– Ты так жесток со мной, – понизив голос, продолжила Вэл. – И больше всего на свете я хочу оказаться дома, но… – Она сглотнула, глубоко и часто дыша. – Я не хочу терять тебя.
Воцарилась звенящая тишина, мрачные серые сумерки овевали все вокруг. Признание вырвалось легко, так естественно, словно только того и ждало – момента, когда можно будет скользнуть из бледных, потрескавшихся губ и обрушиться на Раза, глаза которого вдруг стали жесткими и невероятно холодными.
– Я никогда не принадлежал тебе, чтобы ты могла потерять меня, – грубо сказал он. – Прекращай, Вэл, ты ведешь себя как влюбленная девица.
Вэл не удивилась его словам и надменному выражению лица.
Каждый защищает себя как может. А Раза не умел по-другому.
– Ну вот, ты снова, – тихо проговорила Вэл. – Теперь ты высмеиваешь меня. Почему?
Раза дернул верхней губой, пряча неприятный оскал.
«Он злится на меня, – с каким-то охватившим равнодушием поняла она. – Злится на меня, потому что хочет мне верить. Ну не смешно ли».
– Вэл, иногда мне кажется, что я разговариваю с глупой леди, которая из упрямства напялила на себя штаны, – насмешливо произнес Раза.
– Ну да. Только я не леди, и ты это знаешь. Может быть, будь я ею, все было бы по-другому, – сказала Вэл с необъяснимой пустотой в голосе. – А тебе не приходило в голову, что я действительно влюблена в тебя?
Сердце живо отозвалось на сметающие ее саму важные слова. В груди неприятно, тягуче и болезненно заныло.
Раза стиснул зубы, Вэл увидела, как сжались его кулаки.
– Я не хочу слышать от тебя это, – жестко отрезал он, прищуривая сверкающие темные глаза. – Я не хочу выяснять с тобой отношения, которых нет.
– И виновата в этом я, не так ли? – равнодушно спросила Вэл, задавая вопрос скорее себе, чем мужчине, темная фигура которого незримо отдалялась от нее с каждым произнесенным словом.
Раза молчал, а Вэл внезапно сбросила свое оцепенение, с охватившим волнением понимая, что все происходящее не какой-то дурной сон, а самая настоящая явь, которая обрушилась на нее так внезапно.
Каждое слово, каждый жест Раза говорил, что все кончено.
Нет, неправильно.
Их отношения – кривые, будто сломанные ветви, не имели никакого будущего, но сейчас Вэл думала вовсе не об этом.
Она думала о том, что если повернется и пойдет вперед, оставляя за своей спиной этого человека, этого зверя в человечьем обличье, то больше никогда не увидит его.
Никогда. И не будет ничего – ни хорошего, ни плохого. Ни боли, ни слез, ни радости. Не будет вообще ничего.
С трудом собирая последние силы, Вэл подняла блестящие влагой глаза, с надеждой смотря в неумолимое жесткое лицо.
– Пожалуйста, Ра, – тихо произнесла Вэл, без малейшего стыда слыша умоляющие нотки в своем голосе, – откройся мне, поговори со мной. Не молчи, и ты увидишь, ты поймешь. – Приоткрыла сухие губы, выпуская облачко белого пара. – Прошу тебя, пожалуйста.
Тень пробежала по лицу Раза, а потом его грудь поднялась в глубоком вдохе.
– Вэл, так будет лучше. Твое место там. Не со мной.
– Откуда ты знаешь? – Острые осколки в глубине души дробились и дробились, раня и разрезая мягкую кровоточащую плоть.
– Я знаю, – чуть слышно ответил Раза.
– Ты выгоняешь меня? – Вэл сморгнула повисшие на ресницах слезы и отвела взгляд в сторону, рассматривая случайный низкорослый голый куст.
– Нет, я не выгоняю тебя, – тихо сказал Раза, голос на краткий миг дрогнул, и Вэл была рада, что больше не слышала в его тоне холодное равнодушие.
Хотя бы так.
– Там твой дом. Там твой мир. Ты можешь начать жизнь заново.
– Ты сам не замечаешь, как противоречишь себе, – не зная, зачем и для чего говорит что-либо, выдохнула Вэл. – Ты грозишься убить меня и в то же время желаешь мне счастливой жизни. Раза, из тебя получился бы плохой актер.
– Прекращай, Вэл, хватит. Зачем ты цепляешься за меня? – И снова раздражение в его словах.
Вэл прижала задрожавшую ладонь тыльной стороной ко рту, потерла сухую кожу, чувствуя боль в треснувшей губе, а затем медленно опустила руку вниз.
Сердце болело, в груди словно кто-то выгрыз кровоточащую дыру, но Вэл лишь стиснула зубы, пытаясь привести рваное дыхание в относительное спокойствие.
– Я возьму это. – Кошель с деньгами глухо звякнул, подпрыгивая в дрожащих пальцах. В голубых глазах больше не было слез. Только боль, которую Вэл даже не пыталась скрыть. – В качестве компенсации за то, что ты сделал. Моя рука все еще ноет, Ра.
– Ты до конца будешь отрицать очевидное? – приподнял одну бровь Раза.
– А ты? – пожала плечами она.
Они оба замолчали, не отрывая друг от друга взглядов.
Вэл смотрела на Раза и не могла перестать думать о том, что больше никогда не увидит его. Что пройдет время, и все забудется, превратившись в историю, оставшуюся в виде смутных воспоминаний.
Историю, в которую никто и никогда не поверит.
Интересно, о чем думает Раза? Ему жаль? Ему больно? Вэл хотела верить, что это так.
– Наверное, ты прав, – наконец произнесла Вэл, и теплая открытая улыбка, стоившая очень многого, возникла на губах. Она увидела, как дрогнуло что-то в лице Раза, скользнув темной тенью и прячась в черных бездонных глазах. – Так будет лучше. Спасибо тебе за все. За то, что спас меня, что заботился обо мне. И что позволил мне вернуться.
– Вэл, – растерянно проговорил Раза, широко открытыми глазами смотря в улыбающееся лицо девушки.
Ну вот, Ра, теперь я верю тебе. Теперь я вижу тебя.
– И передай Зеффу, что… – Вэл замялась, пытаясь собрать витавшие в голове мысли в связное целое. – Не знаю. Я ведь даже не попрощалась с ним.
Она потерялась: внутри неприятно защемило, когда она мимолетно представила, как изменится лицо бородача, увидевшего, что его командир вернулся один.
– Скажи ему, что я буду скучать. И всем остальным тоже… скажи.
– Вэл, не нужно… – Грудь Раза тяжело вздымалась, голос казался сухим и надтреснутым, но Вэл больше не смотрела на него, повернувшись в сторону темного, неприветливого леса.
Там, вдалеке, ждал мир, в котором ей самое место. Мир, в котором не будет бессмысленной жестокости, не будет зверей, притворяющихся людьми, и не будет людей, сломавших жизнь ее и Раза и оказавшихся куда хуже зверей.
– Знаешь, я всегда хотела тебе рассказать, но как-то не пришлось. – Она не смотрела на Раза, краем глаза видя застывшую черную фигуру. – Мое имя… Вэл. Оно не полное. Меня зовут Валлери.
Она усмехнулась, чувствуя на языке нелюбимую округлость и плавность произнесенного слова.
