– Это долгая история, я тебе потом как-нибудь расскажу. А сейчас пойдем, поздороваемся с ребятами.
* * *
На обратном пути произошло небольшое событие, во всяком случае, в жизни Лизы – совершенно точно. Уже вечерело, вокруг залегли синие тени, а деревья скрипом своим навевали мысли о бренном. Недаром, видно, древние верили, что в скрипучих деревьях плачут души невинно загубленных людей. Все шли молча, усердно стараясь не сойти с тропинки и боясь потревожить тишину.
– Мама, ослик! – вдруг раздался звонкий голос Лизы. – Можно я поглажу его?
Все остановились и не сразу поняли, куда показывает девочка. Первым сообразил Митя:
– Вон он, под елкой!
Маленький игрушечный Иа-Иа сидел под пушистыми ветвями, грустно опустив уши, и, похоже, плакал.
Так, во всяком случае, заявила Лиза, добавив:
– Он хочет, чтобы я его пожалела. Ну, мам, можно я его возьму? – На глазах девочки показались слезы.
– Лиза, он чужой. Игрушки не живут в лесу.
– Мама, но он же на меня смотрит! – Лиза расплакалась, горестно прижав ладошки к лицу.
Настя колебалась. С одной стороны, ей было жалко дочь, а с другой – она не решалась взять выброшенную кем-то игрушку и дать ребенку.
– Э-э-э... – замялась она, подбирая слова, – Лиза, у этого ослика есть хозяин. Сейчас он за ним придет и очень расстроится, если не найдет его на месте.
– Нет, он его выбросил! Злой мальчик оставил ослика в лесу умирать, и ему страшно! Скоро ночь, а он здесь один, ему холодно.
– Можно, конечно, поискать в магазинах другого такого же, – сказал Женя, – но, боюсь, это не поможет решить проблему.
– Согласен, – поддержал его Эдик, – здесь важен не факт наличия игрушки, а спасения данной особи.
– Настя, да уступи ты ей, – тихо на ухо сказала подруге Александра.
– Но... но это как-то неправильно, подбирать в лесу игрушку... – смутилась Настя и, обращаясь к дочери, предположила: – А вдруг он больной?
– Мы его вылечим, – убежденно заявила Лиза.
Сомнения разрешил Евгений. Он сошел с тропинки и, утопая по колено в снегу, зашагал к елке.
– Он новый, с биркой! – крикнул оттуда.
– Вот видишь, Насть, новый. Но мы его, сразу как приедем, засунем в стиральную машину и выстираем. Договорились? – наклонилась Александра к Лизе. Девочка согласно кивнула. – Вот и отлично. Значит, засовываем его в пакет, пусть там отдыхает. А потом, как только он высохнет, ты сможешь им играть.
– Только не забудь! – грозно приказала девочка.
* * *
Забыть о стирке найденного Иа-Иа было сложно. Лиза то и дело заглядывала в пакет и напоминала, что нужно срочно осла постирать. Поэтому первое, что сделала Александра, войдя в дом – отправилась к стиральной машине и засунула туда игрушку.
Лиза успокоилась и даже после вечернего чаепития без капризов отправилась спать.
– Все-таки что-то положительное в этом осле явно есть, – прокомментировала ситуацию Настя. – Дома я бы ее еще часа два уговаривала лечь в постель. А тут, только ради того, чтобы утром прижать к себе выстиранную игрушку, она сразу улеглась и уже спит. Даже ревную ее немножко.
Мужчины за столом тихо обсуждали что-то из политики, Настя и Александра уютно устроились у камина, укрывшись пледами, и смотрели на огонь.
– Насть, ты меня сегодня насмерть сразила своим появлением в сопровождении Евгения, – начала Александра. – И ведь молчала же как партизан! Расскажи, как у вас сейчас с ним?
Настя сладко зажмурилась:
– Не поверишь, я впервые в жизни счастлива. И это такое необыкновенное ощущение! – Она потянулась, закинув руки и слегка выгнув спину. – Понимаешь, я раньше все время боялась, что обо мне подумают, как посмотрят... А тут вдруг стало мне все равно, и я решила: а пропади все пропадом! Плевать, что подумают и сколько мне счастья отмерянно. Один раз живем. И перестала заморачиваться. Ну да расскажу все по порядку. Возвращалась вечером домой, споткнулась, упала. Точнее, собака большая с ног меня сбила. Шлепнулась я на попу, сижу и плачу, так себя жалко. Потом стала на четвереньки, стала ползать да рассыпавшиеся покупки с дороги собирать: корм Ричарду и всякие гигиенические причиндалы. А Женька просто подошел, присел рядом и начал мне помогать. Оказывается, он ехал мимо, видел, как я грохнулась. Знаешь, – понизив голос и наклонившись к Александре, сказала Настя, – он мне позже признался, что специально по улице, по которой я с работы возвращаюсь, ездил туда-сюда. Встретить надеялся. Ну, вот так мне повезло.
Она засмеялась.
– А как Женя с Лизой общается? – спросила Александра.
– Да Лизка с него не слезает просто.
– Умный мужик. Знает, что путь к сердцу женщины лежит через ее ребенка.
– Это точно. Если бы Лизка его в штыки приняла, я бы не раздумывая с ним рассталась. А так – просто благодать! – И она блаженно улыбнулась.
– Так уж и не раздумывая? – усомнилась Александра. – И не жаль было бы во второй раз Женьку потерять?
– Понимаешь, – став серьезной, сказала Настя, – ребенка ведь не обманешь, он душой людей чувствует. И потом – что это за жизнь была бы, если Женя игнорировал мою дочь? Я тогда и сама бы извелась, и его извела.
– И все-таки как ты решилась возобновить отношения? Для меня, признаться, это явилось приятной неожиданностью.
– Да как. Зажмурилась – и прыгнула. Как в холодную воду. И теперь стараюсь плыть и ни о чем не думать. Оказывается, отключать сознание иногда очень полезно. Тогда сама как ребенок живешь душой.
– Это точно, разум – большой проказник, – согласилась Александра. – Он так и норовит нагромоздить препятствий там, где их нет и быть не может.
Мужчины тем временем вышли на балкон. Эдик стоял, опершись спиной о перила, и смотрел на Александру. Она, заметив, помахала ему рукой.
– Что у тебя с отцом? – спросила Настя, проследив за подругой взглядом.
– Ищем. Я очень надеюсь, что он все-таки жив.
– Александра, – выглянул с балкона Лямзин, – ты не хочешь постоять здесь со мной?
Евгений пропустил ее, а сам вышел в комнату, оставив их наедине.
– Только я здесь долго не простою, – сообщила она, кутаясь в плед. – Холодно.
– Замерзнешь – уйдем. Не хотелось говорить при всех, что у меня есть новая информация.
– Вот как? Я вся внимание.
– Не могу порадовать тебя сообщением, что отец найден, но все-таки... В общем, я думаю, что мы знаем, кто похоронен на кладбище вместо Ильи Захарова.
– Да? И кто же? – напряглась Александра.
– Помнишь, я тебя спрашивал об Иване Васильеве?
– Да. Но я его не знаю.
