– Я согласен. Даже если в жизни будет сложно, и я не смогу чинить технику или разбираться в компьютерах, я всё равно согласен.
– Почему?
– Хотя бы потому, что я верю вам, капитан. И очень хочу побывать в настоящем полете. Пусть даже какой-то частью, какой-то каплей сознания, какими-то снами, мыслями, не важно. Я хочу… Я хочу вам помочь. Нам… Всем.
– Спасибо, малыш. Я верил в тебя, но не ожидал, что это будет так непросто. Я, капитан корабля, прошу помощи у подростка, потому что никто больше не увидел тревожного мерцания звезды. А попытки связаться без этого важного признака окончились ничем, и мне не поверили.
– Вы просили ещё у кого-то? И они отказали в помощи? Наверное, им не интересно всё это. Звезды, содружества, полеты, приключения.
– Трайды мастера своего дела. Люди перестают смотреть на звезды и верить в необычность и бесконечность мира. И смотрят лишь под ноги. Но я знаю, всюду есть и другие. Те, кто готов отправиться в полет, те, кто верит в справедливость и сам готов быть справедливым. Скоро, совсем скоро ваши ученые откроют особый ген в генном наборе человека и назовут его геном Ангела. Отвечает за гормоны окситоцин и вазопрессин, но тебе пока ещё рано знать такие словечки. Вот с этим Трайдам никогда не справиться. Я не знаю, получится ли у тебя убедить кого-то из своих одноклассников, но верю, что рано или поздно мы соберем экипаж. А вот ты можешь считать, что уже занял своё место.
– Я убедю… Смогу их убедить…
– Только не лги. Рассказывай свою историю такой, какова она есть. И знай, что в жизни ты уже никогда не сможешь лгать, это главная особенность Хранителей, и потому тебе будет сложно. В вашем новом мире, пока над ним властвуют Трайды, без лжи будет очень и очень нелегко…
– Как-нибудь переживу. А что случится, если Трайды всё же победят? Не только нас, но и содружество Фанстон?
– Смотри, малыш, это последнее, что успел сделать мой модулятор. Так будет, если мы не предупредим Содружество и не придем вам на помощь.
И я оказался в другой трансляции. Страшный сон. Он тоже преследует меня всю жизнь. Я видел свой дом, свой двор. И была ночь. И люди выходили из подъезда. Все, абсолютно все! Полуодетые, босые. Они становились в длинные шеренги, а потом направлялись к шоссе. Там текла человеческая река, жители соседних домов уже шли и шли тесной колонной за город, в сторону леса. Тысячи, десятки тысяч людей. Шли с закрытыми глазами. Они спали. Они видели тяжелые сны, они вздрагивали. Пытались проснуться, но у них не получалось. Всё происходило в полной тишине. Только спящий город, спящие люди-лунатики, бесконечная колонна уходящей куда-то в небытие цивилизации. А над всем этим едва слышно стрекотали маленькие, размером с кошку, верткие аппараты, похожие на стрекоз с фотообъективами вместо глаз. Стрекозы облетали колонну, стрекозы заглядывали во все окна, они были теми погонщиками, которые уводили всех в неизвестность. Когда я хотел закричать, чтобы разбудить хоть кого-нибудь, меня заметила одна из стрекоз.
– Они идут на запах мысли! – предупредил невидимый голос.
Стрекоза зависла передо мной, её объектив раскрылся, потом окрасился в красный цвет, и в следующее мгновение я почувствовал, что тоже встаю в колонну и шагаю вместе со всеми. На этом картинка оборвалась, но мне было достаточно. Весь в холодном поту, я прошел в ванную, чтобы смыть видения конца человечества, и там долго стоял и смотрел в зеркало.
Больше в ту ночь мне ничего не снилось. А на следующий день я собрал одноклассников и начал рассказывать. Про то, как был осенний день. Про звезду, которую никто, кроме меня, не видел. Про бой звездолета инопланетной расы с истребителями противника. Я рассказал об упавшем корабле-разведчике. О том, что у меня есть звездный друг. И что он нуждается в помощи.
Я рассказал всё. Пусть многие улыбались и за моей спиной крутили пальцем у виска, я знал: будут и те, кто поверит. Ведь кто-то должен обязательно поверить.
Я не помню, кто подошел первым. Помню, он сказал, убедившись, что нас никто не подслушивает, что скорее всего это, конечно, полная ерунда, но мало ли… И если для него найдется место в летающей тарелке, – почему-то все решили, что это именно летающая тарелка, хотя по форме разведчик напоминает такое же яйцо, как и корабль-матка, только меньше размерами, – в общем, если там найдется место, то он готов быть кем угодно, но лучше стрелком или механиком. Затем подошел ещё кто-то, затем ещё. Затем меня спросили: а девушкам можно?
А потом я получил самое главное доказательство, что произошедшее – вовсе не сон и не игры сознания.
– Ты готов? – спросил меня Лун в последнюю ночь. – Весь экипаж в сборе, я просчитал стартовое окно.
– Да, готов, – твердо ответил я, – жаль, что на самом деле не увижу все эти звезды, весь полет…
– Увидишь. Твоё место справа от капитана. Я знаю, это сложно понять, но… Ты будешь видеть всё. Это твоя обязанность. И ты обо всём расскажешь. Потому что когда-нибудь к Земле подойдут другие корабли, и очень важно, чтобы хоть кто-то смотрел на небо и удивлялся тому, как сверкает разноцветная звезда.
– А когда это случится?
– Увы, не скоро. Полет займет много времени. Это всего лишь разведчик, он не умеет пронзать пространство. Мы будем продираться сквозь созвездия и туманности, наш путь опасен и тяжел, но я уверен, у нас получится. И в тебе я уверен. Ты должен сохранить эту историю для других. Со временем для твоих друзей всё забудется. Но ты – Хранитель. Ты ничего не сможешь забыть. Когда-нибудь настанет время, и ты всё расскажешь. Прощай, – и дальше, уже в сторону, изменившимся голосом, твердым, уверенным, исключающим расспросы и лишние разговоры: – Внимание! Говорит капитан! Экипаж готов?
– Первый навигатор готов! Второй навигатор готов! – где-то внутри меня звучат голоса одноклассников.
– Первый вычислитель готов! Второй вычислитель готов! – восторженные, пока ещё детские голоса, которым предстоит повзрослеть в полёте.
– Медик вахту принял! – девичий голос, я сам не верил, что кто-то из девчонок согласится. – Механик-электронщик в двигательном отсеке! – уже не помню, кто какое занятие выбрал. Но помню, что во всех голосах было неподдельное ликование. Ведь мы вот-вот должны были увидеть звезды.
Наверное, так же ликовал первый космонавт планеты, совершая самый первый полёт в космос. Было ли ему страшно? Я думаю, было. Волновался ли он? Конечно. Но всё равно шёл. Туда, где никто ещё не бывал. В неизвестность. А в руках его вилась тонкая, невидимая нить, которой он тянул за собой вперед, к звездам, всех нас. И предков и потомков, ведь он был не просто космонавт, он был первым посланником человечества.
– Первый стрелок, передняя полусфера! Второй стрелок, задняя полусфера! – идут доклады. И наконец, моё сердце рвется от счастья, от слёз, от радости полета и боли расставания. Потому что я слышу свой голос. И понимаю, что это последний такой сон, других уже не будет в моей жизни.
– Хранитель к полёту готов!
