Ее буйная радость сменилась мечтательной улыбкой.
– Его голос – невероятный, да?
Знала бы ты, насколько невероятней он вживую…
– Да, весьма… приятный.
– Я очень скучаю по его светлым волосам. Впрочем, серый ему тоже шел. Но говори что хочешь, с черными ему лучше всего! – она перевела взгляд на стену у меня за спиной. – С ними он смотрится как-то… как-то взрослее.
Я проследила за ее взглядом – и застыла. Вся стена увешана постерами с NXT. Даже на потолке два приклеено. И со всех на меня смотрели до боли знакомые темно-карие глаза. Где-то – с групповых фотографий, где-то – с сольных. Абсолютный сюр. Он во всех возможных позах и декорациях на стенах в комнате моей сестры.
В. Комнате. Моей. Сестры.
По позвоночнику пробежала дрожь, и в то же время живот спазмом скрутило. Наверное, это лишь одна из сотен, нет, тысяч подобных стен. На которых он выглядит ранимым, счастливым, сексуальным или задумчивым и…
Люди смотрят на него. Кто-то вроде моей сестры видит в нем айдола для подражания. Они перепевают его песни, обожают его, теряют из-за него голову.
Во рту внезапно пересохло.
– Думаю, мне надо прилечь, – слабо прошептала я и, не дожидаясь ответа, проскользнула обратно к себе в комнату, где забилась под одеяло, пока вокруг не стало совсем темно. Я закрыла глаза и помолилась, чтобы, когда я проснусь, все обернулось сном.
Очень-очень страшным сном.
Глава 13
Из глубокого сна меня вырвал назойливый писк. Несколько секунд ушло на его опознание, после чего пришлось шарить под подушками в поисках телефона. Когда я нащупала его, то, так и не продрав глаза, смахнула оповещение будильника и уронила трубку обратно на матрас. Зевая, я уткнулась лицом в подушку и обняла ее. Серый туман висел между мной и ясностью мысли. Я наслаждалась покоем. Несколько беззаботных минут после пробуждения.
Но постепенно туман рассеялся, и в голове стали всплывать события вчерашнего дня. Я вытянула руку из-под подушки и протерла глаза, потом подняла веки. Сначала – часы. 7:26. Больше десяти часов сна, и я ни капли не чувствую себя отдохнувшей.
Со вздохом я перевернулась на спину. По четвергам занятия начинались только во второй половине дня. Но мысль о том, чтобы тащиться туда и кучу часов возиться с неинтересными предметами, камнем легла на сердце.
Я потянулась, тщетно пытаясь эту каменюку сбросить, и посмотрела на телефон. Никаких новых сообщений. В голове завелась маленькая, но докучливая мысль: «Наверное, на этом все. Наверное, он больше не напишет».
В каком-то извращенном смысле такая реакция мне даже понятна. Разумеется, легче оборвать контакт, чем за один разговор попытаться все объяснить. Как ножом отрезать. Ну и кому о таком расскажешь? Никто не поверит, что я несколько недель общалась с поп-звездой. В груди едва заметно дернулось что-то и тут же отпустило.
Может, оно и к лучшему, – уговаривала я себя. Я поднялась с кровати и отрыла в комоде одежду на сегодня. Но не прошло и десяти минут, как телефон зазвонил, и спасительная мысль моментально утратила силу. На экране имя Чжэ Ёна, сердце заколотилось. Я глубоко вздохнула, приняла вызов и молча поднесла телефон к уху. Первый шаг за ним.
– Хей.
Больше ничего. Одно слово, и все же я четко слышала: вся моя неуверенность нашла отражение и в его голосе.
Однако и это не заставило меня прервать молчание. Я сидела на кровати, крепко сжимая телефон, и елозила босыми ногами по холодному полу.
– Хорошо спала? – осторожно спросил Чжэ Ён.
Наверное, ему ясно, что я сейчас, как вулкан, в шаге от извержения. Но своим вопросом он только подбросил дров в огонь. Мое терпение висело на волоске, и разговоры не по делу его только раскачивали.
– Хорошо ли я спала? – не веря своим ушам, переспросила я. – Дай-ка подумать. Тут случайно всплыло, что последние две недели я вожу дружбу с парнем, которого знают во всем мире, а он это решил скрыть. Но да, Чжэ Ён, я хорошо спала. Спасибо!
К концу реплики от сдерживаемых эмоций у меня тряслась не занятая телефоном рука.
– Неправильно, да, но…
– Ты скрыл это от меня! – возмущенно перебила я.
И тут плотину прорвало.
– И что я должен был сказать? «К слову, Элла, я корейский айдол, меня полмира знает? Стоит выйти на публику, люди кричат мое имя»? – раздраженно выдал он.
– Как вариант! – не менее зло крикнула я. – Все лучше, чем смолчать и подложить мне такую свинью.
Он тяжело вздохнул. Я представила, как он растрепал рукой волосы.
– Подложить свинью? Тебе не кажется, что это перебор?
Я безрадостно засмеялась.
– Думаешь, я перебарщиваю? Тебя весь мир знает. Ты дружишь с голливудскими звездами. Ты – знаменитость!
– А еще я человек! – вырвалось у него. – Просто человек, Элла!
Прозвучало до того вымученно, будто он устал нести на плечах этот крест.
– Слушай, я собирался сказать. Каждый день… – он запнулся, подбирая нужные слова. Продолжил он уже мягче, более спокойным тоном: – Но впервые, за сам не знаю сколько лет, я повстречал кого-то, кто со мной из-за меня. Кого-то симпатичного. А еще милого, забавного и не думающего о том, два доллара у меня на счету или два миллиона.
Между нами повисло молчание. Во мне все еще кипела злость, но… Я прикусила губу и глубоко вздохнула. Мы могли так продолжать весь день. Но это ничего бы не дало. Мой мозг пытался убедить меня как минимум в этом. Уязвленная гордость, напротив, требовала продолжить фонтанирование гневом.
Я откашлялась.
– Так почему ты этого не сделал? Раз уж собирался рассказать, почему… – Вопрос повис в воздухе, потому что я не была уверена, как его лучше сформулировать.
– И мы бы точно так же продолжили общаться?
Первая реакция – ответить «конечно!», но… это не совсем правда.
По-видимому, мое молчание только подтвердило его догадку. Он вздохнул.
– Мне хотелось познакомиться с тобой так, чтобы между нами не встали всякие репортеры и надуманные скандалы в прессе. Разве это плохо?
Одно слово меня зацепило.
– Хотелось? – нерешительно переспросила я, ковыряя дырку на легинсах, которые успела натянуть после подъема.
– Хочется, – исправился Чжэ Ён. – Ничего не изменилось. Даже наоборот.
– Но все остальное… изменится, да?
– Почему что-то должно меняться? Я тот же парень, с которым ты общалась последние дни.
– Но все это! Группа, песни, фанаты – огромная часть тебя, нет?
Молчание было мне ответом…
