«Если бы здесь был Майкл, — подумала струсившая девушка. — Если бы мне не пришлось делать это в одиночку…» Вчера вечером она просила — нет, умоляла дядю пойти с ней, но чертов пьяница отказался. Ну ладно, пусть Майкл поклялся не переступать порог магазина, но сходить с ней в банк он мог. Что она знает об этом? Ничего! Судя по дядиному гроссбуху, дом стоил пятнадцать тысяч долларов. Четыре года назад Майкл внес три тысячи наличными, а остальную сумму взял в банке с рассрочкой на три года. С учетом ставки в шесть процентов годовых его ежемесячные платежи составляли 72 доллара. Он перестал платить в ноябре и теперь был должен банку триста шестьдесят долларов плюс двадцать пять долларов пени. Если Эллис спросит о прибыли и процентах, если захочет узнать, на какой доход она рассчитывает и каковы ее оборотные средства, она пропала. «Нет, это мне не по зубам, — в панике подумала Фиона. — Он не примет меня всерьез. Не станет слушать. Не…»
Франклин Эллис повернулся. Фиона улыбнулась, протянула руку и сказала:
— Добрый день, мистер Фиона. Я — Финнеган Эллис. — О черт! — То есть… я имела в виду…
— Садитесь, мисс Финнеган, — без всякого выражения сказал Эллис и жестом показал на кресло у письменного стола. Ее протянутой руки он не заметил. — Я полагаю, вы пришли, чтобы поговорить о доме номер сто шестьдесят четыре на Восьмой авеню.
— Да, сэр, — пытаясь прийти в себя, ответила Фиона. — У меня достаточно денег, чтобы вернуть триста восемьдесят пять долларов, которые вам задолжал дядя. Кроме того, я хотела бы взять на себя руководство магазином.
Девушка заставила себя успокоиться, сосредоточилась и методично взялась за дело. Открыв маленький кожаный портфель, взятый взаймы у Мадди, она достала расписки кредиторов, подтверждавшие возврат долга, и предъявила их Эллису. Потом коротко обрисовала план скромной рекламной кампании: половина страницы в трех воскресных номерах местной газеты; реклама в субботних выпусках стоила дороже. Показала карандашно-перьевой эскиз магазина, сделанный Мадди и Натом. Текст превозносил выбор продававшихся в нем товаров и качество обслуживания. Цель у эскиза была двойная: помимо объявления в газете Фиона хотела напечатать листовки с купоном на бесплатное приобретение четверти фунта чая при каждой покупке стоимостью в доллар и выше.
Начав излагать свои планы, Фиона перестала нервничать. Она не видела, как Эллис посматривал на часы. Не видела, как он обводил взглядом ее грудь. И не догадывалась о том, что президент банка в это время обдумывал планы на обед. Она неправильно поняла выражение его лица. Приняла за интерес вялое любопытство, с которым человек следит за цирковой собачкой, с помощью лая называющей нужную цифру.
Эта вера вдохновила Фиону. Девушка стала рассказывать о сделанных ею усовершенствованиях. Заново окрашенных стенах, ящиках с цветами и красивых тюлевых шторах. О том, как она победит конкурентов с помощью домашней выпечки, продуктов высокого качества и свежих цветов. Создаст службу бесплатной доставки товаров на дом; если соседки смогут сэкономить время без дополнительных расходов, они будут пользоваться только бакалеей Финнегана.
— Теперь вы понимаете, мистер Эллис, — с жаром закончила раскрасневшаяся девушка, — что я смогу успешно руководить магазином моего дяди и каждый месяц выплачивать вам ссуду в полном объеме.
Эллис кивнул:
— Сколько вам лет, мисс Финнеган?
— Восемнадцать.
— Вам уже приходилось руководить магазином?
— Э-э… вообще-то… нет, сэр, не приходилось.
— Мисс Финнеган, я ценю усилия, которые вы приложили ради своего дяди, но боюсь, что вы слишком молоды и неопытны для такого дела. Я уверен, что вы меня поймете. Я должен защищать интересы банка и считаю, что в данных обстоятельствах самым безопасным способом по-прежнему является аукцион.
— Прошу прощения, сэр, но вы ошибаетесь, — начала спорить Фиона. — На аукционе вы только прогадаете. Я хочу погасить задолженность и продолжать выполнять условия сделки. Это шесть процентов годовых. Конечно, вы предпочитаете получать деньги, а не терять их…
— Наша беседа окончена, мисс Финнеган. До свидания, — ледяным тоном прервал ее Эллис, недовольный тем, что его учит бизнесу какая-то восемнадцатилетняя девчонка.
— Мистер Эллис, но…
— До свидания, мисс Финнеган.
Фиона собрала документы и сунула их обратно в портфель. Встала с гордостью, подобающей королеве, а не сопливой кокни из Уайтчепла, потерпевшей фиаско, снова протянула руку и заставила Эллиса ее принять. А потом вышла из кабинета, надеясь разразиться слезами только за его дверью.
Она была уничтожена. Вся работа, проделанная за прошедшую неделю, пошла прахом. И деньги тоже! О боже, она просто выбросила их на ветер. Только идиотка могла поверить, что в банке станут ее слушать. Ей было страшно возвращаться домой. Там ее ждала Мэри, надеявшаяся, что все кончится хорошо. Что она ей скажет? Мэри рассчитывала на нее. Как и все Мунро. А потом начнется то, чего она боялась больше всего. Придется искать жилье и работу. Следить за тем, как дом пойдет с молотка, как дядю выкинут на улицу и он превратится в угрюмого спившегося бродягу.
Опустив голову, Фиона застегивала портфель и не видела элегантно одетого человека, который сидел в кожаном кресле у входа в кабинет, небрежно закинув ногу на ногу. Высокий, поразительно красивый мужчина лет сорока с небольшим смотрел на нее с интересом и одобрением. Он погасил сигару, поднялся и подошел к девушке.
— Это Эллис вас расстроил?
Она, с трудом сдерживавшая слезы, кивнула.
— Иногда он ведет себя как старая баба. Присядьте.
— Простите, что?
— Сядьте. Я подслушал ваш разговор. У вас правильные идеи. С дифференциацией вы попали в самую точку.
— С чем?
— С дифференциацией. — Он улыбнулся. — Нравится слово? Я сам его придумал. Оно означает отличие от конкурентов. Предложение того, что не могут предложить другие. Постараюсь вам помочь.
Он исчез в кабинете Эллиса и захлопнул за собой дверь. Сбитая с толку Фиона продолжала стоять на месте, пока мисс Майлс не предложила ей сесть.
— Кто это? — спросила ее Фиона.
— Уильям Макклейн, — с придыханием ответила секретарша.
— Кто?
— Как это кто? Владелец рудников, лесопилок и подземки. Один из самых богатых людей в Нью-Йорке, — сказала собеседница таким тоном, словно не знать этого могла только последняя деревенщина. — Нажил состояние на серебряной руде, — по-девчоночьи зачастила она. — Потом переключился на лес. Сейчас составляет план первой нью-йоркской подземной железной дороги. Ходят слухи, что он собирается заняться телефоном и электричеством.
Фиона имела лишь самое смутное представление о том, что такое телефон, а об электричестве даже не слышала, но энергично закивала, притворившись, что понимает, о чем идет речь.
— Кроме того, он является владельцем Первого Купеческого. И… — она наклонилась вплотную к Фионе, — вдобавок вдовцом. Его жена умерла два года назад. За ним гоняются все светские леди города.
