Глава 7
Винсент остановил сани у самого дома Жени. Вышел, чтобы открыть девушке дверцу, и предложил руку. Вот тут и заметил, что Женевьева вдруг как застыла на месте, не сделав последнего шага, чтобы соскочить на дорожку рядом с ним.
– Что? – непонимающе замер напротив. – Что случилось?
– Я тут подумала… – отмерла Жени и снова вспомнила, что имеет возможность пользоваться речью. – А что, если сватать меня станет сейчас отец, Бодуена?
– Это тот парень, что отбил себе кулак о стену лаборатории? – а про себя припомнил еще некоторые сценки, что успел подсмотреть, следя за этой девушкой, и в которых тот Бодуен или участвовал, или про него шла речь. Например, как некая Адели просила уступить ей их общего друга Бо.
– О! Его браслет я одевать не хочу. Знаю точно. Что же тогда делать?
– А как же слова о родительской воле?! – не без ядовитой иронии проговорил он, напоминая разговор десяти минутной давности. А про себя помянул дьявола, нет, надо было тогда снять с этой дани брачный браслет путешественника. Кто бы знал-то, что к тому Бо у этой шустрой штучки такой стойкий иммунитет…
– Как здорово, однако, что Жюльен ли Пантерос успел уже предложить свой браслет…
– О, да. Это большая удача, – в сомнении прищурил мужчина глаза на чуть ни вывалившуюся из саней задумчивую девушку. Еле успел ее подхватить и поставить на ноги.
– Благодарю, что подвезли, тан Мотерри. И теперь-то уж точно простимся с вами окончательно. Да?
Ее «да» было само по себе, прозвучало коротко и ответных слов не требовало. А девушка немедленно от него отвернулась и своей довольно запоминающейся походкой, вроде грациозной, а вроде и какой-то мальчишеской, отправилась по дорожке к дому.
– Э, эм!.. – его что, снова проигнорировали только что? Эта дани вроде бы и обращалась к нему, но в то же время как к пустому месту. И снова прозвучало слово «прощай». Что это она себе позволяла? Это он, именно, он обычно ставил точку в отношениях, и никак не иначе. – Черт знает, что это все такое!
Последняя фраза прозвучала в ночное небо, на пустынной улице, под тихое почти отвесное падание крупных пушистых снежинок. А девушка уже успела скрыться в доме. И ее жилище странным образом манило Винсента. Он даже поймал себя на мысли, что хотел бы последовать за дани. Но это было невозможно. Второе посещение дома, где жили предполагаемые невесты, возможно лишь в том случае, если пришел бы в него с браслетом. А он не настолько еще сошел с ума. Хотя мысленно и принялся перебирать варианты, где бы мог еще увидеть эту странную штучку. В академии? Так теперь у них там начнется сессия. И эта дева-заноза, наверняка, засядет за конспекты. И вот он теперь поймал себя на том, что четко представил, как Женевьева ли Сонсерт сейчас вошла в прихожею своего дома, как скинула шубку слуге на руки, как пошла коридором…
– Дьявол! К ней же кто-то свататься сейчас заявился… Мрак! А я-то, что здесь делаю? Рассказать кому, что стою под окнами и глазею, как… К черту все, и немедленно ехать домой. У меня еще кипа отчетов на сегодня не прочитана. Точно, вот о чем думать надо!
А Жени вошла в дом и прежде чем скинуть с плеч шубу, метнулась дальше в дом, стараясь угадать, верна ли была ее догадка про Бодуена. Вот и получилось, что прошла одетая почти до самого кабинета отца и застыла под его дверью, вслушиваясь в голоса за ней. А рядом замер слуга, приготовившийся принять верхнюю одежду.
– Кто там? – обратилась она к нему. – Мой приятель Бо, случайно, не находится у папы в кабинете?
– Никак нет, дани, – был ей ответ.
И он ее озадачил. Это кого же тогда еще принесло? Жени нахмурилась, но шубу с себя стащила и слуге передала, хоть и действовала неосознанно. О да, в тот момент ломала голову, что бы все значило. Какой тогда еще друг отца мог заявиться, если не министр здравоохранения? И решила не светиться перед неизвестным. Рассудила, что намного безопаснее тихой мышкой проскочить к себе в комнату. А если очень понадобится, то папа может за ней послать. Наверняка, ему доложат, что дочь домой благополучно вернулась.
И вот сидела она у себя уже битый час. За ним и второй. Вполне прилично отужинать получилось в компании Нинель. Она же, ее горничная, и поднос с едой к ней в комнату с кухни протащила. И странное дело, в доме царила тишина, будто все вымерли, и за ней никто так и не послал, словно необходимости в том и не было. И вот уже третий час миновал, как у себя засела. А раз так, то они с Нинель решили укладываться почивать. Так и поступили. И странное дело, едва голова коснулась подушки, Жени словно кто выключил. Глазки закрыла и заснула. А наутро ей на голову обрушилось сообщение.
– Дочь моя, так как ты в кабинет не явилась, я принял решение за тебя. Держи, Женевьева, вот тебе брачный браслет. Красивый, правда? Руку ко мне протяни! Что ты жмешься? Сомневаешься, что отец хорошо знает свою дочь? О нет, это не так. Я уверен, что будешь моим выбором довольна. И мой друг вчера просто светился от счастья, что я дал добро на свадьбу его сына с тобой, Жени.
– Папа! Не томи. Кто вчера меня сватал?
– Не просто сватал, а практически состоялась помолвка. Что хмуришься? Ты же, так понял, браслет тана Жюля еще не одела?
И тут Жени вынуждена была продемонстрировать отцу свою руку и золотой ободок на ней.
– Однако… Ты, как в воду смотрела, смутьянка этакая, когда недавно вопрос задавала о возможности двух браслетов на руке девушки. Эх, Женевьева! Почему же вечно притягиваешь к себе всякие события?..
– Я притягиваю?!
– Не возмущайся, дочь. Но что вышло, то вышло. Назад свое слово взять, сама понимаешь, не могу. Так что…давай сюда свою руку.
– Пап? А хоть имя жениха сказать теперь можешь? – нервно хихикнула девушка, рассматривая уже два золотых ободка на своем левом запястье.
– А ты еще не догадалась? Как же?.. Это же мой старинный друг. Министр здравоохранения!
– Папа! – она покачнулась и скорее ухватилась за спинку стула, рядом с которым стояла. – Как ты мог не посоветоваться со мной?!
– А что такого? Вы же с Бодуеном закадычные друзья.
И сразу после завтрака этот закадычный друг и по совместительству теперь еще и жених явился в дом с визитом. Ей не хотелось выходить к нему в прихожею даже для обычного приветствия. А о том, чтобы улыбаться при этом, вообще речи не было. Но ее из-за стола поднял сначала требовательный взгляд отца, и потом уже грозный приказ вести себя прилично. Вот и поплелась Жени на встречу с неизбежным. Вышла, осмотрелась, провела безразличным взглядом с головы Бодуена до мысков его зимних сапог. Потом в обратном направлении. И когда снова достигла лица парня, заметила, что улыбка на его губах умерла, и в черных глазах тоже потухла. И ей стало немного интересно, а на что он рассчитывал?
– Привет, Бо. Надеюсь, ты завтракал, так как мы уже откушали.
– Благодарю, – надо было отдать ему должное, голос звучал вполне бодро, хоть руки с цветами и огромной коробкой конфет безвольно повисли вдоль туловища. – Я сыт. Нам бы поговорить, Жени?
