— Он такой красивый! — Фиона подняла его к свету. — Так блестит! Не могу поверить, что это кусок старого стеклянного флакона, выловленный из реки.
— Это не стекло, Фи. Это скарабей. Вырезанный из сапфира.
— Ты шутишь! — прошептала она.
— Нет. — Он взял у нее кольцо. — Я отдал его оправить сразу же, как только смог это себе позволить, а потом спрятал в надежде, что в один прекрасный день смогу отдать его тебе лично. Через неделю после отправки камня в Париж мне позвонил ювелир и сказал, что это сапфир. Древний. И кстати, очень дорогой. Ты продала его за бесценок. — Он покачал головой, вспомнив прошедшие годы, и внезапно загрустил снова. — Странно… Ты держишь в руке драгоценный камень, выбрасываешь и только потом узнаёшь, что он собой представлял…
Фиона взяла его лицо в ладони, поцеловала и сказала:
— Не надо. Хватит с нас печальных воспоминаний. Будем помнить все только с сегодняшнего дня.
Он надел кольцо ей на палец:
— Раз так, пусть это будет первое. Камень старый, а воспоминание новое. — Потом Джо встал и наполнил бокалы.
Фиона полюбовалась кольцом, а затем с напускной скромностью посмотрела на Бристоу.
— Джо…
— Ммм?
— Это значит, что мы теперь жених и невеста?
— Нужно подумать.
— О чем?
— О том, какая из тебя получится жена. Ты умеешь готовить?
— Нет.
— Стирать?
— Нет.
— Как насчет глажки? Гладить умеешь?
— Нет.
— А что же ты тогда умеешь?
— Иди сюда, покажу.
— Как, опять? Ты ненасытная. Похотливая, как коза. Я всегда слышал, что к старости женщины становятся хуже кошек.
— К старости? Ах ты, паразит! Сейчас я покажу тебе, кто из нас старый…
Она опрокинула Джо на кровать и села на него верхом. А когда огонь догорел и Фиона уснула в его объятиях, Джо лежал и улыбался, надеясь, что ее слова окажутся правдой, что печальных воспоминаний больше не будет и их место займут новые, счастливые. Больше ничто не будет стоять между ними. Темное прошлое перестанет пугать их. Останется только светлое, ничем не омраченное будущее, которое они построят вместе. И проведут его тоже вместе. До самого конца.
Глава восемьдесят третья
— Бобби Девлин, — сказал Родди, оторвавшись от разложенных на письменном столе бумаг и посмотрев на гостя, стоявшего в дверном проеме. — Мы в восхищении.
— Хорош трепаться, О’Меара, — ответил Девлин и бросил на стол Родди номер «Клариона». — Завтрашний выпуск.
Родди потянулся и достал карманные часы. Они показывали три.
— О господи, неужели уже так поздно? — Была суббота. Он пришел в девять, чтобы разобрать завал. В последние недели О’Меара был так занят поисками Уильяма Бертона, что совсем забросил другие дела. Он показал Девлину на стул. — Ты теперь заодно и газеты по домам разносишь?
— Думал, это будет тебе интересно. Касается твоего Бертона. Вряд ли ты скоро его увидишь.
Родди вперился в первую страницу. Заголовок гласил: «Шарлатан и самозванец Уильям Бертон бежал из страны». А ниже значилось: «Родственница выступает в его защиту». В качестве автора статьи указывался Девлин. Родди быстро перевернул страницу. Девлин раскопал старую тетку Уильяма Бертона, восьмидесятилетнюю старуху по имени Сара Бертт. Мисс Бертт жила в уютной квартире в Кенсингтоне. В статье указывалось, что она согласилась откровенно побеседовать с репортером «Клариона», потому что хотела защитить доброе имя своего племянника.
В ходе интервью мисс Бертт полностью опровергла распространенную версию истории успеха Бертона, согласно которой он в раннем детстве был усыновлен незамужней тетушкой и, несмотря на скромное происхождение, сумел стать чайным бароном.
Она сказала, что действительно забрала Уильяма. Но не потому что его мать умерла. Эта особа бросила Уильяма, тогда пятилетнего, и его трехлетнего брата Фредерика. Оставила детей в грязной комнате убогого пансиона без еды и денег. Уильям и Фредерик, которым велели не поднимать шума под угрозой наказания, молча ждали ее возвращения. Прошло несколько дней, прежде чем другие обитатели пансиона обратили внимание на жуткий запах и заподозрили неладное. Но для Фредерика было уже слишком поздно. Взломав дверь, соседи увидели пятилетнего Уильяма, сидевшего рядом с трупом младшего брата. Он бредил от жара и голода и что-то бормотал о крысах. Лишь потом соседи заметили, что у Фредерика объедена правая нога.
Девлин спросил мисс Бертт, почему мать бросила их. Может быть, она просто не могла содержать их на заработки портнихи? Мисс Бертт ответила, что ее сестра, Эллисон Бертт, начала портнихой, а закончила проституткой. Она была раздражительна, пила и била детей смертным боем. Семья отказалась от нее еще до рождения сыновей.
Девлин спросил, действительно ли отец Бертона был капитаном корабля, утонувшим вместе со своим судном.
— Вполне возможно, — лаконично ответила мисс Бертт. — С таким же успехом он мог быть мясником, булочником или свечным мастером. — Она понятия не имела, кто был отцом ее племянников, и сомневалась, что сестра сама знала это. А потом добавила, что это не имеет никакого значения. Имеет значение только то, что Уильям всегда был хорошим мальчиком и любил свою тетю Сару. Отлично учился в школе. И упорно трудился. Оставив школу в четырнадцать лет, начал работать в маленьком магазине города Кэмдена, где они тогда жили, а к семнадцати годам накопил сумму, достаточную, чтобы выкупить магазин у его престарелого владельца. Именно с этого магазина и начался «Чай Бертона».
Затем Девлин спросил, не пытались ли искать мать Бертона. Может быть, она до сих пор живет в Кэмдене? Мисс Бертт ответила, что ее сестра никогда не жила в Кэмдене. Она обитала в Уайтчепле, в Адамс-Корте.
— Это название должно быть вам знакомо, — сказала мисс Бертт. — Именно там произошло последнее из этих кошмарных убийств. Ужасное место.
— Не может быть! — воскликнул Родди. — Бертон жил в Адамс-Корте? Там же, где жила семья Фионы?
— Он лгал об этом. Так же, как обо всем остальном, — ответил Девлин.
Родди продолжил чтение. Он бегло просмотрел часть статьи, где старушка сообщала, что ее племянник сменил простонародную фамилию «Бертт» на благородную «Бертон», и перешел к следующему абзацу. Девлин попросил женщину честно сказать, видела ли она племянника в последний месяц.
Мисс Бертт ответила, что не видела, но две недели назад получила от него письмо, сообщавшее, что он уезжает за границу. Куда именно, Уильям не сообщил. Она очень волнуется за него. Он всегда был хорошим мальчиком и добрым к своей тете Саре. Она не верила, что он ударил ножом эту миссис Сомс и убил докера. Интервью заканчивалось обращением мисс Бертт к своему племяннику. Она просила его вернуться в Лондон и защитить свое честное имя.
