— Ты идешь со мной? — холодно спросил Дан.
Елена отрицательно затрясла головой. Он отвернулся, снял с крючка ключи… и тут же последовал удар ножом.
К счастью, в тот момент Даниил выронил ключи и наклонился их поднять, так что удар пришелся в зеркало. Посыпались осколки. Муж схватил Елену за руки и вырвал нож.
Со всей энергией молодости Даниил взялся за лечение Елены. Он возил ее по врачам, прочитал кучу литературы по психиатрии, доставал самые новейшие лекарства… Но состояние молодой женщины все ухудшалось и ухудшалось. Теперь моменты ухода в себя перемежались с дикой злобой, приступы ремиссии становились все короче, а обострение болезни все страшнее. И с каждым новым витком болезнь все глубже затягивала Елену.
Может, нужно было прервать отношения сразу, когда они только начали его тяготить? Но Даниилу казалось, что оставить Елену — значит предать. И он продолжал жить с ней.
Минуло десять лет. Любовь давно ушла, оставались лишь жалость и безнадежная тупая усталость. Положение Даниила осложнялось еще и тем, что жена была необыкновенно ревнива и обладала поистине звериным чутьем. Елена безошибочно угадывала, когда Дан кем-нибудь увлекался. И сразу начинались скандалы, а потом следовало обострение болезни. Даниил чувствовал себя виноватым, и все начиналось заново…
— И вот однажды, будучи на срочном выезде в связи со смертью человека на рабочем месте, я увидел тебя. — Даниил поднял голову и посмотрел мне в глаза. — Как ты догадываешься, тот человек — твой покойный муж Евгений.
Я ахнула.
— Вот почему твое лицо мне все время казалось знакомым! Но тогда я была в таком состоянии, что ничего и никого вокруг не замечала.
— В тот вечер я долго бродил по улицам города, решая, как мне дальше жить. Я понимал одно: больше так продолжаться не может…
Когда Даниил вернулся домой, Елена сразу же все поняла, но повела себя странно. Она была тиха и задумчива. И даже после того, как муж сказал, что хочет расстаться, скандала не последовало.
Проснулся он среди ночи от того, что кот Степан кусал и слегка царапал ему лицо. Даниил с трудом встал — и тут же растянулся во весь рост на полу. Голову раскалывала жуткая боль, а в квартире сильно пахло газом. Кое-как он дополз до окна, распахнул его настежь и свесился с подоконника, стараясь отдышаться и скорее прийти в себя. Затем закрыл на кухне газ и вызвал «неотложку».
Елена была в худшем состоянии, чем Даниил, — ее увезли в больницу. Но уже через несколько дней она вернулась домой. На следующее утро он уходил на работу с тяжелым чувством, причем вряд ли сам смог бы объяснить, что за предчувствия мучили его. Странное было ощущение — тянущее, гнетущее, словно он знал: что-то неминуемо должно произойти. Ближе к вечеру предчувствие несчастья стало невыносимым. Даниил бросил все дела и помчался домой.
То, что открылось его взору, едва он переступил порог, было ужасно. Стены и пол в прихожей были забрызганы кровью, а посередине кухонного стола лежал мертвый кот…
— Когда в доме нет детей, люди заводят себе какое-нибудь животное: птичку, морскую свинку или кошку, — вздохнул сейчас, рассказывая о том кошмаре, Дан. — И та нерастраченная любовь, которую должен был получить ребенок, направляется на тварь божью. Животное словно становится символическим ребенком. Степана я подобрал крошечным котенком, он даже не мог сам лакать молоко. Выходил, выкормил его из пипетки, привязался к нему. И он отвечал мне преданной и верной любовью.
— А почему у вас не было детей? — решилась я перебить Дана. — Ведь не сразу же ты понял, что Елена больна, какое-то время вы жили, не подозревая о ее нездоровье.
— Она не хотела, одно только упоминание о ребенке приводило ее в ужас. Сначала я думал, что это у нее от молодости и скоро пройдет, потом пытался жену уговорить, а когда стало известно о ее болезни, вопрос о детях отпал сам собой. Так вот, я вошел, увидел, что хрупкая женщина сделала с беззащитным животным, и растерялся. Мне буквально стало плохо: работая в милиции, я видел много смертей, но здесь убийство маленького живого существа стало ритуалом, символом смерти всего того, что я люблю. Это было знаком для меня, и я его понял.
— Подожди, я не могу сообразить, что объединяет твою историю с моей жизнью, — перебила я Даниила. — Почему именно сейчас ты решил мне ее рассказать?
— Тогда, несколько лет назад, я боялся своим вниманием подвергнуть тебя опасности. Мне пришлось ждать, пока ситуация с Еленой разрешится. А чтобы быть хоть как-то ближе к тебе, я углубился в расследование обстоятельств смерти твоего мужа. Ты ведь знаешь, что дело закрыли за отсутствием состава преступления?
— Да.
— Закрыть-то закрыли, но некоторые факты не давали мне покоя. Казалось странным, что здоровый, никогда не страдавший болезнью сердца мужчина вдруг выпивает сильнодействующее лекарство. «Случайность, неаккуратность?» — думал я. Да с какой стати: погибший — хирург высшей квалификации, и руки у него не дрожали. Как он мог нечаянно просыпать лекарство себе в кофе? Это — первое. Второе: на тот факт, что к Евгению перед смертью заходила в кабинет какая-то рыжеволосая девушка, почему-то не обратили особого внимания. Ее немного поискали, не нашли, а потом о ней скромно забыли. В общем, я еще раз изучил заключение судмедэксперта и окончательно убедился в том, что Евгения убили.
Я вскинула на него испуганные глаза.
— Да. К сожалению. Но вернусь к рассказу о Елене. После убийства кота я вынужден был поместить ее в клинику. Периоды ремиссии были, но они становились все короче и короче, пока не прекратились совсем. Стало ясно, что к нормальной жизни она не вернется. Все это время Елена продолжала оставаться в клинике, но недавно мне сообщили, что она сбежала.
Отреагировать на слова Даниила я не успела. Раздался какой-то странный хлопок, словно из бутылки с шампанским вылетела пробка, я охнула и стала заваливаться на бок, заметив краем глаза высокую фигуру, закутанную в черный плащ, которая метнулась к выходу. Путь ей попытался преградить охранник, но опоздал.
«Ну надо же, — с тоской подумала я, пытаясь удержать рукой хлынувшую из плеча кровь, — почему у меня, как у паршивого поросенка, все не так — то понос, то золотуха? Живут же другие тихо, мирно, спокойно, без всяких происшествий. Отчего со мной обязательно должно что-нибудь да случиться?»
И все погрузилось в темноту…
Глава 12
В окно светило солнце, мерно капала из крана вода, задавая ритм выщелкивающему музыку прибору. В их дуэт вплеталась телефонная трель, глухо доносившаяся откуда-то из-за стены. В носу противно защекотало, я дернула рукой и вздрогнула от боли.
Во все стороны от меня тянулись разнокалиберные трубки, а я сама опять была похожа на распятую бабочку, пришпиленную медицинскими иголками.
— Эй, кто-нибудь! — попыталась крикнуть я, но услышала лишь странное сипение, вырвавшееся из собственного горла.
