Отложив ложку в сторону, Чжэ Ён откинулся на спинку стула, и я с удивлением увидела, что он почти прикончил свою порцию. Я же не успела съесть почти ничего.
Чжэ Ён тоже обратил на это внимание.
– Тебе не нравится?
– Нравится, – честно сказала я. – Но я – та еще неженка, так что когда доходит до острой пищи…
Чжэ Ён удивленно округлил глаза.
– Я этого не знал. Зачем ела, если тебе не нравится?
Опустив голову, я снова перемешала еду – просто чтобы занять чем-нибудь руки.
– Не хотела показаться грубой.
Краем глаза я увидела, как Чжэ Ён покачал головой.
– И ты предпочла мучиться? – спросил он, у него в голосе прозвучали нотки веселья и недоверия.
Я передернула плечами. Такой вариант казался мне лучшим из возможных, но сейчас я понимала, что вела себя неразумно. Многие мысли кажутся логичными, только пока не выразишь их.
– Хочешь попробовать кое-что другое? – поинтересовался Чжэ Ён. – Обещаю, будет не так остро.
Последние слова не внушали особого оптимизма – его «не остро» явно отличается от моего, – но я все равно согласилась.
– Подожди минутку, – сказал Чжэ Ён и поднялся с места. Черная футболка плотно обтягивала его спину. С каждым шагом мышцы под тканью перекатывались.
Я помотала головой, пытаясь прийти в себя. На секунду мысли снова уплыли в неведомые дали. Рядом с Чжэ Ёном это происходит чаще, чем мне хотелось бы. Кажется, в первые две встречи я на него так не реагировала. А может, я просто переписала свои воспоминания. Сама иногда не до конца понимаю, что творится у меня в голове.
Чжэ Ён снова исчез на кухне. Не прошло и трех минут, как он вернулся к нашему столику с двумя наполненными едой тарелками. От них исходил такой аромат, что у меня немедленно потекли слюнки. Что-то сахарно-сладкое и калорийное – самое то после острого.
Чжэ Ён поставил передо мной тарелку. Пришлось призвать на помощь все самообладание, чтобы тут же не накинуться на ее содержимое. Надеясь отвлечься, я подняла взгляд на Чжэ Ёна и вопросительно выгнула бровь.
Он усмехнулся, когда понял, что меня интересует.
– Хотток.
– Это оладушки? – спросила я, потому что хотток выглядел совсем как оладушек. Разве что не такой румяный, как те, что обычно печет Лив. И не такой пышный.
– Хм-м-м, – протянул Чжэ Ён, задумчиво склонив голову набок. – Да, наверное, что-то вроде. Думаю, их можно назвать лепешками с начинкой. В Южной Корее хотток – популярная уличная еда.
– Значит, их можно есть руками? – спросила я, готовая схватить лепешку с тарелки.
Смех Чжэ Ёна эхом разнесся по комнате.
– Как хочешь, так и ешь. Они немного липкие, а начинка, думаю, еще горячая, поэтому будь осторожна.
После первого предложения я слушала Чжэ Ёна вполуха и, не тратя времени, вонзилась зубами в хотток – мое произношение, наверное, заставило бы Чжэ Ёна вновь рассмеяться. Я тут же обожгла язык. Начинка оказалась ужасно горячей, но я не обращала на это внимания, чувствуя, как сладость разливается во рту. Внутри оладушка оказался сироп, похожий на карамель, и, когда я жевала, он смешивался с чуть хрустящим тестом.
По вкусовым ощущениям я поставила хотток вровень с оладьями Лив, что вызвало у меня угрызения совести. Однако они улетучились, стоило мне откусить следующий кусочек. Я влюбилась в это блюдо, так что чуть было не застонала от удовольствия, несмотря на то что снова обожгла язык. Я почти не сомневалась: вот чем, наверное, кормят в раю.
– Расскажи чего-нибудь о себе, – сказал Чжэ Ён, когда я доела. Сам он не прикоснулся к стоящей перед ним еде.
– Я люблю хотток.
Чжэ Ён рассмеялся, наблюдая, как я вытираю липкие пальцы о салфетку.
– Расскажи то, чего я еще не знаю.
– В детстве я ходила на балет. Очень недолго.
– Недолго?
– Да, протянула всего месяц. Масштаб – это не мое. У меня лучше развита мелкая моторика, – сказала я, пошевелив пальцами. Чжэ Ён на секунду опустил взгляд на мои руки, затем снова посмотрел на меня.
– Когда ты начала рисовать?
– Я никогда не переставала, с самого детства, – призналась я. – Пальчиковые краски сменились цветными карандашами, те – гуашью и акварелью… Они всегда были со мной, я даже не задумывалась об этом. А ты? – продолжила я, заметив, что Чжэ Ён погрузился в свои мысли. Он перевел взгляд на меня. – Когда ты понял, что хочешь заниматься музыкой?
– Когда впервые сел за пианино, – не раздумывая отозвался он. – Не помню, сколько лет мне было. Но когда я сидел на табурете, то даже не доставал ногами до пола.
– Ты ходил на уроки музыки?
Чжэ Ён кивнул.
– Да, потом. Сначала просто слушал, как играет отец, и нажимал на разные клавиши.
Я провела пальцем по кромке стакана, пытаясь заставить его «петь», но не вышло.
– У тебя хорошие отношения с родителями?
– В общем-то да, – ответил Чжэ Ён. – С тех пор как я стал стажером, мы видимся не очень часто. Зато регулярно созваниваемся, плюс сестра присылает мне фотографии всего, что кажется ей интересным.
Я невольно подумала: что было бы, будь мои родители живы? Жила бы я сейчас с ними, в нашем старом доме, или съехала бы, подыскав себе квартирку? Подружились бы мы с Лив? А Мэл – она так же загонялась бы на работе, если…
Я заставила себя остановиться. В ловушку этих мыслей легко попасться.
– Сколько лет твоей сестре? – поинтересовалась я.
– Шестнадцать, – ответил Чжэ Ён. Вытащил телефон, нажал на экран и показал мне. – Вот она. Ее зовут Хаын. Кажется, это фото с ее прошлого дня рождения.
Я увидела широко улыбающуюся девушку, она стояла между мужчиной и женщиной – судя по всему, их родителями.
– Значит, она ровесница Лив, – сказала я, обращаясь скорее к самой себе. Чжэ Ён тем не менее улыбнулся.
– Думаю, они нашли бы общий язык. Меня не оставляет эта мысль каждый раз, когда ты рассказываешь о Лив.
Я смотрела на фотографию еще несколько секунд, а потом Чжэ Ён отложил телефон в сторону.
– Вы хорошо ладите? – спросила я.
– Да, очень. Сестра – моя самая большая поклонница.
В каждом слове чувствовалось, как много это для него значит.
Повисла уютная тишина. Это… здорово – просто сидеть и наслаждаться близостью друг друга. Такое ощущение, словно мы оказались за пределами реальности, в маленьком мире, созданном только для нас двоих. Мои мысли лениво переходили от одной темы к другой, нигде не задерживаясь. Приятное чувство. Все мое тело охватило спокойствие, которое я редко испытывала.
– Думаю, если бы Лив знала, что я сейчас с тобой, то сказала бы мне пару ласковых.
