— Артиллерийские погреба полны где-то на пятьдесят процентов, я только минуту назад проверяла, — озадаченно нахмурилась Анжела и перевела взгляд на остатки прибрежной деревеньки. В хорошем состоянии находилось от силы десяток транспортов, а остальным требовался как минимум основательный ремонт. Одни затонули, вторые горели, третьи частично обуглились, а частично скрылись под волнами…Правда, добить оставшиеся османские корабли почти не представлялось возможным. Вокруг сгрудившихся в одном месте судов блестел на свету водный купол, подпитывающийся прямо из моря и останавливающий три четверти снарядов раньше, чем они дотянутся до стандартных защитных барьеров или смогут нанести хоть какой-нибудь ущерб. — Может все-таки имеет смысл их потратить сейчас? Ну, чтобы не воевать с этими турками потом, когда они будут лучше подготовлены.
— Мы слишком долго расстреливаем врага, не встречая по-настоящему серьезного сопротивления. Османские магистры уже наверняка успели перевести дух и сейчас вовсю подготавливают новые чары ранга так шестого-седьмого, — отрицательно покачал головой Олег. Его интуиция молчала, но вот логика работала отлично. Да, характерные для демонологии или малецифизма ритуалы занимают много времени и требуют неспешного и аккуратного умерщвления жертв, а при малейшей небрежности становятся опасны для самого заклинателя…Но настоящий мастер темных искусств вполне сумеет использовать нечто подобное в бою, не обращая внимания на сотрясение своего рабочего места от близких взрывов. — Пора сматываться. Да и спасать внизу нам, к сожалению, некого.
Все летучие корабли, которые потерпели крушение вблизи рыбацкой дервеньки, оказались безжалостно уничтожены османами. Сначала их накрывали залпами бортовых орудий с транспортов, размалывая корпуса на мелкие кусочки, а потом на обломки набегали небольшие группы кавалерии или пехоты. И интуиция подсказывала Олегу, что сегодня противник был немного не в настроении для того, чтобы брать пленных.
Остатки воздушной эскадры сумели отступить из боя без существенных проблем. Одно единственное копье гнилостного зеленого огня, под углом вонзившееся в днище «Тигрицы», потом прошившее две палубы, едва не задевшее рубку и почти пробившееся наружу через верхнюю часть кормы, за таковые не следовало считать. На самом нижнем ярусе судна было мало людей, и потому вообще никто не пострадал, а четверо артиллеристов, палубный автоматрон и один ковылявший из лазарета обратно на верхнюю палубу мимо командного пункта невезучий абордажник могли считаться малой ценой за попадание под магический удар подобной мощи. Правда, они были отнюдь не единственными жертвами сегодняшнего дня…Но считать потери Олег намеревался уже после того, как судно приземлится на летном поле Ростова-на-Дону. Часть раненных, с которыми сейчас возились имеющиеся на борту целители, не могли дожить до возвращения в город. А сам чародей сейчас наиболее тяжелым пациентам мог разве только удар милосердия нанести. Самого себя он всерьез лечить еще рискнул бы при отсутствии другого выбора, поскольку собственное волшебство прощает много ошибок одаренному и не слишком часто наносит самоуверенному заклинателю фатальный ущерб, но вот подходить к пациентам при имеющихся проблемах с контролем ему было строго противопоказано.
— Дык, как вы тута? — Ведущая в рубку дверь распахнулась, пропуская Святослава, Стефана и огромное количество едкого удушливого дыма. Магический удар, почти пробивший судно навылет, оставил после себя на память помимо всего прочего и не самое маленькое возгорание, которое не удалось быстро затушить даже при помощи наколдованной воды.
— Я вот никак не могу понять… — Олег вдохнул клуб горячего маслянистого дыма и замолк, поскольку из-за насыщенной гарью субстанции у него просто зверски запершило в горле. Несколько секунд он доблестно боролся сам с собой, но все же зашелся в кашле, после чего оказался вынужден поправлять бинты, опять сползшие на его левый глаз, бывший единственной частью лица, которую удалось уберечь в битве, случившейся пару недель назад. Вернее, регенерировать обратно ударными темпами, пока энергетическое тело не успело привыкнуть к своему травмированному состоянию. Плоть и аура зверски зудели под повязками, вышедшими из под рук весьма умелого целителя-артефактора, но снимать их даже ненадолго очень не рекомендовалось. А не то волшебник будет вынужден коспелить мумию не пару месяцев, а пару лет. Ну, или станет ходить с достойной несвежего зомби вечной улыбкой, когда из под обрывков плоти проглядывают кости черепа и большая часть зубов. Ему-то это особого дискомфорта не доставит благодаря просто чудовищному иммунитету и возможности не испытывать боль, но вот окружающие точно станут морщиться от отвращения. — А мы побеждаем или нет?
«Тигрица» в очередной раз содрогнулась. Стоящий у стенки шкаф, в котором хранились навигационные карты и некоторые справочники, с громким треском обрушился прямо на Святослава, погребая бывшего крестьянина под собой. Кажется, в эрзац-крейсер опять попали чем-то серьезным, несмотря на дистанцию, разделяющую удаляющуюся русскую эскадру и рыбацкую деревеньку с остатками транспортного флота. Впрочем, нанесенный видимо больше от избытка чувств удар казался не очень-то сильным. Во всяком случае, пока через слуховые трубы на командный пункт судна не начали сыпаться доклады о повреждениях, да и других признаков тяжелого ущерба заметно не было. Скорее всего, крепления, удерживающие массивную мебель в неподвижном положении даже во время боя и лилих воздушных маневров, просто расшатались от времени и очередное сотрясение, пусть даже не слишком серьезное, стало для них последней каплей.
— Дык, скорее да, чем нет, — несколько неуверенно откликнулись голосом Святослава из-под нагромождения бумаг, полок и битого стекла. Одаренному его силы подобная неприятность могла причинить исключительно моральный ущерб…Впрочем тут и любой физически крепкий мужчина отделался бы лишь незначительными царапинами. — Так-то мы иха, вроде, неслабо седня двинули…Но чей-то в обратку плюхи прилетали зело болезненные, ведь наших много посшибали…
— Я имел в виду — в войне! — Поправился Олег, поднимая мебель и помогая своему другу выбраться на свободу. — При осаде Ростова-на-Дону турок сколько побили, причем далеко не одних только солдат. В мелких стычках их тоже положили изрядно. Да и на побережье Черного Моня они вглубь континента шли отнюдь не как по ровной дороге…А султан новые войска все присылает и присылает, словно это не и Стамбул недавно немцы штурмом брали. Я реально начинаю опасаться, что у нас люди скоро кончатся, а вот у врагов — нет.
— За Османскую империю в этом плане можешь не беспокоиться, она сражается из последних сил и либо запросит мира, либо сосредоточится на охране своих старых границ. Её мы точно побеждаем, пусть даже не очень решительно, — откликнулся Стефан, ружейным шомполом выковыривая из сочленений на плече своего доспеха мелкие металлические осколки, что не смогли пробить зачарованную броню, но непонятно как набились под её подвижные части.
— Аргументируй, если не сложно, — подумав, попросил капитан «Тигрицы» с радостью отмечая, что новых магических ударов по его судну больше никто не производит, а сообщений о жертвах и разрушениях из-за последней атаки как не было, так и нет. Едва ли отсутствуют совсем, просто младшие офицеры на местах считают их не достаточно важными, чтобы Олега отвлекать.
