Ритуалы могут появляться спонтанно, на ходу.
«Я выделю минутку, чтобы подумать о папе» — ритуал Дайан
Мои родители построили дом на собственной земле в предгорьях Озарка. На другом краю леса располагалась федеральная тюрьма. После того как нескольким заключенным удалось бежать, папа приобрел револьвер «смит-вессон» 38-го калибра, и это было первое оружие, когда-либо принадлежавшее члену нашей семьи. Отец бледнел даже при упоминании о револьвере, но он все же научился заряжать его и стрелять.
— Что мы будем делать с этой штукой? — спросила мать после похорон отца. — Я даже из ящика его достать боюсь, — прибавила она, кивая на папин письменный стол.
— Я тоже, — ответила я, и до осени мы к этому вопросу не возвращались.
«Один из способов справиться с потерей — преодолеть ваш самый сильный страх», — сказали нам во время семинара по скорби. Я боялась этого маленького револьвера, вообще боялась любого огнестрельного оружия. Я его ненавидела.
В тот день, выходя из здания, я заметила объявление, повешенное полицейскими: этим же вечером начинались уроки по стрельбе для женщин.
Мать была ошеломлена, когда я объявила, что пойду учиться. Она отошла в угол, мы обе были глупейшим образом напуганы. Я открыла ящик, завернула револьвер в толстое махровое полотенце и поехала на занятия. Добравшись до полицейского участка, я была слишком напугана, чтобы внести его внутрь, поэтому решила изобрести ритуал.
«Каждый раз, когда я прикасаюсь к револьверу, — сказала я себе, — я выделю минутку, чтобы подумать о папе, о том, как он преодолел свой самый сильный страх. Я буду ценить себя за то, что стараюсь приспособиться к жизни без него». К моему изумлению, этот ритуал начал приносить мне удовольствие, и я стала одной из лучших учениц. «У вас прирожденный талант к стрельбе, — сказали мне полицейские после шестинедельного курса. — В следующем месяце у нас будут соревнования, хорошо бы вы поучаствовали».
«Можешь ли ты в это поверить, папа?!» — воскликнула я мысленно и приняла предложение.
В день соревнований я была смущена, чувствовала себя не в своей тарелке. Большинство других участников подъезжали в фургонах или домах на колесах, оборудованных как маленькие склады оружия. Они заряжали свои револьверы и пистолеты, надевали перчатки и очки для стрельбы и разговаривали на жаргоне, который мне никогда прежде не доводилось слышать. Они экспериментировали с различными видами оружия и в конце концов выбирали «магнум» 357-го калибра с оптическим прицелом или что-то еще более мощное.
Мой дискомфорт исчез, стоило мне вернуться к своему ритуалу. Заняв позицию, чтобы сделать первый выстрел, я наклонилась и взяла в руки папин револьвер. Я не боялась.
Хотя мне было весело и не терпелось пойти праздновать, ради тех, кто меня учил, я осталась до конца соревнований. Я заняла второе место, выступая с маленьким револьвером отца, и это была вишенка на торте для этой важной вехи моего пути.
Ритуалы помогают нам пережить переходный период. Ритуал Терри подтвердил, что она выбирает жизнь; мой ритуал позволил отдать должное моему отцу и мне самой. Для ритуалов не нужны фанфары или зрители, им необходим только смысл.
«А мы летим на юг» — рассказ Дайан
Приближался холодный фронт с ливнями. Я ехала по шоссе 10 и очень надеялась, что успею добраться до дождя, так же как и стаи птиц, пересекавших шоссе высоко над моей головой. Я не могла не восхищаться их путешествием и сильными телами, которые позволяли им летать. Шли часы, пролетала стая за стаей, и я стала замечать, что к основным стаям прибиваются отдельные группы птиц. Те, что оставались позади, старались держаться друг за другом. Наконец на горизонте появились очертания вечернего Хьюстона, и я отвлеклась на этот пейзаж — ровно до того момента, пока изнуренная птица не прошла прямо над моим лобовым стеклом. Я съехала на обочину и наблюдала, как она хлопает крыльями, пытаясь не отстать от стаи, пока наконец стая не приземлилась в поле вечнозеленых растений. «Вот и молодец, — подумала я. — Твой полет был не столь легким или грациозным, как у других, и ты не поспела наравне с другими, но ты это сделала. Ты добралась».
Так же и с теми, кто оплакивает близких. Их путь может быть гладким и прекрасным или же медленным и многотрудным. Тем не менее большинство из нас все же добираются так или иначе до пункта назначения. Мы либо возвращаемся к жизни, либо переходим на новый уровень.
Глава 8
Преодоление утраты
То, что не убивает меня, делает меня сильнее.
Фридрих Ницше
Смерть близкого человека обычно причиняет немыслимые страдания. То, как мы преодолеваем потерю, ни хорошо, ни плохо, ни правильно, ни неправильно; однако качество нашей жизни после потери зависит от продвижения вперед. В большинстве случаев скорбящие в конечном итоге либо возвращаются к жизни, либо переходят на новый уровень. Чтобы продемонстрировать разницу, рассмотрим то, как развивается горевание, с помощью схем.
Кривая проживания горя
На протяжении всей жизни личность в основном стабильна: наши представления и мнения меняются, но базовые ценности и убеждения остаются неизменными. До смерти любимого человека жизнь каждого из нас течет непрерывным курсом (обозначенным здесь как х).
рождение —x-------x------x--► смерть
Жизнь человека протекает непрерывным курсом.
Происходит потеря
Смерть любимого человека нарушает этот непрерывный курс. Личность тех, кто оплакивает близких, подвергается изменению. Мы вступаем в переходный период, который в норме длится от четырех до шести лет.
Начинается история горя. Случается разрыв.
Начальный этап скорби
Переживая горе, личность претерпевает изменения. Мы либо лицом к лицу встречаем и проживаем свои чувства, связанные со скорбью, либо осмысливаем их, либо преобразуем их в ярость, озлобленность, отрицание, фобии и т. д.
Во время этого переходного периода личность скорбящего претерпевает изменения.
Средняя точка в процессе горевания
Чем больше горюющие дают выход своим чувствам, продвигаясь по долине скорби, тем значительнее оказывается духовный рост. В средней точке горе достигает
