Но я сдержала свои гневные порывы. Села на корточки перед ребёнком и мягко произнесла:
— Меня зовут Оливия Чантервиль и я хозяйка этого дома. Этот замечательный череп — мой фамильяр, его зовут Гарри. Два рыжих кота — это домовые. Олли и Никс. И ещё с нами живёт печной дух — Лисс. У тебя очень красивое имя, но длинное, можно как-то сократить его? Например… Ахара или Тара. Как тебе?
Девочка смотрела мне в глаза долгим немигающим взглядом, а потом, неожиданно для меня и всех остальных, нереально широко раскрыла рот… чёрную пасть с острыми и белыми зубами как у акулы и завизжала на меня.
Её рот раскрылся с таким размахом, что в него могла поместиться вся моя голова!
От дичайшего ужаса я завалилась на пятую точку и совсем не элегантно, подобно крабу, быстро-быстро попятилась назад.
— Ахаранматара… Это совсем невежливое поведение. Оливия, она согласна на имя Тара, — проговорил спокойно Тёрнер.
— Я чуть не полинял за одну секунду, — проговорил Перри, умчавшийся под самый потолок.
— А я бы прямо сейчас поседел, будь у меня волосы, — изрёк Гарри.
Домовые и вовсе скрылись подальше от этого кошмара.
Я икнула и, заикаясь, пролепетала:
— Джон… Ттт-ты нашёл с ннн-ней общий язз-зык… Вот сам и общайся…
— Я просто вас проверяла, Оливия, — сказала пожирательница вдруг ангельским голоском, будто малиновый перезвон хрустальных капель прозвучал где-то рядом.
Этот голос ну никак не соответствовал демоническому облику существа.
— Мне нравится сокращение имени — Тара.
Потом она подняла взгляд на инквизитора и, премило улыбнувшись ему, проговорила:
— Вы были правы, Джон, мне здесь будет очень хорошо, пока папа решает проблемы. Тут вкусная энергия и много эмоций. А ещё я хочу играть. Где мне можно поиграть? И могу я сама выбрать себе комнату?
— Думаю, Оливия не будет против, — улыбнулся ей Тёрнер.
ЧЕГО?!
Совсем офигел, морда инквизиторская?!
* * *
Оливия Чантервиль
От злости и девятого вала, который образовался у меня в душе, я могла наделать в данный момент много-много глупостей и в избытке наговорить всевозможных гадостей.
Едва открыла рот, чтобы, наконец, высказать инквизитору всё, что о нём думаю и закончить свою речь напоминанием, что вообще-то, я живу рядом с кладбищем и если Тёрнер продолжит выпендриваться — будет жить рядом со мной и с Леоном!
Но моей пламенной речи не удалось обрести форму, потому как сначала меня прервал Лисс, явно почувствовавший моё гневное состояние и крикнул громко:
— А давайте сначала поедим! Я такой вкусный ужин устроил!
— Кушать! Кушать! Ку-у-уша-а-ать! — заорала девочка-пожиратель, прыгая от счастья и улыбаясь самым плотоядным образом и почему-то глядя на меня.
Нет, меня категорически не устраивает такое положение вещей.
— Я с удовольствием останусь на ужин, — проговорил Тёрнер и тоже поглядел на меня, — если Хозяйка не будет против.
От его улыбки и веселящегося взгляда у меня едва дым из ушей не повалил. Так и хотелось ему рявкнуть: «Поубавь-ка яркость, пока я не сделала из твоих зубов оригинальное украшение!»
Упёрла в руки в бока и снова раскрыла рот, успев сказать лишь одно:
— Знаешь, что…
И меня снова прервали.
По дому разнеслась трель — кто-то пришёл.
— Это Леон, — оповестил меня Гарри. — Впустить?
Нервно взмахнула руками.
— Ну, конечно, впустить!
— Я его встречу, — пробормотал Гарри и слинял подальше.
— Оливия, ты слишком нервничаешь и переживаешь, — начал Тёрнер. — С чего ты так задёргалась? Тара — всего лишь ребёнок, хоть и не такая, как привычные дети, но она не несёт угрозы.
Я покосилась на упомянутую Тару и увидела, как её алые глазки на мертвенно бледном личике ярко сверкнули.
Это существо уж точно меня воспринимает не как авторитетную личность. Как бы она меня своим обедом не воспринимала.
— Джон, мне всё равно, что ты станешь делать, — спокойным, но ледяным тоном заговорила, едва сдерживая себя в руках, — но пожиратель в моём доме не останется. Ни час, ни на ночь, ни на один день, ясно? Забирай её к себе или, так как она принцесса, то обеспечь ей проживание во дворце. В конце концов, пожиратели пообещали какие-то редкие минералы — это своего рода дипломатическая договорённость. Но меня сюда не впутывай.
— Ты уже впутана, Оливия. Как только стала Хозяйкой дома Чантервиль, — невозмутимо ответил инквизитор.
Попыталась успокоиться.
Но я не понимала своего состояния. У меня внутри буквально за одну секунду эмоции и чувства разогнались быстрее любого болида. Мне хотелось вцепиться Тёрнеру в физиономию и расцарапать его за то, что так бесцеремонно ведёт себя со мной, будто я какая-то недалёкая тётка! А ещё надавать ему пощёчин за все те обиды, что он нанёс мне, начиная с первого своего появления.
Я злилась даже на себя, на дом, на домовых, на Гарри…
Меня буквально распирало от беспричинной злости, и я поняла, что это. Я себя знаю прекрасно и мне не характерны подобные порывы.
Многозначительно поглядела на Тару.
Маленькая пожирательница выбрала меня своим объектом и провоцировала на эти жуткие эмоции.
Она растянула губы в довольной улыбке.
Вот же чёрт… Да она прямо сейчас питалась моими эмоциями!
Сузила глаза и процедила, обращаясь к Тёрнеру:
— Джон, я не шучу. Она не останется тут.
— Оливия, твой дом — самое безопасное место. Я бы забрал её к себе — но не могу. Мой дом не имеет души, как твой. Этот особняк может присмотреть за девочкой и уберечь её от неприятностей. Дворец так и вовсе рассадник интриг и пакостей.
Великолепная отговорка!
— Нет, — повторила свой ответ. Я была непреклонна.
— Оливия… — начал было инквизитор, явно не ожидавший от меня стойкости и сопротивления.
— Оливия! Я должен поделиться с тобой радостной вестью! — обрадованно воскликнул некромаг, быстрым шагом вбегая в гостиную. Он тут же осёкся. — Ох, милорд… Простите, Гарри не сказал, что вы тоже здесь…
Леон явно смутился и нервно начал сминать в руках свою старенькую в заплатках широкополую шляпу.
— Леон, на тебя у меня всегда найдётся время, — пропела я, уходя от инквизитора, оставив его со своим отрицательным ответом. — Какое произошло событие?
Я догадывалась, о чём он хотел поведать. Уверена, Леону, наконец, справедливо, повысили плату за его работу.
— Мне пришло сегодня письмо из ведомства, — зашептал он быстро, переминаясь с ноги на ногу от чрезмерного волнения, — оказывается, я всё время недополучал золотых! Нашлась некая ошибка в расчётах и меня попросили завтра же явиться, чтобы получить недоимку.
