Успех оперативной разработки «Весна» был обусловлен слаженной работой УОО КГБ при СМ СССР по ГСВГ, Инспекции по безопасности верховного комиссара СССР в Берлине и только вставшего на ноги Министерства государственной безопасности Германской Демократической Республики. А началась операция горячим берлинским летом 1953 года.
Часть первая
Повторный штурм Берлина
В июне 1953 года, спустя нескольких месяцев после смерти Сталина, бывшие союзники по антигитлеровской коалиции впервые отважились испытать на прочность созданную ими гигантскую империю и проверить твердость политической воли у новых советских вождей. Удар был нанесен по самому чувствительному месту — ГДР, «рекламной витрине» советского блока, призванной продемонстрировать миру преимущества социализма перед капитализмом.
11 июня 1953 года мало кто мог увидеть за внешне безобидной стачкой нескольких десятков рабочих те скрытые пружины, которые через несколько дней привели в движение сотни тысяч граждан ГДР и взорвали ситуацию в Восточном Берлине. В тот день одна из бригад каменщиков, занятая на строительстве блока «Г» в районе Сталиналле, объявила 24-часовую «итальянскую забастовку». В ходе нее рабочие выдвинули всего одно требование: отменить произвольное повышение производственных норм на 10 %, принятых правительством ГДР 28 мая 1953 года.
Через два дня, 13 июня, это недовольство приобрело более масштабный характер; его поддержали лидеры профсоюза строителей. В тот день они организовали для рабочих коллективную прогулку на пароходе, к которой присоединились представители ряда других столичных строек. Короткий митинг быстро перерос в собрание и завершился принятием решения о проведении совместного выступления профсоюза и стачкома против повышения производственных норм.
За несколько дней до начала кризиса уполномоченный МВД СССР в Германии полковник И. Фадейкин с тревогой докладывал первому заместителю председателя Совета министров СССР, министру внутренних дел СССР Л. Берии:
«Волнения рабочих в демократическом секторе Берлина начались еще 11–12 июня с. г. Рабочие строительных объектов собирались группами, обсуждая создавшееся положение в связи с «изменением политического курса» правительства ГДР.
Руководство горкома СЕПГ не реагировало на поступающие сигналы о недовольстве рабочих и продолжало ориентировать руководство строек и партийных функционеров на «проведение в жизнь повышенных норм».
Зато в западных секторах Берлина не дремали. Народнотрудовой союз (НТС) — политическая организация русской эмиграции, «Группа борьбы против бесчеловечности», «Восточное бюро», «Союз немецкой молодежи» и другие организации, за спинами которых стояли спецслужбы США, Великобритании и Западной Германии. Они, воспользовавшись моментом, развили бурную деятельность. Агентура и группы провокаторов распространяли среди населения ГДР листовки и слухи антиправительственного содержания. Позднее, 16 и 17 июня, сеяли панику, подстрекали демонстрантов к массовым беспорядкам, во главе штурмовых отрядов приступом брали центры власти: здания СЕПГ, МГБ, полицейские участки и тюрьмы.
Но все это было еще впереди. А тогда, 14 июня в 11.30, у блока № 40 собралась толпа около 400 человек. Заводилы выстроили ее в колонну и, развернув плакат «Мы требуем снижения норм», повели к центру города. Впереди колонны, как челноки, сновали велосипедисты. Они поддерживали порядок среди демонстрантов и выступали связниками между забастовочными комитетами, которые стихийно возникали по ходу движения в других строительных организациях.
Толпа увеличивалась подобно снежному кому и с грозными криками «Мы рабочие, а не рабы!», «Долой нормы!» наливалась злобой. Навстречу ей медленно катили три автомашины с радиоустановками. Из мощных динамиков раздавались призывы партийных агитаторов к демонстрантам прекратить забастовку и вернуться за стол переговоров. Но эти обращения только еще больше распалили их. Подстрекаемые провокаторами, они принялись крушить машины, растерзали женщину-диктора и жестоко избили водителя.
Особенно усердствовал житель американского сектора Берлина Кальковский. Спустя сутки, задержанный полицией при штурме здания ЦК СЕПГ, он показал на допросе:
«С августа 1952 года я не имею постоянной работы, получаю лишь незначительное пособие по безработице и при наличии семьи из 9 человек, естественно, испытываю большие материальные трудности. Этим воспользовался один мой знакомый из Западного Берлина, который подтолкнул меня на преступный путь, пообещав прилично заплатить за участие в подстрекательстве населения демократического сектора Берлина к массовым беспорядкам. Его фамилия Гюттинг Пауль, во время войны служил в войсках СС, имел чин унтерштурмфюрер.
До осени 1952 года проживал в советской зоне оккупации, а затем поселился в американском секторе Берлина. На мой вопрос о причине смены жительства он дословно выразился, что по заданию «Группы борьбы против бесчеловечности» занимался отравлением скота, а сейчас периодически выезжает в города ГДР, откуда привозит интересующую Запад информацию.
16 июня 1953 года, после 6 часов вечера, в мою квартиру явился Гюттинг и предложил мне принять участие в организации массовых беспорядков в демократическом секторе Берлина, чтобы начавшуюся там забастовку превратить в восстание. При этом он добавил, что за организацию всего этого получил 2000 западных марок, но от кого, не уточнил…»
Другой задержанный, также житель западного сектора Берлина, Гетлинг признался:
«16 июня я посетил биржу труда, отдал женщине рабочую книжку, чтобы поставить штамп, она сказала мне, чтобы я зарегистрировался у того господина, который сидел в отдельной комнате. Я спросил женщину, кто этот господин, и получил ответ, что американский офицер. Когда я подошел к американскому офицеру, последний спросил меня, когда я последний раз получал пособие как безработный. Я ему ответил, что последний раз получал пособие неделю назад, а сегодня должен получить за прошлую неделю. Американец мне ответил, что деньги я получу в том случае, если приму участие в забастовке в демократическом секторе. Желая получить деньги, я решил принять участие. Только после этого я получил рабочую книжку со штампом и пособие как безработному 3 9 западных марок. Кроме того, американский офицер сказал, что за участие в забастовке получу дополнительно еще 78 марок».
Но это было позже. А 16 июня напряжение по обе стороны разделительных линий между восточным и западными секторами Берлина нарастало с каждым часом. К Фадейкину из разведывательных источников непрерывно поступала оперативная информация о развитии обстановки в ГДР и западных секторах Берлина. Тон этих сообщений становился все более тревожным.
Глубокой ночью 17 июня Фадейкин доложил Берии:
«По имеющимся данным, в организации демонстрации активную роль играли лица из Западного Берлина.
Так, накануне демонстрации объекты в демократическом секторе объезжала машина с западноберлинскими номерами, в которой сидело 6 лиц, призывавших рабочих строек к забастовке.
