До этого внимательно слушавший Кир хмурится:
— Последнее излишне, Райнхарт. Я бы никогда…
— Просто делай, что говорю, — перебиваю я, а после разворачиваюсь и ухожу. Потому что желание раскатать его по полу не проходит, но Алисии сейчас нужен защитник покрупнее кошки, а мне нужны эти несколько часов.
И чем быстрее я все решу, тем лучше.
Место, куда я еду, находится на окраине Барельвицы. Королевский лес. Точнее, та его часть, где заканчиваются парковые дорожки и начинается непроходимая чаща. Место, в котором можно столкнуться разве что с курсантами военной академии, практикующими мощные схемы, или с обитающими в нем дикими животными. Здесь меня никто не увидит, и никто не узнает. Для последнего я набрасываю на себя простую схему маскировки и чувствую бурлящую во мне силу.
Что же, сейчас посмотрим, на что способна магия моей невесты.
Я стянул пиджак и отбросил его в сторону. Вышел в центр небольшой поляны и прикрыл глаза. Магия заструилась во мне, стоило обратиться к силе внутри. Я мысленно начал разжигать это пламя, чувствуя, как то, что мгновение назад было искрой, превращается в костер.
Стоило начать с азов, с безобидных фиолетовых схем, но я чувствовал магию, она мне уже подчинялась, поэтому сразу создал оранжевую — ту, которую использовал на Зиге.
Рывок, и схема летит в ближайшее дерево.
Дуб, который я даже не способен обхватить руками, вырывает вместе с корнем, будто от внезапно налетевшего урагана.
И не только дуб: деревья за ним падают как подкошенные, увеличивая размер поляны.
Не может быть!
Я рассматриваю свои пальцы и не могу в это поверить. Хотя дело не в пальцах, а в том, чем я сейчас обладаю. Эта сила, сила «безродной» цветочницы сейчас сопоставима если не с моей, то с силой Элеонор точно.
А что насчет других схем?
Оторвавшись от изучения собственных ладоней, я черчу следующую схему. Круг за кругом, узор за узором, и передо мной вспыхивает огненная схема. А следом за ней воспламеняется дуб. Не просто воспламеняется, огонь практически мигом перекидывается на остальные деревья, будто его подожгли одновременно со всех сторон, и замыкает меня в пылающее кольцо.
Гьерд меня забери!
Круг, квадрат и множество волн. И на огненные стены обрушивается водная атака, не позволяя пожару распространиться вглубь леса и оповестить всех о моем эксперименте. Волна проходит по кругу и устремляется ко мне. Я конечно же отступаю, но тщетно: вода накрывает меня с головой.
Я от макушки до ботинок мокрый, сомнительное удовольствие, но я готов смеяться. Магия, словно дикий зверь, довольно урчит внутри. Бешено бьется вместе с сердцем.
Отплевываюсь и черчу простую согревающую схему. И вот тут меня ждет сюрприз, потому что вместо того, чтобы подсушить рубашку и штаны, магия норовит их подпалить. Смертоносная, с трудом контролируемая, она совершенно не желает работать на созидание.
И она растет с каждым часом.
Я пробую схему за схемой, но все повторяется: я, герцог Барельвийский и сильнейший маг Леграссии, едва контролирую полученную силу. Я совершенно теряю счет времени. Когда солнце уже почти скатилось к земле и в чаще ощутимо похолодало, опускаюсь на поваленный дуб.
Я перепробовал большинство боевых схем, и всякий раз выброс магии был колоссальным. Поляна стала огромной и выглядит так, будто на ней играли великаны. Но, что удивительно, сила во мне только окрепла. Я по-прежнему чувствую, что она, как цепной пес, продолжает рваться на свободу, и это странно. Настолько же странно, как и материальный маджер.
Но на сегодня точно хватит.
Я нахожу пиджак, который придется выкинуть — видимо, его задело схемой разложения.
Всю обратную дорогу я думаю о силе, которую получил, и конечно же о девушке, которую случайно повстречал. Уже в городском дом я узнаю у Робсона, что Алисия поужинала и отправилась отдыхать в свои комнаты. Точнее, в мои. Оттого, что она так близко и настолько желанна, кровь бурлит в жилах сильнее магии, но я не собираюсь отказываться от своего изначального плана.
Я отогреваюсь самым обычным и действенным способом — принимаю ванну в гостевых покоях и только после прихожу к ней.
Алисия спит.
Ее грудь мерно вздымается, волосы ручейками пламени стекают по подушкам, полные губы приоткрыты.
Я склоняюсь над ней и сожалею лишь о том, что не могу прикоснуться к ней так, как мне хотелось бы. Пока не могу. Но еще больше я сожалею о том, что не могу расспросить ее, откуда в ней сила, равная королевской.
Кто же ты, Алисия Армсвилл?
Ничего, я все узнаю.
И сделаю ее своей, как и намеревался.
Я располагаюсь на второй половине кровати и наблюдаю за девушкой ровно до тех пор, пока не проваливаюсь в сон.
ГЛАВА 23
Алисия
Нина волнуется. Не просто волнуется, кажется, она готова упасть в обморок, и мне очень хочется к ней присоединиться. Вот почему, когда нужно, рухнуть в обморок не получается? Неужели для этого обязательно нужно травиться или самовозгораться от магии? Почему нельзя просто упасть в обморок по заказу — хлоп! И готово.
И не надо ехать ни на какой бал и представляться ко двору.
Не хочу я представляться ко двору.
Не хочу!
А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!
Примерно такие мысли проносились у меня в голове, хотя внешне я была абсолютно спокойна. Расслабленно (на первый взгляд) сидела на пуфике, дожидаясь, пока Нина закончит с прической. Сегодня мои волосы убирали наверх.
«Такие прически будут у всех дам на Первом весеннем балу».
Так мне сказала Нина, и руки у нее слегка дрожали. Честно, я очень хорошо ее понимала. К счастью, его светлость не стал тянуть, и Нина из Эдельз Грин приехала буквально на второй день. Он вообще стал на удивление милым, его светлость. Мало того что исполнял все мои просьбы, так еще и цветами заваливал.
Гостиная при моих (или, если быть точной, наших) покоях больше напоминала магазин эрины Раллберг. Ладно бы только цветы, но мы с ним успели мило прогуляться по Барельвице — по самому центру, по которому его светлость устроил мне настоящую экскурсию. Показал, на каком месте был заложен самый первый камень нашей столицы, и остатки стены, которая когда-то отделяла город от диких земель, защищая от набегов варваров, и Королевскую площадь, и набережную Мечей, на которой в свое время любили устраивать дуэли, в том числе и магические, из-за чего на камне парапета остались ожоги и выбоины.
И бесчисленное множество магазинчиков с милыми безделушками («Не хочешь зайти и что-нибудь посмотреть, Алисия?»), и уютную милую фарховую, где подавали фарх с самыми разными сиропами, а еще самые вкусные десерты. Достопримечательности Барельвицы мешались у меня в голове с сувенирными магазинами, а факты и даты с постоянным вниманием Райнхарта к моей скромной персоне.
