Гарри едва удержался, чтобы не загоготать. Я так и видела, как он сдерживается, смешно надув челюсть, чтобы не прыснуть со смеху.
— Оливия! — процедил инквизитор, делая шаг в мою сторону.
— Милорд, — проговорила вежливо, отступая от него.
— Оливия! — начал злиться Тёрнер и его глаза опасно засверкали, желваки на лице заходили ходуном. И вся его наступательная поза выглядела напряжённой и опасной.
— Милорд… — пискнула я, упираясь лопатками в стену. — Не надо смотреть так, будто вы во мне сейчас дыру прожжёте.
— С удовольствием прожгу, потому, как больше всего на свете ненавижу ложь, и когда из меня пытаются сделать идиота, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Он приблизился и положил обе руки по сторонам от меня.
Его лицо оказалось в опасной близости от моего. Я смотрела в его глаза, в которых сверкали гневливые молнии, переключила взгляд на его чувственные, но сжатые в раздражении и недовольстве губы и обратила внимание на упрямый, гладко выбритый подбородок с весьма сексуальной ямочкой.
Мой нос уловил его запах — терпкий, но медовый, горький, но свежий. От инквизитора хорошо пахло. Впрочем, он как всегда и выглядел безупречно.
Идеальный образчик мужской красоты и сексуальности, даром, что должностное лицо и инквизитор в этом мире.
Попыталась ускользнуть от него, нырнув вниз через его руку, но мне не позволили. Тёрнер поймал меня за талию и снова прижал к стене.
— Оливия! Ты хуже самого Хаоса! — выдохнул он, всматриваясь мне в глаза. Его горячие ладони лежали на моей талии, и я отчётливо ощущала исходящий от них жар.
Э-э-эй! Гормоны! Ну-ка, быстро все успокоились и встали по стойке смирно! Ишь, ты, разбушевались!
— Отодвиньтесь… — попросила его, нервно улыбнувшись, и толкнула его ладошками в грудь. Но с тем же успехом можно было толкать и пихать многовековую гору.
Джон Тёрнер прищурился, но всё же убрал руки от меня и сделал шаг назад, увеличив расстояние между нами, и я облегчённо вздохнула.
Совсем-совсем мне не нравится, как я отреагировала на этого мужчину и его прикосновения.
Да, он хорош собой. Умён и хитёр. Но при всех своих достоинствах, Тёрнер имеет один существенный недостаток, который перевешивает чашу весов не в свою пользу. Он, чёртов, инквизитор! Тот, кто портит жизнь людям. В частности, мне.
Так что, нафиг-нафиг. И, чур меня!
— Оливия, не играй со мной. Кресло, что ты отдала — иллюзия. Очень качественная, мастерски исполненная, но иллюзия. Правда, я удивлён, что ты сходу, изучив книги о магии, сплела столь сложное заклинание и создала иллюзию ранга архимагистра.
Потом он скривился и что-то пробурчал себе под нос. Что-то про уровень магической силы и добавил ругательство со словом хаос.
Я сделала озадаченное лицо и произнесла:
— Не понимаю, о чём вы. Я не делала никаких иллюзий. Клянусь вам своей жизнью!
Последнее было правдой.
Я ведь не делала иллюзий? Не делала. А значит, я не виновата. А то, что кресло исчезло — это уже проблемы Тёрнера, а не мои.
— Я не владею такой способностью, как создавать эти ваши иллюзии, — добавила с улыбкой. — Хотелось бы, но я не посчитала столь важным прямо сейчас, изучать манускрипты по этой теме. Так что, извините, милорд, но я не в курсе, что стало с креслом Гаймена. Я передала вам артефакт и уже забыла о нём.
Сложила руки на груди и с небольшим, но превосходством посмотрела на мужчину, который холодно мне улыбнулся одними лишь уголками губ, а глаза его продолжали метать гром и молнии.
— Хитрая лиса, ты, Оливия, — произнёс с некоторой ленцой, инквизитор. — Обвела меня, как юнца. Поражён. Хоть мне это и неприятно говорить, но я определённо сам виноват, что доверился тебе и не стал проверять артефакт.
Улыбнулась шире, чувствуя себя победительницей, но после следующих слов, моя улыбка сошла с лица.
— Ты приняла моё доверие к тебе и хорошее отношение за слабость и решила поступить со мной нечестно. Это будет для меня уроком, Оливия, — Тёрнер снова подошёл ко мне, склонился к моему уху и прошептал зловещим тоном: — Отныне, я буду с тобой крайне осторожен и внимателен, потому как ты прекрасно дала понять, что не заслуживаешь моего доверия и хорошего отношения.
Внутри всё завязалось в тугой и неприятный узел, по спине прошёл гадкий холодок, и я отчётливо поняла, что мне нельзя портить с Тёрнером, пусть и не совсем, но капельку дружеских отношений. Хоть и сложно их таковыми назвать.
— Вы не правы, — ответила ему, громко сглотнув. — Я заслуживаю доверия, милорд.
— Правда? — усмехнулся он. — И чем докажешь?
Чем, чем?! А я откуда знаю!
— Я сняла проклятие со своего дома и своих земель, — проговорила осторожно. — Я не несу зла, а наоборот, хочу помогать людям… вам… Вот…
— Я заметил, что проклятия нет. Поздравляю, — сказал он сухо. — Но поверь, Оливия, доверие трудно заслужить и очень легко его потерять.
— Я не хочу терять вашего доверия, милорд… — произнесла сдавленно. — Как мне доказать, что я заслуживаю вашей благосклонности?
И эта мямля, я?
Гарри скрипел зубами и явно был возмущён поведением инквизитора, но при этом, переживал за меня.
Нам нельзя ссориться с Тёрнером. Чёрт ведь его знает, кого вместо него приставят к нам, чтобы контролировать порталы. Всё же, лучше знакомый чёрт, чем незнакомый ангел.
— Ты действительно хочешь, чтобы я доверял тебе, Оливия? И не станешь врать мне, юлить, водить за нос и плести заговоры за спиной?
— Вот последнее точно не про меня! — ответила уверенно и чуть тише добавила: — Да, я очень хочу, чтобы между нами выстроились доверительные отношения. Тем более, вы знаете правду обо мне… Ещё спасли мне жизнь, вызволив из кресла… Правда, при этом вы меня опаивали и выписывали штрафы, когда я была на мели и у меня даже еды не было… Думала, быть может, сжалитесь и хоть корочку хлеба вместе с штрафами принесёте… Угу, дождёшься тут… Сытому голодного не разуметь.
Сделала жалостливую мордашку и посмотрела на мужчину с укором.
Выкуси, гад! Думаешь, запугав меня, не получишь отпор? Только отпор будет не таким, как привыкли мужчины получать от мужчин и недальновидных женщин. Оружие женщины в её слабости и беззащитности. Вот и погляди, какая я вся несчастная была, а ты вместо помощи, только гадости делал!
Тёрнер явно не ожидал от меня таких слов.
— Тебе, нечего, было, есть? — удивился он.
— Угу, — вздохнула я и потупила смущённо глазки. — Гарри свидетель, как я мучилась голодом…
— Очень мучилась, — влез в разговор Гарри. — Я уж думал, что помрёт скоро. Но денег у нас совсем не было и сил физических у Ливи, чтобы пойти в город и хоть что-то продать…
