Газета «Труд» 26 мая сообщала: «Жительница Тулы возвращалась из Москвы домой. Перед поездом зашла в кафе, поставила сумки под стол, принесла полный обед. Пошла за ложкой и вилкой. Вернулась, а за столом стоит прилично одетый гражданин и ест первое. Та вскипела от злости, но времени было в обрез, и она не стала устраивать скандал. Просто подвинула к себе второе и принялась за него. Мужчина же, покончив с первым, потянулся за чаем. Женщина тотчас перехватила стакан. Мужчина вытер рот платком, взял дипломат и ушел, явно обиженный. Тулячка нагнулась за сумками, а их нет. Вот тут-то она испугалась. Посмотрела по сторонам и видит: у соседнего столика лежал ее сумки, а на столе — полный обед, но без ложки и вилки».
Ельцин 30 мая отбыл в двухдневную поездку по Татарстану. Сначала он посетил город Набережные Челны, где побывал на реконструированном заводе двигателей АО «КамАЗ». Ельцин 31 мая посетил Казань. Его накормили национальным татарским блюдом чак-чак (шарики из теста, обжаренные в масле с медом), слепленным в виде двух кремлевских башен. По Казанскому кремлю его поводил президент Татарстана Минтимир Шаймиев. Подписали договор о разграничении полномочий между Москвой и Казанью.
Газета «Комсомольская правда» 7 июня сообщала: «В минувшее воскресенье в Наро-Фоминске на дискотеке местные били десантников из Кантимировской танковой дивизии. Все началось около девяти вечера. На традиционную дискотеку в парк Воровского каким-то образом проникли три “голубых берета”. Очевидно, сие обстоятельство чем-то не устроило тамошних “хозяев”. Скорее всего, не обошлось без женщины. Во всяком случае, в милицию прибежала именно очаровательная нарофоминочка, с ходу выпалив: “Солдатиков убивают!”. Тем временем, по полку уже понеслась весть: “Наших бьют!”. Через полчаса около взвода десантников заняли плацдарм — ближайшую к дискотеке хоккейную площадку. И понеслось… По свидетельству милицейских источников, на поле бились около 150 человек. Потери понесли парни-десантники. Девять человек госпитализированы. Из местных существенно пострадали только трое».
Ельцин с 14 по 16 июня посетил Благовещенск, Кызыл и Новосибирск. Газета «Амурская правда» сообщала о прибытие его в Благовещенск: «Для первого лица государства подготовили один из магазинов — в него свезли товар со всех торговых точек, но неожиданно для всех президент попросил водителя остановиться у 61-го магазина (перекресток улиц Ленина и Шимановского). Пустые прилавки надолго обогатили лексикон благовещенцев крылатой фразой Бориса Николаевича: “Три кильки и один сорт колбасы. Разве так можно?” Конечно нельзя».
На следующий день Ельцин прилетел в аэропорт Кизила, откуда его повезли в юрту на берег Чагытая, где угостили аракой — самогонкой, которую гонят из молока. Потом президент загрузил свою многочисленную команду в вертолеты и, перелетев на противоположный безлюдный берег озера, велел всем идти купаться.
Салон нательной живописи
РИА «Новости» 8 июля сообщало: «На одном из пляжей Воронежа близ парка “Электроника” открылся салон нательной живописи “Афродита”. За 50 долларов профессиональный художник-нуд ист распишет ваше тело дивными картинками. Мастера “Афродиты” проходили стажировку у умельцев из племени панда в Новой Гвинее. Воронежские мастера смогут также вдеть желающим кольцо в ноздрю или навесить на шею медные обручи».
Газета «Труд» 16 июля сообщала: «Остановлены почти все текстильные фабрики Ивановской области, а 120-тысячный отряд работников отрасли ушел в коллективный отпуск. Причина — финансовый кризис текстильных предприятий».
Газета «Труд» 20 июля сообщала: «Рекорд в скорости поедания сосисок поставил уфимец Альберт Гилязов. На базе отдыха нефтехимиков состоялся конкурс обжор. За 25 минут победитель успел проглотить 21 сосиску».
Интерфакс 26 июля сообщал: «Депутаты городской думы Тюмени решили отказаться от права бесплатного проезда в автобусах и троллейбусах. Факт отрадный. Однако при этом стоит учесть: в тюменской думе всего 11 депутатов, и все они занимают какие-либо руководящие должности. Это главы районных администраций, директора заводов и т. д., которым положены служебные автомашины».
Ельцин 27 июля вылетел из Москвы в трехдневную поездку по Красноярскому краю. Он со свитой прилетел в Красноярск на семи самолетах Ту-154. Ил-76 и Ил-86. Привез с собой не только бронированные лимузины, но и личный вертолет. В ночь перед его прилетом центральная часть города была вымыта с мылом. На дорогах впервые за много лет появилась разметка. В закрытом городе Красноярск-26, где расположены предприятия ядерного цикла, за один день была построена и заасфальтирована вертолетная площадка и подъездная дорога к ней. Утром 27 июля новенькие «Вольво» с символикой ГАИ, которых никогда прежде не видели в Красноярске, перекрыли движение почти по всему городу. В некоторых микрорайонах милиция не выпускала жителей из своих домов. Город был парализован.
Начальник охраны президента РФ А.В. Коржаков вспоминал: «Борис Николаевич отправился в обычную, рядовую поездку в Красноярск. Посетил комбайновый завод, а потом на вертолете прибыл на берег Енисея. За городом местное начальство устроило выставку народных промыслов, продуктов охоты и рыболовства. Погуляв среди соблазнительных экспонатов, мы обосновались на трехпалубном теплоходе — самом крупном на Енисее. От верхней палубы до воды было метров десять. Президент беседовал с губернатором Зубовым на третьей палубе. Костиков
[79] начал слащаво приставать к ним с шуточками. Борис Николаевич его отбрил:
— Отойдите от меня, не мешайте.
Но пресс-секретарь уже подвыпил, и мы знали, что в таком состоянии он не мог не дурачиться. Шеф не выдержал:
— Выбросите Костикова за борт!
Рядом находились Бородин, Барсуков и Шевченко. Они схватили довольного представителя “четвертой власти” и стали его раскачивать. Хозяйственный Барсуков милостиво предложил:
— Вячеслав, сними туфли. Дорогие ведь, итальянские, испортишь.
— Да ладно, не пугайте, — парировал наш юморист.
— Бросайте, — приказал президент, и они его спокойно выкинули за борт.
Слава богу, что хорошо раскачали, — верхняя палуба была гораздо уже, чем средняя и нижняя. А если бы Вячеслава Васильевича просто перевалили за борт, он мог разбиться. Я же в этот момент стоял на второй палубе и любовался сибирским пейзажем. Вдруг мимо меня пролетел Костиков, отчаянно дрыгая руками и ногами. Сначала я принял его за огромную птицу, но через мгновение, опознав знакомую лысину, рванул на третью палубу. Там я застал Бородина перед прыжком за борт — он сиганул следом за Костиковым в семейных цветастых трусах по колено и носках. За борт уже кинули спасательный круг, но он не понадобился — река в этом месте оказалась примерно по грудь даже Костикову. Бородин с потерпевшим
“крушение” демонстративно обошли пароход и благополучно выбрались на берег. Сердобольный шеф приказал:
