«Кому пришло в голову повесить картины в бакалее?» — подумала Фиона. Конечно, тому же, кто придумал устлать пол переливающейся голубой и зеленой плиткой вместо обычной белой. Тому же, кто заказал люстру и бра в виде цветков лилии. Человеку, который догадался поставить зеркала за стеллажами с продуктами, чтобы витрины казались вдвое больше. Тому, кто вручил своим служащим серебряные именные таблички с надписью «специалист», а не «клерк». Тому, кто расположил лестницы на следующий этаж в конце предыдущего, заставляя покупателя, пришедшего за цветами или сигарами, пройти мимо множества товаров, вызывающих искушение.
«Кто бы он ни был, этот человек — гений», — думала Фиона. Каждый его выбор, каждое решение — от картин до великолепных цветочных композиций на стеллажах с экзотическими фруктами и овощами — создавали неповторимую атмосферу, превращали шумный и крикливый базар в изящное, изысканное место. Невилл обещал представить ее, как только увидит этого… как его… не то Барстона, не то Бартона…
— Она похожа на вас, Фиона, — сказал Невилл, показывая на Весну.
Фиона посмотрела на нарисованную девушку и сказала:
— Она намного моложе и намного красивее.
— Ерунда. Невилл прав. Это вылитая вы, моя дорогая, — подтвердила Шарлотта Пирсон.
Фиона махнула рукой и сказала, что это им только кажется. Мимо проходил официант с шампанским. Невилл взял с подноса бокал и сделал глоток. Фиона из вежливости последовала его примеру, но отказалась от птифуров. Она сейчас слишком взволнована, чтобы есть. Ее мысли были заняты совершенно другими вещами.
Во-первых, словами Невилла. За обедом в «Савое», предшествовавшим приему, он сказал Фионе, что акции Бертона она сможет получить через полгода, предложил встретиться у него в кабинете во вторник днем и обсудить детали. Шесть месяцев казались Фионе бесконечностью. Акции были нужны ей сейчас, а не через полгода. Как она будет руководить своим бизнесом из Лондона? Придется все время плавать туда и обратно; перспектива не из приятных.
Во-вторых, Родди. Вчера она получила от него записку со словами: «Я его прищучил. Дай мне два дня». Один день уже прошел. Остался еще один. Что он накопал на Шихана? И что собирается с ним сделать? Ночью Фиона не могла уснуть от беспокойства. Что он задумал? И сработает ли это? Ждать было невыносимо, но от нее требовалось терпение. Если повезет, в понедельник она узнает всё.
И в-третьих, Джо. Фиона снова осмотрела зал, витрины, женские наряды — все, что попалось на глаза, лишь бы не думать о том, что она оставила ему визитную карточку целых три дня назад. Целых три дня, а он так и не откликнулся. Она сделала глупость. Джо явно не хотел иметь с ней ничего общего. Конечно не хотел. Он ясно дал это понять еще десять лет назад. Наверное, выкинул карточку в ту же секунду, как только та девушка передала ее. Одна мысль об этом заставила Фиону сморщиться. Она пыталась не обращать внимания на его молчание, пыталась доказать себе, что это не имеет значения. Но не могла. Это причиняло боль. До сих пор.
Казалось, Фиона тратила на ожидание все свое время. На ожидание ответа от Джо. На ожидание решения своей тяжбы с Рандольфом Элджином. На ожидание следующего сообщения от Родди. А ждать решения своих проблем она не привыкла; она привыкла действовать. И вынужденное безделье сводило ее с ума.
— Как по-вашему, что это такое? — спросил Невилл, взяв большим и указательным пальцем какой-то зеленый стручок. За это время он успел подойти к витрине с овощами и фруктами и вернуться обратно.
— Окра, — ответила Фиона. — Из Америки. Растет в южных штатах.
