— Гарри, я ещё предлагаю купить что-нибудь и для Леона, — предложила я.
— Например? — спросил Гарри. — Новую одежду? Посуду? Или гроб, на будущее?
— Фу-у! Гарри, как не стыдно! Какой ещё гроб? — возмутилась я.
— Ну потому что вряд ли он обрадуется твоему широкому жесту, — проворчал Гарри. — Он как-никак мужчина, да ещё некромаг, а тут придёшь ты и завалишь его подарками. Ты унизишь его, Ливи.
— С чего это я его унижу? — нахмурилась от слов Гарри.
— Потому что настоящий мужчина не потерпит, чтобы женщина покупала для него такие вещи, как посуда или одежда… Это и правда унизительно, — проговорил домовой Никс и тут же спешно добавил: — Но нас в счёт не бери, мы духи!
Я задумалась, поставила на стол локоть, и положила подбородок на ладонь.
— И что нам тогда делать? — проговорила отрешённо.
— Ничего, — ответил Гарри. — Пусть всё остаётся, как есть.
— Не-е-ет, — мотнула я головой, а потом широко улыбнулась, потому что мне в голову пришла гениальная идея! — Я знаю, как помочь Леону поправить материальное положение! И при этом, я тут абсолютно буду не причём!
— Что-то мне не нравится это, — пробурчал Гарри.
— И как же? — поинтересовался печной дух. — Хоть мы ещё и не знакомы с некромагом, но раз ты о нём беспокоишься, то значит, он тоже хороший.
— Он не такой, как тот, что вчера приходил? — скривились домовые.
— Ох, вчера меня снова посещал инквизитор — граф Джон Тёрнер. Пристал ко мне как банный лист.
— Инквизитор, — произнесли домовые таким тоном, будто это слово было ругательным и крайне непристойным.
— Леон он хороший, — сказала я.
— И как же ты ему поможешь… это, поправить положение… материальное? — поинтересовался Олли.
— Для этого я привлеку инквизитора. Пусть мне поможет, если захочет, чтобы на свадьбе у кентавров я была с ним ласковой, а не вредной ведьмой.
— О, проклятие хаоса! — воскликнул Гарри. — Ливи, это плохая идея!
— Я всё решила.
* * *
Оливия Чантервиль
— Великолепные ткани, леди, — в который раз произнёс портной, с благоговением гладя сухопарой ладонью ткань, что подарили мне кентавры. — Давно я не видел столь искусную работу.
Это да, но портной так ничего и не высказал на мою просьбу сшить платье, эскиз которого я заранее набросала.
Художник, конечно, из меня так себе, но всё равно, увидев мой рисунок, сразу становится ясно, чего мне хочется.
Платье я решила, что будет длинное, но с глубоким вырезом на ноге.
Верх — красивый лиф, который будут удерживать бретельки из подаренных кентаврами украшений для декорирования тканей.
И то прекрасное колье идеально впишется в мой вырез.
Платье получится женственным, блистательным, не побоюсь этого слова — откровенно аристократическим. Образ выйдет сногсшибательным! Может кому-то и покажется мой наряд чересчур откровенным, но я хочу именно его.
Я уже представила себе весь этот образ до самых маленьких деталей. Я видела, как надену это скользящее и летящее платье, как мои длинные ноги, будут вырастать из босоножек на высоких каблучках с большими блестящими разноцветными украшениями.
Я была довольна придуманным образом.
Осталось лишь воплотить его в жизнь и ещё найти хорошего мастера, который изготовил бы мне те самые придуманные мной босоножки.
— Главное, Глен, чтобы из этой великолепной ткани вышло не менее великолепное платье, — озвучил мою мысль Тёрнер.
— Не сомневайтесь, милорд, — улыбнулся портной, — платье будет выше всяких похвал!
Он взмахнул рукой, как бы подтверждая верность своих слов.
Прищурилась подозрительно и поинтересовалась:
— Уважаемый Глен, не хотите ли вы сказать, что сошьёте нечто на своё усмотрение, а не то, что я вас попросила? Вот мой эскиз.
Протянула портному свой рисунок, на который он даже не взглянул.
— Он ещё не знает, что нарывается, — шепнул мне Гарри.
Так и есть.
— Выслушайте, что я хочу, — проговорила с нажимом. — Есть детали, которые я хотела бы с вами подробно обсудить.
На меня — ноль внимания.
Но я ещё пока сама вежливость.
— Оливия, Глен знает своё дело, — вздохнул Тёрнер. — Ты можешь смело довериться его вкусу.
Да не нужен мне его вкус! Меня мой собственный вполне устраивает!
— Я — заказчик. Я — плачу. А значит, это я заказываю музыку, — проговорила пока ещё спокойным голосом, глядя прямо в глаза инквизитору.
— Ой, что сейчас будет, — пискнул фамильяр.
Портной посмотрел на меня, как на глупышку, потом перевёл взгляд на инквизитора и почему-то именно ему ответил!
— Простите, милорд, но я не смею из этого великолепия шить настолько безвкусное и развратное нечто… — в голосе Глена проскользнули нотки возмущения и даже отвращения.
Он сказал, что моё платье — это «нечто»?!
— Знаете что?.. — процедила я.
— Погодите, — прервал мою заготовленную, но ещё не озвученную речь Тёрнер.
Он взял мой эскиз и с самым умным видом начал его изучать, словно на бумаге было изображено не легкомысленное платье, а, по меньшей мере, военный стратегический план нападения на противника. Он хмурил брови, кривил рот, даже палец подставил к подбородку.
Мы с Гарри и портным замерли и выжидательно уставились на графа.
— Что скажете? — не выдержала я долгого ожидания. — Правда, оно прекрасно?
Инквизитор оторвался, наконец, от моего рисунка, вернул его мне и коротко ответил:
— Нет.
— В смысле? — опешила я.
— Ыыыыы… — протянул Гарри и проговорил: — Я подожду на входе в ателье, а то, что-то мне кажется, тут сейчас гроза случится.
— Оливия, платье должно выглядеть достойно тебя и твоего статуса Хозяйки дома. Ты не вправе появляться перед… важными гостями в таком, чрезмерно откровенном виде.
— Тем более, к вашему костюму, милорд, такое платье определённо не подойдёт. Этот стиль не будет сочетаться с вашим… — влез портной.
Ах, вот оно что!
— Значит, моё платье не будет сочетаться с вашим костюмом? — проговорила издевательским тоном и вздёрнула бровь.
— Я этого не говорил, — ответил инквизитор. — Оливия, прошу тебя, отнесись серьёзно. Это, можно сказать, дипломатическая миссия и…
— Всё! Баста! — не выдержала я.
Вырвала из рук портного свою чудеснейшую ткань и под его изумлённым и возмущённым взглядом, проговорила, глядя исключительно на инквизитора, который сложил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз насмешливо, как на глупого и вредного котёнка:
