– А что с вами случилось?
Индия рассказала, опуская мелкие подробности.
– Все это как-то странно, – добавила она. – Беспорядки начались с нескольких женщин. Их было четыре или пять. Вели себя как проститутки, а на проституток совсем не похожи. И потом я их не видела. То есть в полицию их не забрали.
– Понятно. Устроили балаган и свалили. Кому-то понадобилось сорвать митинг. Выставить ораторов в черном свете. Вот и наняли ряженых. Может, сами копы и устроили. Дональдсон и его свора вечно гнутся под власть имущих.
– И кто бы мог устроить этот… балаган?
Сид недоуменно покосился на нее. Удивительно, как эта умная, образованная женщина в некоторых делах оказывается совершенно дурой.
– Дорогуша, кто там был главной мишенью?
– Джозеф Бристоу. Он вроде собрался участвовать в выборах и выставить свою кандидатуру от Тауэр-Хамлетс.
– А кому выгодно, чтобы Бристоу обмазали дерьмом?
– Не знаю.
Сид выпучил глаза.
– Ну кому? – допытывалась Индия.
– Может, лорду Фредди?
Индия отпрянула и решительно замотала головой:
– Ни в коем случае! Как вы могли такое подумать? Фредди – джентльмен. Он никогда не опустится до столь грязных методов.
Сид поднял руки:
– Простите за ошибку. Должно быть, у Бристоу есть и другие противники.
Официантка принесла заказ. На каждой тарелке высилась горка картофельного пюре с коричневой подливкой и три толстые сосиски. Индия жадно принялась за еду. Довольный Сид наблюдал за ней. Он поднял вилку, но есть ему помешало появление женщины, тащившей за руку маленькую девочку. Тощую, с отсутствующим взглядом. Лицо женщины было обрюзгшим. От нее разило джином.
– Мистер Мэлоун, оставьте чего дитенку поесть, – попросила женщина.
Индия уже хотела отдать девочке всю свою тарелку, но Сид сунул руку в карман и подал женщине несколько монет. Сообразив, что получила целый фунт, она схватила его руку и поцеловала.
– Эй, Китти! А ну чеши отсюда! – крикнула официантка, выскочив из-за стойки. – Извините, мистер Мэлоун.
– Ничего страшного, – ответил Сид.
Индия ковырнула вилкой в пюре и посмотрела на Сида:
– Зачем вы это сделали? Лучше бы отдали мою порцию. А так вы только поощряете пьянство. Эта женщина отправится в соседний паб и пропьет ваши деньги.
– И что?
– Как это что? Ей нельзя пить!
– Почему же? А что еще у нее есть?
– Начнем с того, что у нее ребенок.
Сид покачал головой:
– Девчонка слабоумная. Они обе долго не протянут. А джин их согреет. Подарит капельку радости.
– Куда полезнее выпить молока. Съесть кашу. И зеленые овощи.
– В брокколи – никакой радости.
– Зато очень много питательных веществ.
Ну вот, опять этот назидательный тон. Нежная, пугливая, умеющая чувствовать, Индия, которую он нес на руках по темному туннелю… исчезла. Ее место заняла доктор Джонс.
– Вам не понять желания внести капельку радости в тяжелую жизнь? – спросил Сид. – Или в вашей жизни этого не было?
– Если бы мне потребовалось облегчить тяжелую жизнь, я бы не схватилась за бутылку джина. Или за трубку с опиумом, – резко ответила Индия.
Сид снова покачал головой. Он пожалел, что пригласил ее на ужин. Не успели взяться за еду, и на тебе! Ну почему у них не получается разговора без ссор? Почему каждая их встреча кончается перепалкой?
– И не надо этих ваших укоризненных покачиваний головой! – еще сильнее распалилась она. – Оглянитесь по сторонам! Посмотрите на мужчин, пропивающих жалованье. Они вливают в себя пинту за пинтой. Готовы голодать, только бы на выпивку осталось. И жен с детьми обрекают на голод. С чем они вернутся отсюда к семьям? Все подряд! С жалкими грошами в карманах…
– Слушайте, хватит болтать! – не выдержал Сид. – Вы не знаете, о чем говорите! Вы когда-нибудь работали шестнадцать часов на причалах? Ворочали уголь или говяжьи туши в холод, под дождем, думая, что свалитесь замертво от усталости? А потом возвращались к жене и пятерым ребятишкам в тесную комнату? Одну на всех, где сквозняки так и гуляют? Кто-то из детей болен, а голодны все. Вы хоть представляете, каким отчаянием разит в этих комнатенках? Какой озлобленностью? И вы станете упрекать работягу, что ему хочется на час забыться? Посидеть в теплом пабе, пропустив пинту-другую?
Индия откинулась на спинку стула:
– Сид, вы всегда так рассуждаете? Всегда намеренно закрываете глаза на то, что есть добро и что – зло?
– А вы, Индия, тоже всегда рассуждаете так? Всегда бываете праведной сукой?
Вид у Индии был такой, словно Сид влепил ей пощечину. Вилка выпала из рук Индии. Сид уставился на тарелку, где еще было полным-полно пюре, а в остывшей подливке плавали недоеденные колбаски, а затем схватил тарелку и швырнул в камин.
– Вы, никак, окончательно спятили? – зашипела Индия.
– По-прежнему голодны? – спросил он.
– Представьте себе! А вы только что угробили…
– Устали?
– Да, но я не понимаю…
– Рана болит?
– Меньше, но болит.
– Отлично! Добро пожаловать в жизнь рабочего класса. А теперь вставайте.
– Что? Почему? Куда мы пойдем?
– Знакомиться с вашими пациентами. – Сид бросил на стол несколько монет и взял Индию за руку, заставив встать. – Идемте… доктор.
Едва очутившись на улице, Индия резко вырвала руку:
– Я никуда с вами не пойду. Знакомства с пациентами мне и так хватает. У Гиффорда. И в больнице.
– А у них дома вы бывали?
– Естественно! Где, по-вашему, я принимала роды?
Сид пренебрежительно усмехнулся:
– Бьюсь об заклад, перед вашим приходом они отскребали свои комнатенки. Беременные женщины ползали на четвереньках, морщились от схваток и драили полы, зная, что вы придете. Моя ма так делала. И все остальные матери. Не хотели, чтобы врачи и акушерки думали, будто они неряхи и не прибираются в доме. А я покажу вам кое-что другое…
– Мне не требуется указаний о том, как я должна выполнять свою работу. Тем более от вас.
Индия повернулась лицом к проезжей части и подняла руку, надеясь поймать кеб.
– И насчет каши вы ошибаетесь. Жутко ошибаетесь, – сказал Сид, идя за ней.
– Счастливо оставаться, мистер Мэлоун.
– Вы говорили, что ваши пациенты должны есть кашу. Чушь полнейшая!
Забыв про кеб, Индия двинулась к Сиду. Ее глаза метали молнии.
