Как Ванька и хотел, отбыли мы красиво — под иллюминацию светляков и торжественный бой шаманских барабанов.
Вороной застоялся и немного хулиганит, но муж держит крепко, левитацией смягчая тряску. В дареном халате тепло и удобно. И даже предстоящий час пути уже не огорчает.
— О чем ты думаешь? — Вит прижал меня посильнее, скорее от чувств, чем по надобности.
— О метке Сиштиры. О том, как в крепости удивятся. Кстати, ты мне так и не объяснил, почему они разные, наши метки.
— Почему моя больше? А ты не поняла? Потому что я люблю сильнее. Ну, чего ты так испугалась? Мне просто нужно постараться, и со временем метки станут равными.
Ну слов нет!
Зато поцелуев сколько угодно, только светляки противно слепят, мешая отдаться процессу. Э-эх…
— А о чем ты думаешь, драгоценный мой супруг?
— Меня раздирают два сильных желания. Как следует понежиться в мыльне и оказаться с тобой наедине.
— Ну, это можно и совместить…
Утром я уже твердо знала, что хочу отдельный дом.
Часть 15
1) Том 2. Часть 18.
Ну, разве таким должен быть чудесный вечер вначале медового месяца? Да лучше б мы в степи остались! Шатер посреди центральной площади стойбища давал куда больше уединения, чем непробиваемые стены родной крепости.
Обидно, но прошмыгнуть в мыльню сразу по приезде мне не светило. Даже без Витто. Неужели нас не было только два дня? Одичали они тут, что ли? Самыми адекватными оказались юные поварешки Лорса и Макена — девчонки стеснялись. Не наскакивали с объятиями, не ощупывали на предмет целостности организма и не пытались начать расспросы вот прямо сейчас, посреди плаца. Даже выдержанный Байдан между приветствиями и вопросом, куда разгружать кибитки, постарался шепотком уточнить, как все прошло с артефактами.
Вот тут-то и выяснилось, что кибиток прибыло две. Одна наша, влекомая Пряжкой. А вторая откуда? Качественно меня Вит от реальности отвлек, раз я увеличение обоза прошляпила. Похоже, что степь решила отдариться за наше добро — от чужой кибитки настойчиво тянуло копченостями. Незнакомый степняк, руливший посторонней лошадью только весело ухмыльнулся на мое комичное недоумение, отсалютовал Витто, типа — признал его сноровку в охмурении барышень, и угалопировал. Только коня выпряг, на нем и ускакал, не заморачиваясь с седлом. Гойко Митич (1), блин. Взбодрил копытное диким мрявом влюбленного кошака и был таков, только эхо металось по крепости, мешая разговаривать. И мы опять очутились в центре всеобщего любопытства.
Пришлось руководить: кибитки не разбираем — сил нет, ставим под крышу и — в стазис, там продуктов много. То, что к новому добру никто не прикоснется, я не сомневалась — кому охота ради куска солонины стабильность терять? Да и найдут все равно, маги же.
Потом народ потребовал новостей, хотя бы вкратце. Тоже можно понять, солдатикам же интересно, а к вельможным панам, ну, кроме Киры и Дораша, с расспросами не подкатишь.
Пристальным вниманием степняков можно было и пренебречь, подумаешь, массовка. А в крепости так нельзя, каждый солдатик — свой, знакомый не только в лицо и по имени. Незатейливые личные истории, пристрастия в еде и особые навыки, я знала все про всех. А иначе как руководить в замкнутом пространстве? Но и люди с меня глаз не спускали, и это было не праздное любопытство. Это была забота, даже опека. Придется уважить электорат, хоть немного рассказать о поездке.
Эх, нужно было в пути не романтике предаваться, а речь сочинять.
— Цукаты и квашеная капуста всем понравились. Спасибо, что помогли их так много наготовить, огромное спасибо, — и поклонилась. Не столько от внутренней потребности, сколько въевшегося за два дня рефлекса (степняцкий политес, чтоб его), но публике понравилось. Все, кто был свободен от вахты, собрались в трапезной и изготовились внимать.
