Очень скоро показался металлический узорчатый забор, на котором то здесь, то там колыхалось маленькое кружево паутины с капельками воды, будто это были настоящие драгоценные камни.
Это были не те полотна из паутины, которые я вымела из своего дома.
Вдохнула влажный воздух и перед тем, как войти на территорию старинного кладбища через гостеприимно распахнутые ворота, я подняла лицо к небу и широко улыбнулась.
На старинном кладбище, каменные плиты были пронизаны корнями могучих растений, покрыты столетним мхом и явно уже забыты родными и близкими. Ни много, ни мало — века над этой землёй пронеслись. И здесь, несмотря на ухоженность и застывшую красоту, было очень тихо: над мёртвыми застыл вечный покой.
Среди этих старых серых надгробий стоял небольшой дом.
Гарри уже ждал меня у двери смотрителя, и едва я занесла руку, чтобы постучать в дверь, как она резко распахнулась, являя мне высокого и худого мужчину.
Леон и правда, оказался человеком.
Узкое лицо с изящными чертами. Карие глаза в обрамлении пушистых и длинных чёрных ресниц. Тёмные с проседью вьющиеся волосы. И василёк над ухом.
Причёска смотрителя явно требовала стрижки.
И уши, однако.
Выдающиеся уши были у Леона. Такой лопоухости я ещё никогда не встречала.
Но вот он нисколько не выглядел смешно с такими ушами.
А ещё одежда. Но в принципе чего я удивляюсь?
На мужчине красовался изрядно замызганный комбинезон грязно-зелёного цвета и такие же «чистые» галоши, из которых вырастали длинные ноги, одетые почему-то в жёлтые гольфы, в которые Леон заправил брючные гачи своего комбинезона.
В одной руке он держал лопату. В другой — перчатки.
На вид, Леону было лет тридцать-тридцать пять. А может, и больше. Магия — та ещё штучка.
— Здравст… — начала было я, расплывшись в самой дружелюбной улыбке.
Но смотритель меня вдруг резко и грубо перебил:
— Больше землю с могилы самоубиенного не получишь, Оливия! Не дам! Даже не проси и не моли меня. Вижу, что зло наколдовала в прошлый раз. Вон, какая хмарь стоит над твоим домом. Я уже тысячу раз пожалел, что связался с тобой, глупая ведьма. Теперь переживаю я, что тоже буду нести ответственность за тёмную магию, что ты творила. Эх, если бы я только знал, что запрещённые заклятия будешь использовать…
Чего?
Земля с могилы самоубийцы, что ли?
Даже боюсь представить, что Оливия творила…
Хотя чего представлять. Я две недели отдраивала дом, который благодаря проклятию превратился в захламленное нечто.
Даже Гарри опешил от заявления смотрителя. А я так и вовсе на секунду дар речи растеряла.
— А-а-а… Э-э-э… Я, в общем-то, не за этим пришла… — промямлила озадачено. — Леон, мне ваш транспорт нужен. До города доехать. Подвезёте?
И снова улыбнулась. И глазками захлопала.
Я сама невинность и милота.
— Не могу. У меня много дел, — ответил Леон и, оттолкнув меня плечом, спустился с крыльца и направился вглубь кладбища.
Та-а-ак! Оливия и тут мне удружила! Удачно так подгадила со всех сторон! Р-р-р-р-р!
— Предложи ему золотую монету, — шепнул мне Гарри. — Если не дурак, то согласится.
Догнала Леона и тронула его за жёсткий рукав.
— Послушайте, мне, правда, очень-очень нужно попасть в город. И я вас прошу отвезти меня не за «спасибо». Пять золотых, думаю, компенсируют хлопоты и возню со мной?
Гарри заскрипел зубами, глухо и едва слышно простонал:
— Пять золотых?.. Ливи, ты с ума сошла?..
Леон остановился и посмотрел на меня крайне удивлённо.
— Пять золотых? — переспросил он.
Я часто закивала и добавила:
— За эту сумму, вы повозите меня с Гарри по делам и поможете с покупками. И ещё домой отвезёте. Идёт?
Он хмыкнул и прогулялся взглядом по моей фигуре: от кончиков носков новых туфель до заплетённых в кривую косу, пушистых волос.
— Оливия, откуда у тебя деньги-то? Снова обмануть меня хочешь?
— Я заплачу вперёд, — поспешила с ответом. — И я не собираюсь вас обманывать. Честно говорю.
Если честно, мне было обидно, что человек, стоящий передо мной, так неуважительно и даже немного как-то по-хамски общался со мной.
Он сощурил карие глаза, обрамлённые густыми ресницами, и скривил полные губы. Явно, он сейчас думал.
— Ладно, — смиловистился Леон. Покосился на мой мешок. — Готовь золотые, а я пока переоденусь.
— Сумка, Ливи! — напомнил мне Гарри. — Про сумку спроси!
— Ох, Леон! Погодите! — остановила его на пороге.
— Что ещё? — в голосе раздражение. Я ему явно не нравлюсь.
— У вас может, найдётся сумка с пространственным карманом?
— Найдётся. Но она настроена на мою ауру.
— Ливи купит эту сумку и перенастроит на себя, — сказал за меня Гарри.
— Да, — кивнула я. — Сколько вы за неё хотите?
— Добавь золотой и забирай, — легко согласился мужчина. Он многозначительно посмотрель на куль с булочками в моих руках и я с широкой улыбкой протянула ему вкусную сдобу. Для него же и принесла их.
— Сейчас принесу сумку, — сказал Леон, скрывшись в доме с моими булочками.
— Целый золотой за б/ушную сумку?! — прошипел Гарри, когда дверь за смотрителем закрылась. — Ливи! Да он грабитель!
— Тссс!.. — нахмурилась я. — Не видишь, он и так на Оливию зол. Не думаю, что будет правильно торговаться и ссориться с единственным соседом.
— Я тоже заметил, что он грубит, — проворчал череп. — Говорит тебе «ты», а не «вы». И ещё смеет не доверять.
— Мне кажется, Оливия очень небрежно общалась с этим Леоном… — пробормотала я. Настроение снова начало скатываться вниз.
Договорить свою мысль не успела. Вернулся Леон с сумкой.
Протянул левую руку за своими деньгами, а в правой руке он держал сумку.
Вложила ему в ладонь сложенные башенкой золотые монеты. При этом Леон настороженно глядел мне в глаза. И в них я прочитала не только недоверие, но и страх.
Он внимательно посмотрел на монеты, попробовал каждую на зуб и только потом отдал мне сумку, которая выглядела не лучше моего мешка. Два отличия: у этого мешка имелся длинный ремень. Можно сумку носить через плечо; и пространственный карман.
— Сейчас приду. Переоденусь, — сказал он сухо и снова скрылся в доме.
Не стала обращать внимания на его тон и недоброжелательность. Понимаю, что слова сейчас будут лишь пустым звуком для ушей Леона. Его мнение обо мне изменится только тогда, когда я докажу делами, что я добрый человек и отнюдь не та Оливия, которая для поиска своего любимого брала землю с могилы самоубийцы.
