И Мэнора рассказала.
Всё оказалось просто и банально — в этом деле ей помогала, во-первых, старая кормилица, приехавшая с нею к мужу. Это именно она нашла исполнителя среди дворцовых садовников, устраивала тайные встречи, носила записки, добывала нужные зелья — в том числе и противозачаточные, — договаривалась где нужно, и так далее, в общем, полностью поддерживала свою любимицу в стремлении стать королевой. Вторым невольным помощником стала маленькая дочь, у которой так удачно проснулся дар менталиста, собственно, именно это определило выбор времени проведения покушения, поскольку помогало запутать следствие. Ну и третьим участником этой, по сути, банды, стал давний поклонник, а с недавних пор и любовник Мэноры, сильный артефактор, так же тайно перебравшийся вслед за ней в Лурендию.
— Любовник?! — Олдвен, слушавший рассказ жены глядя в пол, вскинул голову. Его глаза загорелись недобрым огоньком. — Кто он?
— Какая теперь разница? — дернула плечом его жена. — Его давно нет в живых.
— Насколько давно? — уточнил король.
— Не могла же я оставить в живых такого свидетеля, — со злостью выкрикнула Мэнора. — К тому же, он стал слишком настойчив, а значит, опасен. Начал требовать встреч с Наэллом.
— Зачем? — а вот этот вопрос мужчины задали одновременно.
— Мне пришлось сказать, что это его сын. Да! — с вызовом глядя на задохнувшегося от шока мужа, выкрикнула принцесса. — Как ещё я могла бы уговорить его на преступление, за которое положена смертная казнь? Сделать собственного сына королём — кто же от такого откажется?
— Так Наэлл… не мой сын? — в ужасе глядя на жену, выдохнул Олвейн.
— Не говори ерунды, — презрительно фыркнула та. — Я же не полная идиотка, чтобы рожать не от мужа, если королевская кровь легко определяется артефактом. Но этот дурачок поверил. Только всё без толку.
Далее снова шли рутинные подробности о том, как кормилица раздобыла яд и отравила артефактора, а потом, спустя пару лет, сама за ним последовала — хорошая помощница, но слишком много знала.
А с Ренитой всё оказалось ещё проще — нелюбимый ребёнок, к которому мать внезапно стала проявлять внимание, был готов исполнять всё, что она ни попросит. Сначала гувернантка, первой обнаружившая пробудившуюся магию подопечной, забыла о её способностях, потом — несколько слуг забывали что-то по мелочи, и это обставлялось как игра. В их числе был и приведённый кормилицей садовник. А под конец Мэнора поставила дочь перед зеркалом и велела дать команду самой себе — и теперь девочка искренне верила, что не умеет стирать чью-то память.
И точно так же в это верил её отец — именно на такую «невольную ложь» указывали красные виноградины, съеденные Ронтом. А вот Мэнора лгала откровенно и сознательно, но фиолетовый виноград вывел её на чистую воду.
В суматохе, последовавшей за покушением, мало кто обратил внимание на то, что пятилетняя малышка не помнит последние несколько недель. Гувернантка списала всё на собственные провалы в памяти, которые посчитала признаками надвигающегося старческого склероза и отчаянно скрывала от окружающих, боясь лишиться места, а больше никто с Ренитой особо не общался, разве что сёстры, но у детей всё проще. Мэнора всё верно рассчитала.
Дальше было скучно. Всякие мелкие детали, имена, вновь какие-то мелочи, важные для следствия, а вот мне неинтересные абсолютно. В какой-то момент перехватив мой взгляд, король прервал допрос и уточнил уже у меня:
— Как она?
— Физически — в порядке, — пожала я плечами, вновь прикоснувшись к руке Мэноры. — Истощение организма средней тяжести, видимо, последствия ритуала, — озвучивать слова «лишение магии» я не стала. — Лечится отдыхом и едой. Моя помощь не нужна.
— Думаю, мы и правда справимся дальше сами, — король встал, открыл портал и сделал мне приглашающий жест рукой. Я думала, что мне просто предлагают перейти… куда-то, вряд ли домой, учитывая, что Ронт всё еще здесь, наверное, в детскую. Так и оказалось, но Кейденс вышел за мной следом.
Мы снова были в детской Рэйнарда. Игра была давно закончена, Эррола здесь уже не было, Ренита дремала в кресле, остальные дети сидели за столом, лениво поедая фрукты и слушая рассказ Ронта о том, что тройняшки придумывали и изобретали в нашем саду. Оглядев открывшуюся картину, король вздохнул.
— Поздно уже, детям поспать бы, но к утру Мэнора должна быть уже в обители. Οтведу к ней девочек и дам распоряжение доставить младших. Придётся будить, но, возможно, так даже лучше — они плохо запомнят, как всё происходило, только прощание с матерью. Точнее — я очень на это надеюсь.
— А как-то перенести на завтра это всё точно нельзя? — так же тихо, чтобы не услышали дети, не заметившие нашего прихода, шепнула я.
— Нет, — голос короля прозвучал твёрдо и достаточно громко, чтобы ребятишки на нас оглянулись. Он тут же снова снизил тон до едва слышного. — Она не останется здесь ни одной лишней минуты. Иначе я просто передумаю и своими руками удавлю эту тварь. Если бы не дети…
И я вдруг осознала, чего стоило Кейденсу сегодняшнее спокойствие и согласие помиловать убийцу. Наверное, если бы не племянники, её бы точно казнили. А брат… что поделать, он уже взрослый и должен понимать, что нельзя подобное оставлять безнаказанным. Особенно учитывая последующие откровения Мэноры.
Сообразительный Ронт попрощался с принцем и принцессой и подошёл к нам. Король пожал ему руку, словно взрослому и равному, и поблагодарил за помощь, не уточняя вслух — какую именно. Потом посмотрел на меня долгим взглядом — я это поняла как просьбу поговорить с мальчиком насчёт хранения в секрете всего произошедшего и кивнула, обещая. После чего взяла сына за руку, и мы вышли через открывшийся портал прямо в мой кабинет.
Это хорошо, что не в кухню, судя по доносящемуся шуму, спать никто не отправился, ждали нас. А поговорить нам было нужно до того, как мы окажемся засыпаны вопросами.
– Ρонт, — я положила мальчику руки на плечи и заглянула в глаза, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — О том, что ты узнал с помощью своего дара, никому говорить нельзя. Те, кому нужно, всё поняли и сделали выводы, а больше никто знать не должен.
— Но… раз она виновата… — растерянно пробормотал мальчик, — всё равно же все узнают!
— Нет. Она будет наказана, — поспешила успокоить Ронта, видя его недоумение, — и наказана очень серьёзно. Но её дети правды узнать не должны.
— Дети, — повторил мальчик и кивнул. — Они славные и не виноваты, что их мать… Да, они не должны ничего знать, я согласен. Это не моя тайна. От меня никто ничего не узнает. Только… они же спрашивать будут, — и он мотнул головой в сторону кухни.
— Расскажи об ужине, опиши семью короля, заострись на детях — вроде как взрослые со своими разговорами тебе были не особо интересны. Об игре не забудь.
— А о том, что ты — невеста короля? — хитро улыбнулся парнишка. — И о том, что мы вышли из тени и можем не скрываться?