— Так что, теперь торговать станем? — выкрик из толпы задал направление моему спичу.
— И торговать, и в гости ходить, и гостей принимать. Так что спешите среди степняков друзей заводить, теперь можно. Корона со старейшинами договор заключила…
Потихоньку в рассказ втянулись и Кира, и Гунар, и Ваен, только мы все, не сговариваясь, обходили тему Цхывата. Впрочем, мучили нас недолго, капитан Норрей недрогнувшей рукой посиделки разогнал, блюдя дисциплину. На самом деле, он эгоистично желал подробностей в узком кругу, и всего-то.
Уклониться от мужских посиделок с вином хотелось до слез, но нужно же было объявить, что я теперь Ниана Юттим.
Это стихийное бедствие пережить без драм не удалось. Какая же свадьба, пусть и условная, без драки?
Уму непостижимо, но за обилием впечатлений и усталостью я умудрилась забыть о мерзком Бови! Глаза нам всем отвели, что ли? Иначе как этот тип мог оказаться в нашем узком кругу, в покоях коменданта? Как?! И помалкивал же гад, пока деловые разговоры разговаривали. Говорить-то говорили, заново переживая то или иное событие, но о Цхывате опять молчок. Не сговариваясь. И об особых способностях Витто никто не упомянул (я про себя хихикала, гордясь за мужа: царедворцы не упустят новые возможности боя и будут хранить военную тайну). Нарисовался этот тип толко тогда, когда дядюшка, на правах старшего родственника, торжественно оповестил господ офицеров и гостя, чтоб его, о нашем с Витто супружеском статусе, благословенном самой богиней.
— Уж не знаю, ваша милость, стоит ли вас поздравлять, как ни крути, а мезальянс, — вроде бы дружелюбно подначил Бови, подойдя полюбопытствовать на метку и замолк эдак многозначительно. Сволочь. А я слишком устала, чтобы с ходу распознать завуалированное оскорбление. Осоловела от вина́ и от понимания, что утомительная поездка закончилась. Очухалась, только когда Вит вскинулся, и рванула пресекать ссору. Пусть Бови со мной попробует склоку затеять, если способен с женщиной воевать на глазах у стольких мужиков.
— Да ладно вам, магистр, — от ядовитой сиропности собственого голоса захотелось водички попить. — Нас сама богиня любви отметила! По сравнению с этим любые «поздравления» — мелочь.
Вот тебе, быщщев выхлоп, чтоб ты теперь ни сказал, все пустяк! Кто ты против богини-то?
Судя по тому, как дружно оскалились капитан Норрей и комендант Биттам, достал их незваный гость до самых печенок. Но, этот гаденыш, видно, чувствовал себя в безопасности. Как же, как же — представитель ковена…
— А вот господина Юттима стоит поздравить, — Бови продолжал, как будто не замечал напряжения, — не всем везет женится на такой влиятельной женщине.
Хм, странный намек. Не поняла, если честно. Но то, что это оскорбление — никаких сомнений! Бови пытается спровоцировать скандал? Мне-то на тебя, казачок засланный, плевать, но вот муж обязательно встрянет, куда ему деваться? А вот хрен тебе в грызло!
— Это мне удивительно повезло, господин Бови! Ведь мой супруг — маг с чисто серебряной фибулой и магистр само́й Академии! — ага перекосило арийца, я и раньше замечала, что вопрос фибулы и магистрсва для гостя болезнен. — Вы, уважаемый, наверное, замучились скучать в нашей глуши? Когда выезжаете обратно в столицу? Завтра? С утра? — теперь главное — тараторить так, чтоб этот индюк не смог меня перебить. — Я попрошу старшую кухарку собрать вам узелок в дорогу. Вы по тракту поедете? Тогда побольше собрать нужно, там по пути еды прикупить негде, все нужно брать с собой! У вас пространственный карман есть или переметную суму поискать? — господи, из каких дебрей памяти вылезла эта сума? — Со стазисом сами справитесь, господин магистр? Тогда горяченького припасти можно будет. — намекнуть, что магистр дутый и не справится со стазисом это было сильно, кобра львовна была довольна.
