Я с легкостью могу перевоплотиться в любого персонажа. Пожалуй, в моей жизни слишком много кино. Если Ларри и узнаёт отсылку, он пропускает мои слова мимо ушей. Возможно, его отвлекает пульсирующая вена, которая вздулась прямо посередине лба. Я закусываю губу, но тут же одергиваю себя. Нолан сказал бы, что я выгляжу как умственно отсталая. Не оптимально.
– Как ты меня нашел? – спрашиваю я.
– Ты взяла электронный ключ Нолана, и я отследил тебя по чипу.
Черт! Я не знала, что так можно.
– Я пока не хочу домой. Можно остаться?
Еще немножечко времени, немножечко воздуха, и я приду в норму. Мне всего лишь нужно немного…
– Лола, ради любви к… нет. Садись в машину.
Пьяная парочка, ковыляющая по улице, превратилась в две длинные тени. Если я побегу за ними и скажу, что меня преследует странный мужик, они разрешат побыть с ними? Всего часик или, может быть, даже всю ночь? Или сделают вид, что не услышали, и пойдут дальше?
Ларри устало опускает голову на руль. Раздается пронзительный гудок. Ларри делает вид, что так и задумано.
– Сейчас же, Лола.
Еще не все потеряно. Просто беги…
Сажусь в машину. Едва успеваю захлопнуть дверь, как Ларри заводит мотор. Я пристально смотрю в зеркало заднего вида. Испепеляя Ларри взглядом, нажимаю на кнопку и закрываюсь от него перегородкой. Ларри бурчит под нос что-то в духе «проклятые подростки», встряхивает головой и отводит глаза еще до того, как нас разделяет ширма.
Мы мчим по улице между высотками Хадсон-Ярдс
[2], и в окнах мелькают вечерние огни. Картинка постепенно расплывается, и я начинаю мысленно перебирать, что хорошего я могу сказать Нолану. Если мне удастся найти пару оптимальных фраз и отвлечь его, возможно, ночь пройдет спокойно. А сейчас он, наверное, страшно зол – ведь я ушла из дома одна без его разрешения. Но он точно не захочет ругаться: сейчас вся его энергия направлена на новый проект, а завтра нам предстоит провести восемь часов в самолете. И между прочим, он сам виноват, что не предупредил меня об очередном переезде.
Я вернулась домой из библиотеки и обнаружила, что вся наша квартира – нет, вся моя жизнь – аккуратно упакована в коробки, подписанные моим именем. Когда я наконец увидела Нолана посреди этого картонного лабиринта и спросила, какого черта тут происходит, он лишь бросил на меня короткий взгляд и сказал:
– Ой, я разве не говорил тебе? Утром мы улетаем в Париж. На следующей неделе я начинаю съемки нового фильма.
Затем он вернулся в свой кабинет, безмятежно напевая проклятый джаз, который я успела возненавидеть.
Ой, я разве не говорил тебе? Действительно. А что такого? Я почувствовала, как кровь закипает в жилах. Еще чуть-чуть, и я готова была взорваться. Стало трудно дышать. А он даже не задержал на мне взгляда, чтобы что-то заметить. Даже не посмотрел в мою сторону.
Ну посмотри же на меня!
И тогда я ушла. Уж это он, наверное, заметил.
К тому моменту, когда машина остановилась у нашего дома, я уже успела составить список оптимальных фраз для Нолана. Вроде «Я слишком остро среагировала», и «Мне не следовало уходить», и «Ты был прав». Списки помогают мне не сболтнуть лишнего перед Ноланом и не ухудшить и без того паршивую ситуацию.
Глубокий вдох. Выходим из машины.
«Слоновая кость» – красивая мрачная махина. Довлеющее десятиэтажное здание, украшенное резьбой по камню в стиле ар-деко. Я легко могла представить, как по ночам из лобби такого дома выбегают флэпперы
[3] с ярко накрашенными губами и устремляются на поиски джина и веселых приключений.
Нолан помешан на двадцатых. Он обожает музыку, искусство и декаданс той эпохи. И конечно же, архитектуру. Все дома, в которых мы когда-либо жили, – наглядное тому подтверждение. Как-то раз он с грустью признался, что мечтал бы оказаться в 1920-х и увидеть зарю кинематографа – чтобы создавать кино с самого начала. Помню, меня очень удивили его слова. Нолан нечасто делится своими несбыточными мечтами.
– Ты забыла сумочку.
Ларри стоит рядом и протягивает мне сумку с таким видом, будто мы незнакомцы в поезде. Он выполнил поручение Нолана, поэтому мысленно он уже где-то в другом месте. Со стороны и не скажешь, что он знает меня с пеленок. Они с Ноланом вместе учились в колледже – еще до того, как Ларри промахнулся с крупными инвестициями и обанкротился. Возможно, раньше – до того, как ему пришлось обратиться к Нолану за работой, – Ларри был другим, но я все равно не могу представить их друзьями. По мне Ларри настоящий Ренфилд
[4].
Я беру сумку и уже собираюсь зайти в дом, но тут замечаю, что Ларри идет за мной.
– Куда ты собрался? – спрашиваю я.
– Посмотреть, как там Нолан. Он не взял трубку, когда я звонил.
– Ларри, он в порядке.
Мы оба знаем, что это не так. Если бы все было хорошо, Нолан не стал бы присылать сообщение, а просто позвонил бы Ларри.
«На кой черт мне тратить десять минут на идиотскую переписку, если можно обойтись двадцатисекундным телефонным звонком?»
Да. Все очень, очень плохо.
Окна нашей квартиры на самом верхнем этаже «Слоновой кости» горят ярче всех. Нолан ждет меня, и я не хочу выяснять с ним отношения при посторонних. Но Ларри застыл в нерешительности и все никак не уйдет.
– Послушай, – говорю я. – Уже поздно, и нам еще нужно доделать кое-какие дела перед поездкой.
После нескольких секунд напряженного молчания Ларри наконец кивает:
– Если я могу чем-то…
– О'кей! – бросаю я через плечо, уже заходя в дом.
Как только я захожу внутрь, шум улицы затихает, и я слышу лишь скрип своей обуви на отполированном полу лобби. Я прохожу мимо стойки консьержа и заранее готовлюсь наградить Мэтти ослепительной улыбкой, хотя он давно перестал улыбаться мне в ответ. Однажды он решил придержать для меня дверь, и его рука совершенно случайно легла на мое плечо и задержалась там слишком долго, а пальцы как бы невзначай уперлись мне прямо в грудь. Я могла просто отстраниться от него или попросить не трогать меня, но это прикосновение застало меня врасплох. Я вспомнила, как уходила с премьеры очередного фильма Нолана, когда какой-то мужик схватил меня и попытался затолкать в багажник своего автомобиля. Если честно, мне было даже интересно – как будто я оказалась в кино без сценария. С милой улыбкой я рассказала Мэтти о том, как начала пинать своего похитителя и визжать, пока тот не отпустил меня. Когда ко мне подбежал Нолан, парень уже успел запрыгнуть в машину и умчаться в закат. Тогда Нолан обнял меня, и я разрыдалась, уткнувшись в его костюм от Армани. Это было даже мило.
