– Ну, ребятки-молодцы, в путь. Наш позывной на сегодня "Грибник", Снегирей – "Птица", Росток – "Точка". Это вам для радиообмена на всякий случай, – напутствовал нас Художник.
Дорога до Снегирей не заняла много времени, но, смею заметить, там уже шла большая всеобщая стройка. Люди сами закладывали столбы и основу своей безопасности зимой. Мне это напомнило старые племена, которые окружали свои поселения стенами, дабы супостаты не залезали. В общем, выглядело солидно. Мы проехали через деревню, выехали со стороны вновь созданных делянок для рубки леса, где вовсю уже заготавливали лес для оборонительных сооружений. Между собой мы общались на третьем канале, для связи с остальными использовали второй, резервным был пятый канал, соответственно, частоты тоже были разные. В деревне к нам проводником напросился всё тот же паренёк, знакомый нам по блокпосту.
– Говорю вам, зверь злой, если вдруг попадётся, холодно стало, снег свежий. Лучше нам тихо идти, – стал он верещать почти с самого начала.
– Слышь, полупроводник, ты лучше показывай, как проще выйти к Ростоку, сам говорил, что лежанки тут твои, наверняка и до Ростока ходил, – заткнул его Серёга.
Мы уверенно ползли в лес, снег свежий и блестящий ни разу не пугал наш гантрак, вот только меня с непривычки начало потрясывать, по мере углубления в лес.
Спустя несколько минут делянки деревни Снегири исчезли совсем. Стук пил и топоров тоже прекратился, и мы погрузились в пучину предзимнего леса. Деревья перемежались, то были земные сорта, наподобие сосен и ёлок, а то и поистине исполинские деревья хвойного толка встречали нас своим охватом. Мне вспоминались картинки с гигантскими секвойями где-нибудь в Оклахоме.
– Слушай, Вась, а как называются эти голые деревья? Похожи на лиственницы, – спросил я в рацию.
– Да так и называем, леса тут смешанные, лиственницы, ёлки, кое-что из земных деревьев тут присутствует, но поверь, южнее потеплее будет, там они вырастают ещё выше. Одним деревом здесь можно себе обеспечить такую стройку, что закачаешься. Там же, я слышал, люди прямо в деревьях вырубают дома, как термиты, – ответил мне Художник.
Хм, люди-термиты, эта тема меня очень заинтересовала. Когда-нибудь мой любопытный нос заведёт меня на юг материка, и я обязательно узнаю, каково это – вырубленный в дереве дом. Я слышал, так первобытные граждане в скалах делали, но чтобы в дереве… Интересно.
Тем временем лес становился всё гуще, скорость наша упала, лишние несколько сотен килограммов на раме Крузака поубавили его прыть, которой и без того было немного. Проводник всю дорогу, что мы едем, ноет о том, что звери стали выходить к людям в поисках еды. Очень странно, потому что я не заметил зверья на подходе к деревне. Конечно, близ города их распугивает шум, а здесь, в лесу, я заметил блеснувшую шерсть какого-то животного, напоминающего волка-переростка, метрах в двадцати впереди по ходу.
– Вася, движение метрах в двадцати, зверь на волка похож.
– Понял тебя, Ник. Прибавь газу, насколько возможно. Эти твари стаями охотятся…
Ехать внатяг по сугробам не было такой уж проблемой, но сейчас пришлось добавить газу, и машина начала немного закапываться в рыхлый свежий снег, потому изменить ход движения, как и его темп, оказалось сложной задачей.
Пулемёт на крыше заговорил громче Иерихонской трубы, я наблюдал, как он выгрызает крупные куски древесины по ходу движения. Заговорила и Серёгина эмка. Судя по всему, волки? Или кто-то, кто стоял с волками рядом? Нас пробуют зажать, одно хорошо, машина всё ещё на ходу. Колёса почувствовали зацеп, и, медленно, но верно, скорость выросла. Волки тем временем отстали.
– Морозец их доконает, они и к людям зайдут на огонёк, мы их так и называем волками, хотя размером они покрупнее. Если этим тварям попадёшься, тебя с костями прожуют – традиция у них такая, – услышал я в рации голос Художника.
Мы продолжили свой путь, но скоро среди леса мы обнаружили относительно недавно вылетевшую фуру. Та стояла на пригорке, поймав дерево капотом.
– Мужики, фура прямо по курсу. Посмотрим? – спросил я в рацию.
– Давай глянем что к чему, может, чем и разживёмся, – ответил Художник.
Фурой был настоящий американский трак, ну, как американский – Вольво с огромной кабиной. Какому-то Джону очень сильно не повезло, ибо из его задницы сделали шашлык обитатели данного леса, это было понятно по следами крови в машине и отсутствующим останкам. Мы остановились рядом. Серёгу оставили за пулемётом, а сами решили посмотреть, что же там интересное лежит в полуприцепе.
Хорошо, что двери не заклинило, вдвоём мы преодолели гравитацию, ибо машина стояла под уклон, и открыли створку. Увиденное нас обрадовало и повергло в шок. Целая фура пива. Даже правильнее так: "ЦЕЛАЯ ФУРА ПИВА!" Мы взяли себе по коробочке в формате восемь банок.
– Теперь можно быть спокойным, из Ростока сюда, по-любому, вышли, – сказал Вася когда мы снова двинулись.
– Это почему?
– Потому что в Ростоке немцев полным-полно, и наши немцы, поволжские, и германские немцы. От того и ценятся их промысловые дела, не Васи Пупкины работают, а Гарольды и иже с ними. И ты веришь в то, что в мире, где, в принципе, невозможно сварить пиво, тут они откажутся от него? Хах, – услышал я ответ в рации.
Мы проехали ещё с километр пути, как заговорил уже АГС.
– Сука, тут кабанчик один напрашивается на угощение, Ник давай быстрее, увози нас отсюда, не хочу я его мочить, за ним падальщики придут, а там уже вопрос времени, когда наши задницы на шашлык пустят.
Судя по всему, дело было серьёзным, я ускорился, насколько мог, а метров через двести заговорил и пулемёт. Думается, кабанчику не поздоровилось. Но я не остановился.
Ещё метров через сто крузак начало кренить, кренить ощутимо, потому что мы вышли на склон холма, деревья стали расступаться. Было очевидно, что мы выходим из леса. Но не тут-то было! Резкий удар по машине в район переднего колеса – и вместе с крузаком я весело подлетел метров на двадцать вверх по склону. При этом, конечно, я не понял, как всё произошло, поскольку это случилось сразу после того, как мои товарищи крикнули в рацию, что необходимо покинуть корабль, а я и удивиться не успел, просто отключился на время.
Когда в себя пришёл, понял, что сижу возле дерева, а меня Серёга лупит по щекам.
– Давай, любитель безопасного вождения, очнись.
– Ты зачем пристегнулся, чудик? – спросил Художник.
– Привычка такая, читал, что задницу спасает при ДТП. Да хорош ты меня лупцевать, – я попробовал встать, но осел.
Пока экипаж машины боевой отстреливался от одного кабанчика, причём, успешно, сделав это ценой ленты АГС и ленты пулемёта, ибо зверёныш оказался проворным, другой кабанчик, покрупнее решил атаковать нас снизу склона. Кто же знал, что местные кабаны есть животные с территориальными притязаниями?! До кучи, эта животинка, ростом метра два с половиной в холке, оказалась секачом, который пробил моторный отсек крузака, как будто так и надо. А спасли наши задницы только пара противотанковых ракет, которые выпустили по нему, пока он пробовал освободиться от насадки на клыки. Судя по удару, эта животинка весила под тонну.
