— Его нет уже…
— Он жив! — резко обрываю мужчину, чуть добавив магию. Сжимаю руки в кулаки, демонстрируя мужчине, что сержусь. Очень сильно. — Его ворон Хеймд… Всем известно, что связанные с человеком животные или птицы умирают, когда умирает их человек… Хеймд жив и здоров.
И очень даже упитан.
Астер! Ну, когда же ты объявишься?!
— О вороне мне ничего неизвестно… — говорит он задумчиво.
— Теперь известно, — произношу сухо и протягиваю руку. — Позвольте свиток с именами…
Он протягивает мне документ с печатью.
Я беру, немного верчу в руках, потом поднимаюсь с кресла и под любопытным взглядом Криперса, подхожу к камину и без раздумий и уже тем более без сожалений, бросаю нераскрытый свиток в огонь. Пламя тут же жадно и с удовольствием его пожирает. Пергамент с именами претендентов треском исчезает.
— Вы думаете, я напишу об этом королю? — интересуется он, сложив руки на груди.
— Я думаю, что вы благоразумный человек, господин Криперс и напишите королю мой ответ.
— Вы ждёте возвращение графа, — со вздохом произносит мужчина.
— Я не ошиблась в вас.
— Вы так и не рассказали о своих планах, госпожа графиня, — напоминает Криперс, когда он убедился, что огонь сожрал королевский документ.
— Вот теперь слушайте… И сразу предупреждаю, я намерена уже с завтрашнего дня приступить к реализации своих задумок.
— Я заинтригован, графиня. Не томите меня, утолите моё любопытство…
* * *
Изабель Ретель-Бор
— Прекрасные места, не правда ли? — произношу, оглядывая равнину, горы в дали, море, да лес.
После того, как я рассказала Орланду Криперсу о своих задумках, он впал в лёгкий ступор и долго сдерживал себя, чтобы не воскликнуть: «Да вы никак рехнулись, графиня!»
Стоит отдать ему должное, сдержался. Смолчал и очень тонко намекнул, мол, силёнок да знаний у меня хватит?
Эх, знал бы он, что я знаю, да что могу, вообще бы дар речи потерял.
— Вы выводов пока не делайте, — сказала ему с понимающей улыбкой. — Вот, поглядите на мои чертежи, да схемки. А с завтрашнего дня уже возьмусь за реализацию кое-чего из своих идей. Увы, зима на носу, многое что запланировала, придётся отложить до весны, да и без этого работы всем хватит.
Мужчина долго глядел на мои чертежи и вчитывался в расчёты. Делал умное лицо, будто что-то понимает. А потом и заговорил.
— Про тёплую одежду понял. Это хорошее вы придумали. Как сказали? Вальянки?..
— Валенки, — поправила его. — Сама не понимаю, как раньше никто не догадался шерсть овечью свалять, да соорудить удобную обувь. В суровую зиму валенки настоящим спасением станут!
— Вы точно уверены, что эта обувь убережёт ноги в зиму? А то просто так люди работу сделают… Уж не лучше и превычнее использовать шкуры и мех? — сомнение так и капает с каждого его слова.
— Уверена, — отвечала ему твёрдо. — Как уверена и в том, что валяные одеяла и перинки придутся всем по вкусу. Телу будет мягко и тепло. Да и тёплая одежда, вязаная из той же шерсти нужна каждому человеку — носки, чулки, варежки, шапки, шарфы и прочее.
Всё у меня было зарисовано на пергаменте. Орланд любовался моими рисунками и только головой качал.
Право слово, спать на шкурах и под шкурами мне вконец надоело.
— Очень интересно. И эти согревающие постройки… Я слышал, что-то подобное северяне у себя делают…
— Бани, да, — киваю ему. — От северян идею и взяла.
— Ещё эти ваши сани… Удивительная затея! И это же так удобно… Наверное…
— Конечно удобно! — смеялась я. — Уверяю вас, вы даже сможете их опробовать. Делать там особо нечего. В умелых руках дело быстро спорится.
— Хорошо, это всё понимаю и даже одобряю, но я поверить не могу, что вы сможете сделать вот это!
Он трясёт пергаментом с изображением.
Ха! Не будь я инженером, то не сделала бы, это да, а так, раз плюнуть! Главное, чтобы люди поняли и сделали чётко, как будет им сказано.
Я показала Орланду не всё из того, что привнесу в этот мир. Лишь малую часть он увидел. Нечего излишне травмировать нежный мужской мозг.
— Что ж, скажу прямо, госпожа графиня, в некоторые ваши проекты я верю, но вот в последний очень слабо… Точнее будет сказать, совсем не верю, но, как и обещал, не стану доносить королю о ваших затеях до тех пор, пока не увижу сам процесс и результат воочию. Потом уж извольте, но Его Величество должен будет обо всём узнать из письма, а потом от меня лично.
— Конечно, — и улыбка до ушей. — И образцы ему привезёте.
Но он так и не поверил.
Что ж, словами не стану убеждать. Дела скажут сами за себя.
И после долгого разговора, даже парочки споров, я вывела королевского представителя на башню, дабы показать свой суровый, но прекрасный край.
Дует ветер, идёт снег с дождём и вообще, очень холодно.
— Да, красиво, но сурово тут. Непокорный край и непрощающий слабости. Но есть в этом некое благородство.
Я с удовольствием вдыхаю холодный воздух и плотнее кутаюсь в тёплый меховой плащ.
— Это не столица, — продолжает Криперс. — Здесь так просто не выжить. Вроде и места богатые, но из-за их суровости, трудно тут жить.
— Зато честно, правда, — говорю с улыбкой. — Уж вы-то должны знать, господин Криперс, что лучшая сталь — не та, что ярче всех сияет.
— Да, тут очень красиво, госпожа графиня. И люди стойкие и крепкие живут. Да и вы, понятное дело, сильны духом, раз довольны графством. Всё же, удивительный вы человек, графиня…
Хмыкаю про себя. Ещё бы.
День подходит к концу.
Что же принесёт мне новый?
Глава 27
* * *
Астер Ретель-Бор
Дни и ночи стоят ветреные и мой временный дом, доставшийся от тёмного друида, выглядит сурово и мрачно — огромный силуэт на фоне хмурого неба с рваными облаками.
Я уж и позабыл, как выглядит светило, и ласковыми бывают его лучи. Последнее время меня преследует такая же тьма и холод, что и внутри.
Пронизывающий ветер хлещет по лесу, завывает в лысых кронах и гнёт гибкие ветви деревьев, словно проверяет их прочность.
Дни и ночи напролёт я тренирую себя. Приручаю новую силу. Слушаю её, слушаю себя.
Она пока ещё не верит в меня и делает вид, словно уже приручена. Но я знаю, что она коварна и хитра. Нашёптывает мне постоянно, как она голодна и как же прекрасно, умыться горячей кровью, погрузить руки по локоть в живые ещё тела…
