Машина въехала в ворота и остановилась у стены сарая. Райхдихт спрыгнул на землю и, старательно обходя лужи, направился к навесу. За его спиной раздались отрывистые команды. Охрана, взяв автоматы наизготовку, прикладами и пинками стала высаживать из кузова пленных красноармейцев. Их оказалось тоже одиннадцать, столько же, сколько и диверсантов. Они с ненавистью смотрели на лощеных гитлеровских офицеров и таких же, как сами, русских, от которых их отделяла одна незримая черта — предательство.
Штайн брезгливо поморщился: от пленных исходил тошнотворный запах давно немытого тела. Дал команду часовым. Те выстроили пленных напротив диверсантов. Со зловещей ухмылкой он осмотрел шеренги и кивнул Шойриху. Тот подхватил мешок, в нем что-то погромыхивало, протрусил на середину двора, остановился у опрокинутого на землю пожарного щита и выложил на него армейские тесаки. Их оказалось ровно двадцать два. Пленные угрюмо наблюдали за происходившим, а диверсанты с нарастающей тревогой поглядывали на Штайна. И те и другие уже догадались, что их ждет впереди.
Шойрих возвратился под навес. Штайн перевел взгляд на строй диверсантов и остановился на Буруне. Тот судорожно сглотнул и сделал шаг вперед. Ему повезло — его противником оказался раненый красноармеец. Штайн взмахнул рукой. Часовой выхватил из-за пояса штык-нож, разрезал веревку, связывавшую руки пленного, и пихнул в спину. Тот едва удержался на ногах и, припадая на правую раненую ногу, устремился к щиту с тесаками. Холодная сталь ножа придала ему сил и уверенности. Он метнулся к пролому в стене склада, вслед за ним ринулся Бурун. Во дворе воцарилась зловещая тишина. Пленные с диверсантами замерли и ловили каждый звук, доносившийся из склада. Предсмертный вскрик и вслед за этим появившийся в дверном проеме Бурун вызвал дружный рев в строю диверсантов.
Следующий выбор Штайна пал на Асланидзе и юного, почти мальчишку, партизана. Сытый и натасканный диверсант расправился с ним играючи. Он настиг свою жертву у стены склада, заученным приемом выбил из рук тесак, а затем мертвой хваткой сомкнул свои лапищи на его шее. Торжествуя победу, Асланидзе развернулся к строю и держал юношу на весу до тех пор, пока последняя конвульсия не затихла в тщедушном теле.
На этом пляска смерти не остановилась. Теперь уже Райх-дихт выбрал очередную жертву и палача. Схватка между ними закончилась с прежним результатом. Пленному не удалось вырваться на свободу — удар тесака настиг его у забора. Измученные и обессилившие от голода и пыток красноармейцы становились легкой добычей диверсантов. Вскоре Штайну и Райхдихту наскучило наблюдать за расправой, и они поручили ее Загоруйко. Тот назначил очередную пару, и тут произошло непредвиденное.
Жилистый красноармеец вместо того, чтобы бежать, как все, за тесаком, на месте набросился на своего врага. Атака оказалась настолько стремительной, что растерявшийся Ромишвили не успел ничего предпринять. Сбитый с ног, он извивался, словно уж, и пытался выскользнуть из-под навалившегося тела. Ногти и пальцы диверсанта царапали лицо и рвали волосы красноармейца, но ярость и ненависть придали тому дополнительные силы. Он мертвой хваткой вцепился в горло Ромишвили.
Растерявшиеся диверсанты пришли в себя. Двое бросились на выручку Ромишвили. Резкий окрик Райхдихта остановил их. Выхватив из кобуры парабеллумом, он застыл в нескольких метрах от катавшихся по земле тел. Ромишвили предпринимал отчаянные попытки вырваться из удушающего захвата, и в какой-то момент ему это удалось. Но пленный изловчился, дотянулся до обломка кирпича и нанес им удар по голове противника. Бурое пятно расплылось по земле, и сопротивление диверсанта ослабло.
Пленный исступленно молотил кирпичом по голове илицу Ромишвили, превратившемуся в кровавую маску. Остановил его выстрел парабеллума. Рука бессильно, плетью обвисла. Пленный отпрянул от безжизненно распростертого тела. Поднял голову. Ненавидящим взглядом прошелся по врагам, уставился на Райхдихта. Тот злобно сверкнул глазами, вскинул парабеллум и нажал на спусковой крючок.
На этом «круг гладиатора» не завершился. Последнего, отчаянного смельчака, уложившего диверсанта, пуля снайпера, засевшего на смотровой площадке, настигла у забора. Тринадцать безжизненных тел остались лежать на земле. Проверка агентов-диверсантов подошла к концу. Теперь Штайн мог доложить в Запорожье начальнику абверкоманды-101 подполковнику Гемприху о том, что группа Загоруйко проверена и готова к выполнению задания.
Часть вторая
Долгий путь домой
«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Начальнику Особого отдела НКВД 1 8-й армии
По достоверным оперативным данным, в период с 28 по 30 января на участке фронта 18-й армии планируется заброска диверсионной группы в составе 8-11 человек с целью проведения диверсий на нефтетерминалах туапсинского морского порта.
Диверсанты будут экипированы в форму бойцов и командиров Красной армии. В качестве документов прикрытия могут быть использованы спецпропуска и командировочные удостоверения саперных частей 18-й армии.
Группу возглавляет бывший лейтенант Красной армии Загоруйко Владимир Афанасьевич, он же Голодец, он же Дронов, он же Панасюк, украинец, 1919 г. р., уроженец г. Кировограда, б/партийный, проходит под № 427 Алфавитного списка разыскиваемых агентов германской разведки.
Ранее, 25 августа 1942 г., в составе особой команды, условно именуемой «предприятие Ланге» или «предприятие Шамиля», был переброшен из г. Армавир в район селения Ду ба-Юрт, Атагин-скогорайона для осуществления диверсионно-террористических актов и организации повстанческого движения.
В ноябре 1942 г. группа Ланге ликвидирована органами НКГБ. Самому Ланге, Загоруйко и нескольким диверсантам удалось скрыться.
Приметы: рост выше среднего, телосложение крепкое, лицо овальное, нос прямой с горбинкой, волосы темные, в разговоре картавит.
Особые приметы: на кисти левой руки имеется татуировка из трех букв — 3, В, Л.
Исходя из особой опасности группы, требую не допустить прорыва диверсантов на объекты и принять меры к их розыску и ликвидации.
Начальник Особого отдела НКВЛ Закавказского фронта комиссар госбезопасности 3 ранга Н. Рухадзе
4.02.1943 г.»
Специальный оперативно-боевой отряд военной контрразведки Закавказского фронта, усиленный патрулями из комендатуры туапсинского гарнизона, перед рассветом был поднят «в ружье». В считаные минуты бойцы заняли места в кузовах видавших виды полуторок и ждали команды на марш. Служба в Особом отделе приучила их не задавать лишних вопросов. Схватки с диверсантами из абвера и горного батальона «Эдельвейс» для бойцов спецотряда «Шторм» и его командира капитана Александра Дроздова стали привычными делом.
Опытный разыскник, имевший на личном счету не одно задержание матерых гитлеровских агентов и диверсантов, он за два года войны побывал в стольких переделках, что солдатская молва окрестила его «заговоренным». Под стать командиру были и подчиненные — бывшие борцы, боксеры, стрелки и альпинисты. Они с полуслова понимали Дроздова и готовы были идти за ним в огонь и воду. Разыскники знали себе цену, не робели даже перед начальством и, когда надо, за словом в карман не лезли.
