Но Перри был абсолютно прав: я должен был передать дело Оливии своим помощникам. Не почину мне выписывать штрафы и напоминать о просроченных лицензиях.
Да, не по чину, пока дело не касалось леди Чантервиль.
Она Ангел.
Она Совершенство.
Она проклятая Мерзавка.
Меня и моего друга влюбила в себя, играла с нами и нашими чувствами. Несмотря на мои ухаживания, она выбрала его. И погубила.
— Вспомни о своей гордости, в конце концов, и найди уже кого-нибудь себе… Сколько можно в холостяках ходить? — проворчал дракон.
— Перри, — вздохнул я и отсалютовал ему своим бокалом. Потом сделал ещё один глоток и сказал: — Может, я и сумасшедший, но в таком случае — это самое сладкое безумие, что я испытываю. Эти страдания мучают меня, но и доставляют радость.
— Ты действительно безумен, Джон, — с рычанием сказал дракон и встрепенулся. — Если не прекратишь свои издевательства над самим собой, то клянусь, я перегрызу Оливии Чантервиль её тонкое горлышко.
Я уставился на Перри. Тот смотрел в ответ свирепым взглядом. Фамильяры по своей природе призваны оберегать своего партнёра от различных бед, в том числе и душевных.
— Ты знаешь, что тогда я тебя никогда не прощу и разорву нашу связь, — напомнил своему другу и помощнику о старом разговоре.
— Я всё помню. И готов пожертвовать своей жизнью для твоего блага, — Перри был непреклонен.
— Нет. Ты не причинишь Оливии Чантервиль никакого вреда. Это приказ, — проговорил жёстко, усилив свои слова магией.
Шерсть Перри встала дыбом на несколько секунд.
Он мотнул рогатой головой и склонил её, демонстрируя покорность.
— Она какая-то другая, — нарушил я долгое молчание. — Смотрела сегодня на меня так, словно впервые увидела. И речь у неё не такая, как раньше.
— Может, пара вёдер холодной воды избавят тебя от разговоров и мыслей об этой змее и вернут на путь истинный? — спросил Перри. — Мне не нравится, что мой лучший друг и хозяин снова превратился во влюблённое желе.
Я весело хмыкнул. Хотя понимал, насколько серьёзной считает сложившуюся ситуацию Перри.
— Я в здравом рассудке, Перри и могу заверить тебя, что не собираюсь снова ухаживать за ней и демонстрировать открыто свои чувства. Прошлое осталось в прошлом.
— Но твоя боль так и не прошла, Джон.
— Пройдёт, — сказал тихо. — Всё когда-нибудь проходит…
Перри встал в кресле, грациозно потянулся, словно собирался прыгнуть, и снова улёгся, устроившись удобней.
— Я тебе сейчас напомню твои слова, которые много лет назад ты говорил этой змеюке…
— Не нужно…
Но Перри уже цитировал меня, смешно ломая голос.
— Ах, леди Чантервиль! Она подобна прекрасному видению! Несравненная! Её красоте завидуют даже сами Богини! Она ангел, посланный мне небом…
Я поморщился. Сам не мог поверить, что в юношестве говорил, как поэт.
— И не кривись, Джон. Когда я впервые услышал твои речи об Оливии, то меня едва не стошнило!
— Все мы совершаем ошибки, Перри.
— Я не отрицаю этого факта, но твоя ошибка чересчур уж затянулась, да ещё и на много лет. Говоришь, она посмотрела на тебя, будто впервые увидела? Так вот что я тебе скажу: она снова пытается тебя заманить в свои сети и использовать! Она пообещает тебе счастье, но ты снова в итоге получишь разочарование и пустоту. Ты же уже опытен, Джон. Столько женщин мечтают стать леди Тёрнер, а ты продолжаешь грезить о коварной и хитрой бестии! Угомонись уже!
Я пристально и серьёзно посмотрел на друга и, сказал, понизив голос:
— Независимо от того, что ты о ней думаешь, Перри, я любил её. Думаю, что продолжаю любить. И одновременно, я ненавижу и презираю её. Но сегодня что-то необычное произошло… Не могу пока объяснить, но я чувствую в ней изменения и они явно пошли ей на пользу.
— Только не это! — простонал дракон и прикрыл мордочку хвостом. — Я точно устрою ей весёлую жизнь! Твои мысли теперь надолго будут забиты этой злодейкой!
— Во имя моего чистого чувства, что продолжает теплиться в моём сердце, прошу тебя, хватит говорить о ней в таком тоне. Хватит оскорблений, Перри. Понял меня? Я сам буду давать оценку леди Оливии Чантервиль.
— Тебе нужно съездить в столицу и использовать то приглашение на бал, — сменил тему Перри. — Там ты быстро освободишься от своего наваждения.
Я рассмеялся и покачал головой.
— А ты хитрец, Перри. Я знаю твою истинную причину, по которой ты желаешь оказаться в столице. Понравилась та милая драконица, что живёт на старой шляпной фабрике?
Перри сделал невозмутимое выражение на своей мордочке и дёрнул раздражённо хвостом, тем самым выдавая себя.
— В последнюю твою поездку, мне не удалось, как положено, поухаживать за ней, — проворчал дракон и добавил: — И вообще, пора уже спать, Джон. Завтра у тебя день прошений.
— Не напоминай, — простонал я и осушил бокал.
Глава 7
* * *
Оливия Чантервиль
Следующие несколько дней у меня определенно с уборкой что-то получалось.
Воду я таскала из собственного пруда.
Как оказалось, кроваво-красный цвет давали какие-то чудодейственные водоросли. А сама вода была обыкновенной — чистой и прозрачной. Гарри же по своему обыкновению, название водянистой травы забыл и для чего конкретно нужны эти водоросли, мой фамильяр тоже не помнил.
Посетовала я конечно, но зацикливаться на короткой памяти черепа не стала. У меня самой голова вечно дырявая, постоянно забываю о всяких мелочах. Так что, грех обижаться на заколдованное и проклятое существо.
Но зато меня порадовали его слова:
— Ливи, как только дом начнёт возвращать свою былую силу, я тоже начну меняться. Я вспомню всё, что знал.
— Тогда не будем тянуть кота за его причиндалы и примемся за работу!
Но мой энтузиазм угас довольно быстро.
Одно дело закатить рукава и начать убирать своё жилище, но совсем другое — убираться в огромном полуразрушенном доме, где каждый метр — это настоящая свалка!
Сцепив зубы и зажав всю свою волю в кулак, я задалась целью и решила сделать практически невозможное — отдраить эту дыру и привести её в более менее надлежащий вид.
Начала я с кухни.
Не знаю, почему именно с этого помещения начала свой труд, наверное, инстинктивно, как и каждая женщина, я посчитала, что кухня — это сердце любого дома.
Несколько дней пронеслись в сплошных заботах, освободив меня от мрачных мыслей о штрафах, лицензии и об очаровательном инквизиторе.
