– Мои родители и сестра, Эйвери… – начала я. – Они погибли, потому что той ночью отправились в путь из-за меня. Я не должна была так рисковать из собственных эгоистичных побуждений, и письма служили напоминанием об этом.
– Неужели ты полагала, что сможешь забыть о такой потере?
Я помолчала, а потом со вздохом опустила голову. Нет, я никогда этого не забуду. Каждый день меня терзала боль из-за их гибели. Но тогда, в прошлом, мне любой ценой хотелось вырваться из-под родительского контроля. Я не думала об осторожности. Я очень долго находилась в безвыходном положении из-за Чейза, в постоянном ожидании, что вот-вот случится что-нибудь хреновое, и, когда наконец послала все к чертям и обрела свободу, мне это понравилось. Но я не понимала, что рискую не только собой. О других я не подумала.
– Я заслужила наказание, – призналась я Тайлеру.
Он коснулся моего лица и встретился со мной взглядом.
– Ты же не знала, что так получится.
Да, не знала, но неосторожность влечет за собой последствия. Мне следовало бы это понимать. Потому я и постаралась впоследствии взять свою жизнь под максимальный контроль.
– Истон, невозможно всегда поступать правильно. Ты никому не желала зла. Преступников следует наказывать. Ошибки следует прощать.
Я кивнула, наконец-то осознав правду, скрывающуюся за его словами. И я была к ней готова. Открыв пакеты, я высыпала их содержимое в камин и взяла с полки спички. Наклонившись, я подожгла обрывки писем, выпрямилась, и мы с Тайлером смотрели, как они превращаются в пепел. Я взяла Тайлера за руку и вздохнула с облегчением, наконец-то почувствовав себя лучше, чем когда-либо раньше.
– Ты же никогда не будешь осторожничать со мной? – вполголоса спросила я, не отрывая взгляда от ярко разгоревшегося пламени.
– Нет.
Я перевела взгляд на Тайлера и слегка улыбнулась.
– Хорошо.
Эпилог
– Подбородок повыше, – проинструктировала фотограф и с улыбкой посмотрела в объектив фотокамеры.
Я чуть-чуть приподняла голову, удерживая ее слегка наклоненной вправо, на губах застыла непринужденная улыбка.
Дерьмо, на которое я подписалась ради Тайлера.
Я сидела на подлокотнике дорогого коричневого кожаного кресла, скрестив ноги и положив руку на плечо устроившегося на сиденье Тайлера, и мы оба позировали для фотосессии в честь нашей помолвки. Поправочка: помолвки-тире-рекламы предвыборной кампании, отображающей высокие моральные ценности нашей идеальной американской семьи. Та-а-а-ак.
Я опустила глаза, чувствуя, как румянец заливает щеки, стоит лишь вспомнить все аморальные вещи, которые Тайлер вытворял со мной прошлой ночью в постели.
– Превосходно! – пропела фотограф, снова склонившись над треногой и сделав еще несколько снимков.
Я держала левую руку на бедре, чтобы продемонстрировать для фотографий платиновое кольцо с круглым черным ониксом, окруженным пресноводным жемчугом. Тайлер настаивал на бриллиантовом кольце, желая для меня самого лучшего, но Джею понравилась моя идея о том, что забота об окружающей среде положительно скажется на нашей политической репутации. Из охваченных войной стран прибывало так много алмазов, что я решила остановить выбор на чем-то другом. Черт возьми, даже Кейт Миддлтон, герцогиня Кембриджская, расхаживает с обручальным кольцом с сапфиром. Времена меняются.
Вообще-то, мне просто нравились жемчужины. Это Джей всем рассказывал историю о странах, охваченных войной.
– Ты выглядишь потрясающе, – прокомментировал Тайлер, чей белый галстук подходил к моему платью кремового цвета.
– Спасибо, – прошептала я.
В течение последних месяцев мы все глубже и глубже погружались в предвыборную кампанию, но до выборов оставалось еще полгода, и я знала, что Тайлер обеспокоен тем, что его образ жизни не оставляет нам свободного времени. Опустив взгляд, я провела большим пальцем по татуировке с тремя буквами «С», которая появилась на моем запястье после того, как Тайлер на том же самом ежегодном балу в честь Марди Гра, где мы впервые встретились, сделал мне предложение.
Семья, состояние и стремления.
Тайлер тоже сделал себе такую татуировку, прямо под часами. Мы пообещали друг другу соблюдать приоритеты, никогда не воспринимать то, что у нас есть, как нечто само собой разумеющееся, и не забывать о том, что действительно важно.
Семья должна стоять на первом месте. Всегда на первом. Мы заботились друг о друге и полагались друг на друга. Без семьи и без Кристиана все остальное не имело бы значения.
На втором месте идет состояние. Это может показаться мелочным – считать состояние важнее стремлений, но мы понимали, что оно включает в себя не только богатство. Это здоровье, наше общее дело и вклад в улучшение жизни других. Наше состояние – это то, за что мы благодарны и чем должны поделиться с другими.
И наконец – стремления. Лишь придерживаясь первых двух приоритетов, мы сумеем реализовать личные амбиции, планы на ближайшие годы и прочие задачи, которые могут отвлечь наше внимание друг от друга и от общего дела.
Кристиан тоже хотел сделать татуировку, но мы настояли, чтобы он дождался, пока ему не исполнится восемнадцать. А потом Тайлер все равно повел его делать татуировку. Ничего страшного. Он все объяснит матери Кристиана, когда та вернется домой в июле.
Рука Тайлера за моей спиной шевельнулась, и я дернулась, ощутив, что он поглаживает мой зад. Я прочистила горло, уверенная, что Тайлер улыбается, тиская меня. Кристиан сидел по ту сторону фотокамеры и играл в телефоне, а Джей стоял слева от меня и периодически раздавал фотографу указания о том, какие снимки делать и в каких ракурсах снимать, словно она сама этого не знала. Подойдя ко мне, он хотел приколоть что-то к моей груди, но я сразу поняла, что это флаг, и отогнала Джея рукой.
– Истон, ну ты что, – упрекнул он.
– Это вульгарно, – выпалила я. – Я же фотографируюсь в честь помолвки.
Я не собиралась превращать семейный праздник в политическое заявление. Этот спор у нас уже был.
– Тайлер, – простонал Джей. – Помоги немного, пожалуйста.
Тайлер лишь покачал головой, вероятно, ему надоела наша с Джеем перебранка.
– Ты занимаешься рекламой, – напомнила я, свирепо глядя на Джея, – и я даже позволила тебе выбрать дату свадьбы, потому что ты ныл о том, как это будет хорошо для предвыборной кампании, но наряжать себя я не позволю. Сечешь?
– У каждого, кто хоть что-то собой представляет, есть личный стилист, Истон, – заныл он. – Он может подсказать, какая одежда лучше всего подходит к твоему цвето…
Но я взвизгнула, прервав лекцию Джея, когда руки жениха схватили меня, и упала на колени Тайлера. Он накрыл мой рот губами, и я застонала, обхватив его лицо ладонями. Мы со смехом оторвались друг от друга, и тут раздался щелчок фотоаппарата.
