Пусть лучше остается на своем месте.
– Что это такое?
– Мистер Джиттерс, – отвечает Кора и начинает напевать:
Он был заперт под землей
Очень-очень много лет,
Но отведав мертвечины…
«…Снова смог повеселеть», – молча завершаю я и хмурюсь.
Как странно. Откуда я знаю эти слова? То есть я слышала саму песню – она звучала в «Ночной птице». Но в версии Пташки не было никакого Мистера Джиттерса.
– Твоя мама изменила слова для фильма, – говорит Кора.
Я открываю рот, чтобы возразить, – не могу представить, чтобы Нолан разрешил Лорелее вносить свои правки в его кино, но закравшиеся сомнения заставляют меня промолчать. Лорелея была звездой этого фильма и даже больше: Нолан влюбился в нее во время съемок. Возможно, он действительно позволил ей внести незначительный вклад в свою работ у.
А мне он никогда бы такого не разрешил.
Я морщусь от кислого вкуса во рту. Я слишком сильно прикусила щеку, и теперь она немного кровит. Кора снова приводит куклу в движение:
– Тебе он нравится?
– Мистер Джиттерс?
Это имя почему-то тоже кажется мне удивительно знакомым.
– Почему он выглядит так?
– «Он был заперт под землей…»
– Господи. Проехали.
Кора ухмыляется и сосредоточенно смотрит на куклу, заставляя ее танцевать. У нее здорово получается. Если бы я не видела нити и рычаги, которыми она управляет, я бы почти поверила, что Мистер Джиттерс живой.
– Это старая песенка, – наконец произносит она. – В нашем городишке все старое и у всего есть своя история.
Она полностью сконцентрирована на кукле, танцующей внутри стеклянной клетки, и оттого ее голос звучит отстраненно. Мне не по себе от этого зрелища: кажется, будто еще мгновение – и Мистер Джиттерс набросится на нее, вырвавшись из-за стекла.
– О твоей маме, кстати, тоже ходят разные истории.
Я замираю.
– Какие еще истории?
Кора оставляет куклу в покое, и сломанное создание безжизненно повисает на нитях. Свет над марионеткой гаснет, и музыка замедляется, постепенно затихая.
– Поговаривают, что она приглянулась чудовищу, – говорит она.
– Это шутка? – сухо спрашиваю я.
Болезненный спазм скручивает мои внутренности. Пусть только посмеет сказать что-то про Нолана. Я не в первый раз слышу, как всякие кретины отпускают комментарии насчет большой разницы в возрасте между ним и Лорелеей. Как будто это имеет значение! Вообще-то она уже была совершеннолетней.
– Я не шучу, клянусь. Понимаешь, Мистер Джиттерс не просто кукла. Был такой человек. Он жил в хижине в лесу и гнал самогон во время сухого закона. Он продавал его ниже по реке, в Драйтоне – Затонувшем городе, как его называют после потопа. В общем, этот Мистер Джиттерс жил совершенно один в лесу, без семьи, без друзей – настоящий отщепенец, с которым никто не хотел общаться нигде, кроме рынка, где можно было раздобыть его товар. Понимаешь? Он прятал самогон в подземных туннелях, которые огибают озеро, и когда в 1928 году произошел оползень, он попал под завалы. Мистер Джиттерс оказался взаперти и звал на помощь, чтобы его выкопали, но никто не пришел. Городские жители слышали его вопли, но боялись нового оползня. Никто не хотел рисковать ради него.
Мое дыхание учащается. Я прекрасно могу это представить: один в кромешной темноте, он умоляет о помощи, но воздуха становится все меньше и меньше.
– Он орал несколько дней подряд, – продолжает Кора. – Говорят, он сходил с ума от голода, кричал о том, что он заперт вместе с гниющими телами горожан, которые погибли при обрушении почвы. Но в конце концов он затих, и все решили, что он умер. А потом наконец начали доставать трупы для похорон, и тогда обнаружилось, что фрагментов многих тел не хватает. А на уцелевших останках были отчетливо видны следы человеческих зубов.
Я знаю, что все это полный бред, и я еще скажу ей об этом. Но пока мне очень любопытно, как она свяжет эту историю с Лорелеей. Я стараюсь сохранять невозмутимый вид, и Кора с энтузиазмом продолжает свой рассказ:
– Мистер Джиттерс выжил и никак не мог насытиться. Ему удалось выбраться из пещер, но, поскольку он распробовал человечину, он начал охотиться на людей и утаскивать их в свое логово. Сначала лишь нескольких. Может быть, по одному раз в несколько лет. Но потом люди стали пропадать все чаще и чаще. Теперь, судя по всему, Мистер Джиттерс выбирается за едой каждые пару месяцев.
– «И от голода теперь он трясется каждый день», – тихо произношу я. Это еще одна строчка из песенки, которая всплывает где-то на задворках моей памяти. Меня одолевает свербящее чувство – словно хочется сковырнуть засохшую болячку, под которой скрываются живые, яркие, давно забытые воспоминания.
– Ты слышала о нем? – удивленно спрашивает Кора.
– Нет. Ну то есть наверное.
– От мамы?
– Не уверена.
Возможно, я читала о нем на каком-нибудь фанатском форуме, посвященном «Ночной птице». Или еще где. Но я точно знаю, что где-то слышала о Мистере Джиттерсе. Очень давно. Неужели от Лорелеи?
– Даже если он реально существовал, Мистеру Джиттерсу уже давно перевалило бы за сто. Не лучший кандидат для того, чтобы утаскивать людей под землю и жрать их.
Мне нравится, что мой голос звучит так непринужденно, но тем не менее я не могу оторвать глаз от куклы.
– Людоедство превратило Мистера Джиттерса в чудовище, – говорит Кора так тихо, что я не уверена, обращается ли она ко мне. – Но этот город уже и так был поражен болезнью. Поэтому никого из местных не хоронят в Харроу-Лейке. Жители города никогда не признаются, но на самом деле они знают, что мы все гнием изнутри, и они боятся, что этот запах привлечет Мистера Джиттерса. И тогда он снова выберется на поверхность.
Серьезно?
– И как это, интересно, связано с Лорелеей?
– Твоя мама была помешана на Мистере Джиттерсе, – говорит Кора, и ее глаза снова загораются. – Она спускалась в пещеры и искала его. И Мистер Джиттерс решил отпустить Лорелею живой, потому что она сама наполовину превратилась в чудовище, так же как и он.
Мне бы не хотелось, чтобы кто-то описывал Лорелею таким образом, даже если она бросила нас с Ноланом. Но стараюсь скрыть от Коры свое недовольство.
– Чудовище? Хм, – сухо комментирую я. – Не может быть.
– Ты не понимаешь, – парирует Кора. – Разве ты не знаешь, как твоя мама получила роль в «Ночной птице»?
Ах, вот оно что.
– Не через постель, если ты про это…
– Нет, я о другом, – поспешно отвечает Кора, видимо почувствовав, что я закипаю. – Ты же знаешь, что роль Пташки должна была исполнять другая актриса?
