– Элла, как думаешь, у него… могли появиться сомнения?
– Насчет тебя? Конечно же нет, глупая ты девчонка. Он непременно объявится. Пришлет тебе весточку. Найдет способ подать знак. Я знаю, так оно и будет. Нужно лишь запастись терпением и ждать, хотя это и тяжело.
Элла продолжала говорить, но Индия почти не слышала ее слов. В животе опять забурлила отвратительная маслянистая волна.
– Боже! – простонала Индия.
– Опять? – насторожилась Элла, видя, как ее подруга выскочила из комнаты. – Индия, я пошлю за Харриет.
В этот раз Элла придирчиво оглядела ее с ног до головы.
– Слушай, а ты еще похудела.
– Когда постоянно выворачивает, не потолстеешь.
– С какого времени ты стала плохо себя чувствовать? Когда точно это у тебя началось?
– Не знаю. Наверное, неделю назад. Может, две. Элла, не надо звать Харриет. Я не думаю, что подцепила инфлюэнцу или что-то в этом роде. У меня нигде не болит. Бронхиальных симптомов тоже нет. Уверена, это нервы.
Элла покачала головой:
– Черта с два, Инди! Дурища, никакие это не нервы! А еще врач!
– Тогда что?
– У тебя как с месячными?
– Да нормально. Последний раз они были… дай-ка подумать… Элла, боже мой! – прошептала Индия и побледнела.
Она была беременна ребенком Сида Мэлоуна. Все сомнения исчезли. В моменты их близости у нее на квартире и потом, в его комнате, им было не до предосторожностей. Она беременна. Индия едва в это верила. Ее захлестнула радость, сильная, шокирующая, неожиданная.
– Беременна, Элла! Я беременна! – прошептала она.
– Ты только не переживай.
– Я не переживаю, хотя оснований для этого предостаточно. Элла, у нас будет семья. Сид, я и малыш. В Америке. В Калифорнии. Жду не дождусь, когда сообщу ему об этом, – взволнованно сказала Индия. – Я сделаю это на корабле, как только мы благополучно уедем из Лондона. Или нет, я скажу ему в Нью-Йорке. А может, дождусь, пока мы не доберемся до Калифорнии. На ранчо Уиша. Пожалуй, там самое подходящее место для таких новостей. – Ее улыбка вдруг погасла. – Если только он поедет со мной. – Недавняя радость сменилась холодным, свинцовым ужасом. – А если нет… я окажусь незамужней женщиной с ребенком на руках. Я лишусь медицинской лицензии. Чем я буду зарабатывать на жизнь? На что содержать ребенка? Бедняжка будет расти без отца.
– Довольно! Сейчас же прекрати каркать! Ты придумываешь ужасы, которые никогда не случатся. Сид поедет с тобой. Вы будете вместе.
– Элла, ты постоянно говоришь об этом, но откуда ты знаешь, что так оно и будет?
– Потому что так говорит моя мамочка, – улыбнулась Элла. – Бешерт – вот что она говорит. Те, кому по судьбе выпало быть вместе. Если в чем я и уверена, так это в том, что мама никогда не ошибается.
Индия заставила себя улыбнуться. Она стиснула руку Эллы, отчаянно желая поверить подруге.
Глава 71
В гостевой комнате на верхнем этаже дома 94 на Гросвенор-сквер Сид Мэлоун сделал очередную попытку сесть и выбраться из постели.
Три дня подряд у него держался сильнейший жар. Он почти не ел и теперь был не сильнее котенка. Пулевая рана под лопаткой воспалилась, и инфекция быстро завладела его организмом. Надо было прогнать жар пораньше, но Сид не мог. У него не хватало сил. В нем не осталось бойцовских качеств, поскольку ему не за что было бороться.
Индия предала его, сообщив полиции адрес квартиры на Арден-стрит. Она помогла полицейским подстроить ему ловушку, зная, что его схватят и бросят в тюрьму. Более того, зная, как покорежила его тюрьма.
Часть его личности не верила в это. Не могла поверить. Индия его любила. Зная, кто он и что из себя представляет, она пожертвовала всем – даже своей больницей, – только бы находиться рядом с ним. Тогда почему она вдруг ополчилась на него?
Сид знал ответ: потому что он убил двоих. Так писали газеты. Так говорили люди вокруг нее. И она им поверила. Конечно же поверила. Разве могло быть иначе? Ведь Сид Мэлоун, как ни крути, был преступником. Безжалостным. Коварным. Способным на что угодно.
Он вспомнил их последнюю встречу – торопливый завтрак в ресторане семьи Московиц. Он тогда сказал Индии, что у него осталось последнее незавершенное дело, которое нужно довести до конца. Спустя несколько часов Джо Бристоу оказался на больничной койке, сражаясь за жизнь, а свидетельницы сообщили, что стрелял в него не кто иной, как Сид Мэлоун.
Скорее всего, Индия, ужаснувшись содеянному, прямиком отправилась в полицию. А может, полицейские сами явились к ней. Допустим, пронюхали что-то насчет их обоих и пригрозили ей арестом. Как бы там ни было, она выдала адрес квартиры. И как бы там ни было, Сид едва ли мог ее винить.
Он всегда знал: рано или поздно ему придется расплачиваться за совершенные преступления. И этот час настал. Он полюбил, пойдя против своей природы, не послушавшись голоса интуиции. И вот результат: он потерял любовь. Боль потери была сильнее и острее телесной боли, будь то удары плеткой или пуля.
Сид понимал, что оставаться в Лондоне ему никак нельзя. Да и в Англии тоже. Нужно убраться подальше от этих мест и там начать жизнь заново. У него остались друзья среди судовладельцев, а у друзей – связи в Китае, на Цейлоне, в Африке. Они ему помогут… если он сумеет до них добраться.
– Залежался я на этой долбаной кровати. Пора вставать, – произнес Сид и встал; на слабых, негнущихся ногах он обошел комнату. – И вообще, пора сваливать отсюда.
– Ты спятил? – насторожился сидевший у камина Шейми. – На тебя же идет охота. Или забыл?
Шейми пролистывал пришедшие газеты, ища хоть что-то о поисках Сида Мэлоуна.
Сид недовольно вздохнул. Если нельзя выйти, нужно заняться собой и вернуть себе прежнюю силу. Он сделал еще один круг по комнате, затем попытался двигать левой рукой. Сид поднял руку, насколько возможно, отвел за спину, вытянул. На лбу выступил пот, а с губ сорвался тихий стон. Каждое движение сопровождалось болью, но Сид продолжал упражняться. Нужно поскорее восстановить руку. Он был уверен, что сломал ее, выпрыгнув из окна на Арден-стрит, однако мистер Фостер обнадежил его: это всего лишь вывих. Дворецкий Фионы оказался сведущим и по части хирургии: сумел извлечь пулю с помощью филейного ножа и ножниц для разделки птицы.
– У вас немного повреждены мышцы, – сказал Фостер, бросая пулю в форму для пудинга, – но все кости целы. Стрелявший в вас был либо очень хорошим стрелком, либо никудышным.
Сид поблагодарил его за помощь, но настороженность не исчезла. Где гарантия, что дворецкий не стукнет полиции?
– Фи, ты ему доверяешь? – спросил он у сестры, когда Фостер ушел.
– Как самой себе.
Но сказать то же про остальную прислугу она не могла. Фиона, по сути, заперла его в комнате, объявив слугам, что это друг Шейми, который очень болен и которого ни в коем случае нельзя беспокоить. Еду ему приносил Фостер. Три дня, безвылазно проведенные в комнате, начинали Сида доканывать.
