проводили в кабинет уже через пять минут. Но и это время растянулось для меня до бесконечности.
Кабинет был именно таким, каким должно было быть рабочее место успешного, богатого бизнесмена по моему представлению. Полки от пола до потолка, уставленные толстыми томами в кожаных переплетах. На полу – темный пушистый ковер. У окна – массивный стол с компьютерным монитором и ворохом бумаг.
За столом сидел Ричард в строгом темном костюме и белоснежной рубашке. Темные волосы, как обычно, уложены в аккуратную прическу. Строгий, подтянутый, деловой… И безумно красивый. Настолько, что у меня даже сердце забилось быстрей от одного взгляда на него. Я замерла на пороге, любуясь на погруженного в работу мужчину, на пару секунд забыв, зачем пришла.
Он оторвался от документа, который изучал.
– Ты что-то хотела, Кристи? Говори быстрей. У меня очень много дел.
Я шагнула ближе к столу и словно погрузилась в настоящий океан запахов. Крепкий кофе, полироль для дерева, старая кожа… И над всем этим – его аромат. Терпкий, немного резкий… Напоминающий запах хищного, опасного зверя.
– Ричард, я…
Дыхание перехватило. Я запнулась, пытаясь собраться с мыслями. Он спокойно, невозмутимо ждал, глядя на меня бездонными темными глазами. Собравшись с мыслями, я выпалила:
– Моя сестра в больнице… У нее скоро важная операция. У Джесси никого, кроме меня, нет… Ее некому поддержать перед операцией. Она нервничает, переживает. Наша мама… А я…
Я поняла, что совсем запуталась. Ричард такой холодный, неприступный… Как объяснить ему, что сестра нуждается в поддержке и мне просто необходимо повидаться с ней? Он продолжал смотреть на меня, все так же бесстрастно, и я с отчаянием поняла, что сейчас получу отказ.
Но Ричард просто сказал:
– Хорошо. Водитель тебя отвезет.
Я благодарно кивнула и поспешила к двери. Однако Ричард окликнул меня.
– Кристина…
Я обернулась, в полной уверенности, что сейчас мне назовут какое-то условие, при котором я смогу навестить сестру. Что-то постыдное, практически неприемлемое… Что-то, на что мне в любом случае придется согласиться.
Ричард протягивал мне пластиковую карту. Я недоуменно посмотрела на него. Зачем мне это? Они и так оплачивают все мои расходы. Достаточно только пожелать – и я получу все, что захочу. Заметив мою нерешительность, он улыбнулся, и я поразилась тому, как улыбка преображает его бесстрастное лицо.
– Ты же не можешь приехать к сестре с пустыми руками, Кристи. А я не знаю, что покупают в таких случаях. Поэтому тебе придется позаботиться об этом самой.
К моему приезду Джесси совершенно успокоилась и щебетала, как птичка. Ее уже перевели в другую палату, напичканную сложной аппаратурой. Был здесь и огромный телевизор, и книжка в яркой обложке на прикроватном столике. Я заметила, что закладка лежит в самом начале, и улыбнулась: читать сестренка не любила.
– Привет, милая. Как ты?
Она принялась пересказывать мне новости, и у меня просто защемило сердце: сейчас она куда больше была похожа на ту Джессику, которую я знала. И дело было вовсе не в изуродованном лице. Как бы она ни волновалась перед операцией, теперь, когда я пришла, волнение потихоньку развеялось, слезы высохли. И передо мной уже была настоящая Джесс. Не то бледное растение, которое я видела весь прошлый месяц… Она даже успела отметить симпатичного ассистента знаменитого доктора и теперь гадала, понравится ли ему, когда врачи восстановят ее лицо!
На полуслове она замерла и пристально посмотрела на меня. От такой внезапной перемены я даже вздрогнула.
– Что случилось?
Она хитро улыбнулась мне:
– Кристи, а ведь ты изменилась! Светишься вся, и глаза горят… Ты влюбилась?
Я покраснела и замотала головой:
– Ну что ты … В кого я могла влюбиться?
– Мне и самой интересно – в кого… Но все признаки налицо. И сейчас ты покраснела!
Я смутилась окончательно:
– Да ну тебя! Выдумываешь всякие глупости!
Вскоре ее позвали на процедуры, и она, обнимая меня перед уходом, шепнула на ухо:
– Когда я выпишусь, познакомишь меня с ним? Не бойся, не уведу!
Что ж, лучше пусть она думает о моем несуществующем кавалере, чем рыдает от ужаса в ожидании операции.
Джессика ушла, а я еще оставалась в больнице. Встретилась с ее лечащим врачом. Необходимости в этом не было: все документы подписаны, особенности лечения согласованы. Просто мне тоже требовалось еще раз убедиться, что все пройдет хорошо.
Да, в присутствии сестры я старалась излучать уверенность. Но, оставшись наедине с собой и со своими мыслями, обнаружила, что мне ее тоже не хватает… Но энергичный доктор в подробностях описал мне детали будущей операции, он был так искренне убежден, что все пройдет хорошо, что эта убежденность передалась и мне. Я выдохнула с облегчением.
Еще несколько дней – и первый шаг к обретению Джессикой новой внешности будет сделан. Надеюсь, к тому времени и я сделаю кое-какой важный шаг. Уеду из особняка и смогу быть с сестрой неотлучно.
Вспомнив, что это за шаг, я покраснела. И тут же разозлилась на себя. Ну не глупо ли после всего, что уже случилось, впадать в смущение при одной мысли о будущем сексе?
Тут же некстати вспомнились слова Джессики: «Да ты влюбилась!»
Чушь, конечно… Это ведь никак не может быть правдой! Против моей воли мысли возвращались к двум мужчинам, которые так внезапно ворвались в мою жизнь, перевернув ее с ног на голову.
