Подходя к столу, я бросаю взгляд на Рамону, и какой-то миг мы смотрим друг другу в глаза. Кто-то проник в ее номер в отеле и привез багаж – она сменила вчерашнее платье на обычную одежду девушки из соседнего подъезда.
– Это кофе? – спрашиваю я.
– Ямайский «Блю-Маунтин», – едва заметно улыбается Биллингтон. – И да, угощайтесь. Я не люблю вести разговор, когда собеседник в коматозном состоянии.
Стюард наливает мне чашку кофе. Я сажусь, стараясь не подать виду, как мне нужна, как необходима доза кофеина. (Еще пара часов без него, и придет неизбежная головная боль, посланная моим кофейным демоном как кара за воздержание.) Когда я делаю первый глоток, что-то касается моей лодыжки. Я умудряюсь сдержаться и не пнуть это нечто ногой. Это же, наверное, кошка, правда?
Кофе хорош ровно настолько, насколько можно ожидать на завтраке миллиардера.
– Кофе был мне действительно нужен, – признаюсь я. – Но я по-прежнему слегка озадачен тем, зачем я вам здесь.
(«Хоть это и намного лучше вероятной альтернативы», – не добавляю я.)
– Я-то думал, это вполне очевидно, – ухмыляется Биллингтон с мальчишеским очарованием бизнес-разбойника, самым опасным оружием которого является его личное обаяние. – Вы здесь, потому что вы оба – молодые, умные, активные профессионалы с отличными перспективами. В наше время очень трудно найти толковых людей… – Он кивает на Эйлин, которая сидит на противоположном конце стола, игнорируя нас и глядя куда-то вдаль. – И я убедился, что личная беседа с кандидатами – отличный способ избежать впоследствии разочарования. Возможности кадровой службы ограничены.
Я замечаю, что Рамона внимательно следит за Эйлин.
– Что с ней? – спрашиваю я.
– Ах, мысли ее блуждают, – вздыхает Биллингтон, а затем берет нож и вилку и начинает полосовать сосиску. – Преимущественно по производственным цехам. Дистанционное наблюдение – великолепный инструмент для менеджмента, не находите? – Сосиска истекает соком ему на тарелку, и я вдруг понимаю, что перед ним нет ни драников, ни помидоров, ни грибов, вообще ничего такого – только мертвая плоть животных. – Советую как-нибудь попробовать.
Рамона смотрит мне в глаза.
– Он рассказал, чего от меня хочет, Боб.
Я приподнимаю бровь.
– Чего? Спуститься с захватом на дно морское?..
– А вы будете вести репортаж, – вкрадчиво добавляет Биллингтон. – В конце концов, ваше печальное состояние имеет и некоторые преимущества, верно? – Он улыбается.
– Еще он рассказал, что он мне предлагает, – растерянно говорит Рамона. – Прости, Боб. Ты был прав.
– Ты… – Я замолкаю.
«Ты ему поверишь?» – спрашиваю я по нашему личному каналу.
«Дело не только в… в моем духе, – говорит Рамона, неуклюже подбирая слова. – Если я ему помогу, он прикажет Макмюррею меня освободить. Какой у меня еще выбор?»
Некоторое время Биллингтон наблюдает за нами молча. Теперь он вмешивается, обращаясь ко мне.
– Позвольте объяснить, – он кивает на Рамону. – Перед вами стоит простой выбор. Окажите мне содействие – и один из моих компаньонов проведет ритуал распутывания. Вы навсегда освободитесь друг от друга, а также от демона мисс Рандом. И вы оба будете жить долго и счастливо, если не считать пары коротких недель, которые вы проведете у меня как гости с ограниченной свободой передвижения, пока я не закончу свой текущий проект. По его завершении я могу гарантировать, что никакого наказания от начальства вас не ждет. Тут ничто не может пойти не так. Видите, мне не нужно даже вам угрожать: это взаимно беспроигрышная ситуация.
Я облизываю пересохшие губы.
– А что, если я не захочу оказывать вам содействие?
– Тогда, – пожимает плечами Биллингтон, – вы не будете исполнять мои поручения, и я вам за это не заплачу. – Он накалывает кусочек бекона, распиливает его напополам и подносит ко рту. – Бизнес есть бизнес, мистер Говард.
Я ежусь, будто кто-то прошелся по моей могиле. Он делает мне предложение, от которого невозможно отказаться: только угрозу насилия подает как пассивное бездействие. Чтобы запугать нас, ему достаточно просто позволить природе нашей запутанности развиваться естественным путем. Я вспоминаю бездонный ужас, прячущийся позади души Рамоны, бесчувственную тяжесть тела Марка на ней, грузного, не дающего дышать. Запри ее в каюте на несколько дней – что же она будет есть? Твари в ней нужно питаться. У меня перед глазами вдруг встает жуткое видение: я и Рамона уже сливаемся по краям, один запутанный разум в двух телах, запертых в разных комнатах, и нам в спину дышит темная сторона нашей двойственной души – Другой входит в оргиастическое исступление, которое можно утолить, только проглотив наши сознания…
«Я не сдамся», – телепатирую я ей, а затем киваю Биллингтону.
– Ситуацию понял. Бизнес есть бизнес. Я буду вам помогать.
– Отлично. Или, как вы, англичане, говорите, «превосходно»!
Он радостно улыбается, накалывает вторую половинку бекона на вилку и опускает на уровень коленей. Белая молния вылетает из-под стола, чтобы сорвать бекон прямо с вилки.
– Ах, Пушок. Вот ты где! – Биллингтон наклоняется и поднимает большого белого кота, который поворачивается и смотрит на меня небесно-голубыми и до жути человеческими глазами. – Думаю, пора вас познакомить. Поздоровайся с мистером Говардом, Пушок.
Пушок смотрит на меня так, будто я мышь-переросток, а затем противно шипит. Биллингтон ухмыляется мне из-за шести килограммов злобного кота.
– Вот ради Пушка я это все и затеял, мистер Говард. Все ради того, чтобы покупать ему сухой корм.
– Сухой корм?
Я качаю головой. На шее у Пушка красуется ошейник с такими бриллиантами, что им бы место в Тауэре под охраной полка бифитеров.
– Ну, лично я приветствую наших новых кошачьих владык, – я иронично киваю животному.
– Я думала, накормить котика вы можете на карманные деньги? – говорит Рамона.
– У Пушка очень дорогие вкусы, – нежно воркует Биллингтон, а проклятая тварь наконец слегка успокоилась и позволяет ему почесать себя за ухом.
Завершающим аккордом этой сюрреалистической сцены становится Эйлин: она вдруг судорожно вздрагивает, будто ее ударили током. Затем качает головой, зевает и оглядывается.
– Я что-нибудь пропустила? – ворчливо интересуется Эйлин.
– Ничего важного, дорогая, – ласково отвечает ее муж. – Какие новости?
«Просто завтрак с семейством Гитлеров», – думаю я, глядя в пустоту между ними.
– Ох, – придя в себя, Эйлин горбится, как птица-падальщик. – Все в порядке, центральные бизнес-группы наступают по всем фронтам, сегодня новостей нет. – Она внимательно смотрит на меня, затем на Рамону. – Думаю, остальное нам лучше обсудить в офисе. Лишние уши, ты же понимаешь.
