Анонимные алкоголики, анонимные шопоголики, анонимные трудоголики...
Общество анонимных загнанных.
«Здравствуйте, я Илья. Мне пятьдесят семь, и я загнан».
Он сорвал крышку и рывком поднес к губам бутылку, расплескав содержимое. Часть его пролилась на грудь, Илья вытер ладонью одежду и тоскливо обернулся. Равнодушная серая толпа двигалась мимо, и никому не было ни малейшего дела до него, Ильи Захарова.
«Может, пойти сдаться полиции? – подумал он. – Тогда будет где переночевать. Если не арестуют, то хоть домой можно пойти, обрадовать родных...»
Он представил, как является в отделение, называет себя, и как потом отвечает на вопросы равнодушного офицера. Холодок моментально пробежал по спине, Илья зябко поежился. Решить проблему путем разрубания гордиева узла одним непродуманным поступком сразу расхотелось.
– Пира-а-а-а-жочки, пира-а-а-а-жочки, – мимо прошла молодая крепко сбитая девица с громким голосом и внешностью Мерилин Монро.
– Девушка! – крикнул Илья и махнул ей рукой. – Дайте-ка мне два. С картошкой.
Она окинула его дежурным взглядом и равнодушно кинула в пакет два пирожка.
Есть прямо на улице не хотелось. Илья прошел в ближайший двор, устроился в уголке, подальше от бесцеремонных чужих глаз, и с жадностью впился зубами в пахнущую жареным маслом мякоть. Начинка оказалась очень вкусной, заботливо приготовленной по-домашнему, и Илья едва не заурчал от удовольствия.
На душе после еды немного полегчало, и жизнь не казалась теперь такой уж отвратительной. И все-таки в гостиницу Илья пока идти не решался: страх, что его разыскивают, отбивал всякое желание показывать кому-либо документы. Оставаться в Москве тоже казалось опасным.
Илья доел пирожки, вытер губы и пальцы салфеткой и, встав, кинул ее в урну.
А что, если попытаться раскрутить ниточку с другого конца? Мазуров, пытавшийся его убить, он же где-то родился, с ним кто-то был связан. И его биография вполне может стать зацепкой.
Илья посмотрел на часы и быстрым шагом направился к метро. Пятница – день, не слишком располагающий к трудовым подвигам. Так что надо успеть.
* * *
В детективном агентстве «Филиппок» все было по-старому, только исчезла кадка с фикусом. Андрей Егоршин, увидев Илью, встал и пошел ему навстречу, широко улыбаясь.
– А вы опять к нам? Очень рад, очень рад.
– Взаимно.
Илья пожал протянутую руку и сел на предложенный Егоршиным стул.
– А где фикус? – спросил он, – Что-то я его не заметил.
– Погиб. Соседский кот обнаружил, что справлять нужду гораздо удобнее в тепле, а не морозить хвост на улице. Ну и повадился ходить в цветочный горшок, дверь-то у нас чаще всего открыта. А он, мерзавец, лапой легко любую открывает. Когда мы заметили, уже было поздно: цветок засох.
– Жаль, красивый был. Я вот по какому делу к вам. Мне нужны сведения о Мазурове Николае Николаевиче. – Илья придвинул к себе листок и написал на нем дату рождения. – Хочу знать о нем все, что только возможно.
– Хорошо. Когда сделаем, позвоним. Примерно дня два понадобится, максимум – неделя.
– Я сам в понедельник позвоню, – Илья встал. – Всего доброго, Андрей.
* * *
Возвращаться к Константину Федоровичу он так и не решился. Снял на несколько дней комнату у старушки в подмосковном Королеве и, с нетерпением дождавшись понедельника, позвонил Егоршину.
– Приезжайте, есть результаты, – с облегчением услышал он.
Мазуров оказался уроженцем города Новосибирска, там же жили его мать и сестра. Служил в Чечне, был ранен, попал в плен, бежал. Награжден медалью.
– Может быть, это не он? – усомнился Захаров.
– Если исходные данные верны, то он, другого с подобными нам не удалось отыскать. Вот, возьмите, – Егоршин придвинул к Илье лист.
– Спасибо. Когда избавитесь от визитов кота – скажите. Я подарю вам фикус: без него вроде бы чего-то не хватает.
– Договорились, – улыбнулся на прощание Егоршин.
* * *
Новосибирск встретил его проливным дождем. Илья несколько минут стоял, глядя через окно на улицу, потом решительно двинулся к двери. Попытка пересечь дорогу бегом не увенчалась успехом: спина и плечи моментально стали мокрыми. Он так же бегом вернулся в здание вокзала и отправился отыскивать магазин, где можно купить небольшой складной зонтик. Нашел довольно быстро, правда, не в ларьке, а рядом с ним. Немолодая женщина стояла с тремя мужскими зонтиками в руках, из тех, что называются одноразовыми. Цена была вполне умеренная, и Илья не раздумывая, купил зонт.
Задумываясь впоследствии обо всем, что произошло, он не мог не отметить, что все его поступки словно вели к определенной цели. Так, на обратном пути он увидел объявление, написанное от руки и, похоже только что прикрепленное к стене. Судя по отсутствию других подобных клочков бумаги, провисело бы оно недолго, его сорвали бы или нуждающиеся в жилье, или блюстители порядка. И не вернись он в здание вокзала и не отправься искать, где купить зонт, все могло пойти по-другому.
«Сдам комнату, недорого. Маргарита Тереховна».
Илья аккуратно снял объявление и направился к метро.
* * *
Маргаритой Тереховной оказалась женщина лет сорока – сорока пяти, слегка располневшая, но вполне миловидная.
– Я по объявлению, – пробормотал Илья, протягивая ей листок.
Она окинула посетителя беглым взглядом и шире открыла дверь, пропуская его в квартиру.
– У меня требования простые: вовремя платить, женщин не водить. О цене договоримся. Комнату будете смотреть?
– Буду.
Илья прошел вслед за ней и оказался в маленькой, но довольно уютной спаленке. Узкая кровать у окна, тумбочка и платяной шкаф – немного, но это все, что ему нужно.
Комната светлая, с большим во всю стену окном и геранью на нем.
– Очень от моли помогает, – почему-то смущенно объяснила Маргарита Тереховна, заметив пристальный взгляд Ильи.
А он смотрел на герань, усыпанную ярко-красными цветками, и вспоминал свою мать. У нее всегда на окнах стояла герань, и не от моли, а просто так. Она любила ее за неприхотливость, за буйное цветение круглый год и даже за запах – слегка металлический, который сразу появлялся, стоило только коснуться округлых листьев.
– Я согласен. Когда можно въезжать?
– Так сейчас, – удивилась вопросу хозяйка. Для нее это было, судя по тону, само собой разумеющимся.
– Ну и отлично, – повеселел Илья. – Тогда я в магазин.
* * *
Маргарита Тереховна оказалась сущей находкой для Ильи – не любопытна, покладиста, опрятна. Но у нее был один существенный недостаток: влюбленная женщина проходу не давала Илье.