«Странно, как ее удалось сохранить свежей», — подумалось ей. Они с Майклом испытывали большие проблемы с получением хороших овощей и фруктов из Джорджии и обеих Каролин. Приходилось отказываться от выгодных предложений многих оптовиков. «Должно быть, их доставили во льду на самом быстром пароходе, прибывшем из какого-то южного порта», — решила Фиона.
— Окра. Как необычно… — протянул Невилл, откусил кусочек, скорчил гримасу и бросил недоеденный овощ на поднос официанту. — Пойдемте со мной, я обнаружил кое-что любопытное. Это просто замечательно! Пойдемте! Стоя возле ящика с овощами, я гадал, как это им удается сохранять их такими свежими на летней жаре, когда вдруг невесть откуда появился туман!
— Туман? — изумилась Шарлотта. — Но это невозможно.
— Именно туман, моя дорогая. Это гениально! Пойдем посмотреть.
— Чего нам не хватало в Лондоне, так это еще больше тумана, — проворчала Шарлотта, поспешая за мужем.
Фиона пошла вслед за Пирсонами и увидела то, о чем говорил Невилл.
Овощи лежали в высоких решетчатых витринах из эмалированного металла. Сверху испускалась нежная дымка, которая и сохраняла их сочными и упругими. Фиона залезла под крышку и принялась шарить там рукой.
— Тут шланг, — пробормотала она. — Должно быть, в нем проделаны малюсенькие дырочки, и вода как-то проходит через него. Видимо, с помощью насоса. Но где же он? — Фиона засунула голову в ящик, чтобы взглянуть получше, но вместо этого получила порцию тумана в лицо.
— Вы правы, Невилл, это гениально! — воскликнула она, вытирая мокрые щеки рукавом. — Я должна узнать, как это работает. Где же мистер Бартон?
— Понятия не имею, — ответил Невилл, хмуро взирая на толпу посетителей. — Он, должно быть, где-то здесь, но я его не видел. Прогуляемся немного? — предложил он, протягивая одну руку Фионе, а другую своей жене. — Мы непременно с ним столкнемся.
В поисках хозяина троица исследовала остальную часть первого этажа «Монтегью», дивясь огромному разнообразию сортов хлеба (на сороковом Шарлотта бросила считать), витринам с пирожными, пуддингами и печеньями, уложенными в затейливые узоры рыбе и моллюскам, изобилию дичи, оленины, мясу лося и кабана, ароматным кускам говядины и свинины, богато составленным паштетам, салатам, заливным, мясным пирогам, украшенным гирляндами из теста и сценами охоты; высоченным башням сыров.
Плененная сказочным зрелищем, Фиона и думать забыла об акциях «Чая Бертон», о пренебрежении Джо, о Родди и Котелке Шихане. Стоит ли беспокоиться о таких вещах, дегустируя ломтика хорошо выдержанного пармезана, или расспрашивая клерка — нет, специалиста! — о сортах кофе, которых она раньше никогда не видела. Фиона была полна восхищения делом рук этого замечательного коммерсанта Бартона и сгорала от нетерпения увидеть его самого.
Шарлотта заметила в толпе подругу и остановилась поболтать с ней.
— Давайте поднимемся наверх, — предложил Невилл Фионе. — Я хочу посетить табачный магазин. Но пусть это будет наш секрет, моя дорогая. Шарлотта не одобряет этой привычки.
Фиона рассмеялась. Ее настроение улучшилось. Головы поворачивались им вслед, когда они поднимались по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Посетители глазели на них, гадая, кто эта прелестная улыбающаяся девушка, идущая под руку с Пирсоном. Она была одета в легкое струящееся платье из шелкового кремового муслина, отделанное кружевом шантильи и стянутое на талии узкой атласной лентой. Вырез открывал изящную шею, деликатно подчеркнутую ожерельем и серьгами из жемчуга, опалов и аметистов. Взгляды задерживались на ней, очарованные ее красотой, ее живостью и воодушевлением, сквозящими в каждом жесте.
